Чтение 21–й страницы книги ~Голубая луна~

- Oui.

- Прекрасно, - сказала я.

Я почувствовала, что он движется ко мне, но смотрела только во внешнюю тьму и на этот все сужающийся круг. Я выбрала одного из вампиров. Мужчина, стройный, молодой на вид. На нем не было рубашки. Бледная грудь почти светилась белизной в темноте.

- Что это, ma cherie? - Ашер теперь стоял очень близко ко мне. Я сдвинула его в сторону левой рукой и выхватила мини-узи правой, перевернула его вокруг тела, начав стрелять еще до того, как прицелилась, так что пули резнули вампира по ногам, заставив его дернуться. Я перехватила автомат обеими руками и повела им взад-вперед по его телу. Я орала во время стрельбы, без слов, не для того, чтобы усилить угрозу. Крик не расслышать из-за автомата. Я кричала, потому что не могла справиться с собой, потому что напряжение, ужас, что-то вылетало из моей руки через оружие и из моего рта.

Кровь, которая хлестала из его тела, из-за расстояния и темноты казалась черной. Выглядело так, словно его тело надвое разрывала какая-то гигантская рука. Верхняя часть тела медленно упала вбок. Нижняя часть рухнула на колени.

Вампиры в круге замерли или нырнули в укрытия. Тишина была грозовая. Мое собственное затрудненное дыхание казалось болезненно громким. Голос прорвался одышливым, но четким криком:

- Всем стоять, всем, мать вашу, стоять!

Все застыли.

Голос Ашера разбил тишину.

- Мы все можем просто уйти отсюда, Колин.

- Впечатляющее насилие, - процедил Колин, - но я думаю, вы ошибаетесь. Бедный Арчи уже никуда не уйдет.

- Мои извинения Арчи, - сказала я.

- Вы заплатите мне за него, мисс Блейк.

- Можете представить мне счет.

- О, я так и сделаю, мисс Блейк. Я вырву плату у тебя из глотки.

- Сколько твоих людей мне придется сегодня убить, Колин? У меня еще очень много патронов.

- Вы не сможете убить их всех, мисс Блейк.

- Да, но я могу убить с полдюжины и ранить вдвое больше. Не вижу, чтобы они строились в очередь, Колин.

Мне ужасно хотелось видеть его лицо, но я удерживала внимание на вампирах в лесу. Они не двигались. Вампиры, уже проникшие внутрь лупанария, были чьей-то еще головной болью. Моей работой было удержать остальных на расстоянии. Думаю, Ашер понял идею распределения труда. Я только надеялась, что Ричард понял тоже.

- Не знаю, как Жан-Клод управляет его территорией, но знаю, как я управляю моей. То, что вы не сумели учесть, мисс Блейк - это что ничего, что вы можете с ними сделать, не заставит их бояться вас больше, чем они уже боятся меня.

- Смерть - лучшая угроза, Колин, и я не блефую.

- Я тоже.

Я почувствовала, как между деревьями что-то пронеслось наружу. Сила перемещалась от Колина к этим ожидающим фигурам. Я начала разворачивать автомат в сторону Колина, но Ашер коснулся моей руки.

- Он мой. Следи за остальными.

Я сместила прицел на долю назад к неподвижным силуэтам.

- Ты берешь на себя Мастера Города, я - всех остальных. Звучит честно.

Рядом со мной возник Ричард.

- Нет, не всех, - сказал он.

Я хотела спросить, не он ли сам их прикончит. Использует ли он свою сверхъестественную силу, чтобы ломать позвоночники и рвать их тела на части голыми руками, как я сделала при помощи автомата. Но не спросила. Насколько правдивы были угрозы Ричарда, оставалось между ним и его совестью. Единственное, что беспокоило меня по поводу совести Ричарда - это что я не могла рассчитывать, что он совершит сегодня хоть одно убийство. Он будет их разбрасывать и наносить раны, но если он не станет убивать, это значит, что на его счету не будет ни одного. Плохих парней, вампиров, было больше сотни, а нас - только восемь. Шестнадцать, если учитывать Верна, но я не знала, могу ли я рассчитывать на него и его людей. Было бы здорово доверить Ричарду прикрывать мне спину, но я не могла это сделать.

Вампиры в темноте за кругом начали разлагаться. Не все, но, черт, около половины. Я никогда не видела их так много. Если вампир разлагается, это означает, что вамп, который их создал, был того же рода тварью. Что значило, что Барнаби сделал половину людей Колина. Никакой Мастер Города не позволил бы ни одному подчиненному иметь такую силу. Но доказательство смотрело мне в лицо глазницами, превратившимися в черные сочащиеся дыры.

- Ты был очень отважен, Колин, до такой степени разделив власть со своим вторым, - сказал Ашер.

- Барнаби - моя правая рука, мой второй глаз. Вместе мы - более сильный мастер, чем любой из нас был бы в одиночку.

- Как и мы с Жан-Клодом, - согласился Ашер.

- Но Барнаби - корруптор. Он добавляет это к танцу, - сузил глаза Колин. - Что ты вносишь в танец Жан-Клода, Ашер? - Страх дохнул через лупанарий. Я задрожала, когда он иголками пробежал по моей коже, сжал мою грудь и попытался остановить дыхание, перехватив горло.

- Ночная фурия, - прошипел Дамиан. Он плюнул на землю в общем направлении Колина, но не подошел ни на шаг ближе.

- Я чую твой страх, Дамиан. Я чувствую его вкус, будто густой ореховый эль на корне языка, - сказал Колин. - Твой мастер, должно быть, была изумительным созданием.

Дамиан отступил на шаг, затем остановился.

- Ты спрашивал, почему Ашер рад остаться с Жан-Клодом, когда мог бы сам стать мастером в другом месте. Возможно, он устал, как я устал от борьбы. Борьба. Гребаная политика. Жан-Клод откупил меня у моего мастера. Я - не мастер вампиров, и никогда им не буду. У меня нет никаких особых возможностей. И все же, Жан-Клод заключил сделку на меня. Я служу ему не из страха, а из благодарности.

- Ты представляешь Жан-Клода слабым. Совет не боится слабаков, а вот его они боятся, - сказал Колин.

- Сострадание - не слабость, - произнес Ричард. - Только лишенные сострадания думают иначе.

Я быстро посмотрела на него, но он смотрел на вампиров, не на меня. То, что я восприняла это как персональное замечание ко мне, было только моей чрезмерной чувствительностью.

- Сострадание...

Колин покачал головой. Потом запрокинул голову и засмеялся. Это нервировало. Я удерживала внимание на темноте вокруг и ждущих вампах, но было трудно не взглянуть на смеющегося вампира. Трудно не спросить, что такого забавного.

- Сострадание, - повторил Колин снова. - Ну, это не то слово, что я использовал бы для Жан-Клода. Он влюбился в свою слугу-человека? Не думаю, что любовь - дорожка к сердцу Жан-Клода. Дело в сексе? - Он поднял голос и крикнул мне:

- В этом дело, мисс Блейк? Соблазнитель наконец был соблазнен? Ты такая хорошая подстилка, мисс Блейк?

Это заставило мои плечи сгорбиться. Но я по-прежнему смотрела на других вампиров, держа автомат двумя руками.

- Леди не рассказывают о поцелуях, Колин.

Это заставило его засмеяться снова.

- Жан-Клод никогда не простил бы мне, если бы я убил лучшую подстилку, которую он нашел за столетия. Я снова предлагаю, дайте мне Ашера и вашего блондина-волка. Жизнь Ашера и страх волка в руках Барнаби. Это - цена за безопасный проход через мою землю.

Настала моя очередь рассмеяться, тихо и отрывисто.

- Пошел бы ты...

- Полагаю, это значит "нет", - сказал он.

- Нет, - подтвердила я. Я наблюдала за вампирами во мраке. Они не двигались, но почему-то было ощущение движения, возрастающей энергии. Повода открыть стрельбу не было, но мне это не нравилось.

- Мисс Блейк говорит за вас всех? - спросил Колин.

- Ты не получишь Джейсона на пытку, - отрезал Ричард.

- По своей воле мне прощаться с жизнью не резон, - усмехнулся Ашер.

- Слуга-человек говорит за всех. Как странно. Но если ответ - нет, то - нет.

Ашер заорал:

- Анита!

Я начала поворачивать оружие назад к ним, но что-то хлестнуло по моему лицу, попало в глаз. Это заставило меня замешкаться, одна рука дернулась к глазу. Мне хватило времени подумать "Глупо", и начать опускать руку, снова начать поднимать оружие, и тут вампир врезался в меня, бросив нас обоих на землю.

Я распласталась на спине, сверху на меня навалилась женщина с распахнутым ртом, клацая у моего лица зубами, как собака. Я нажала на курок, вдавив ствол в ее тело. Пули вырвались из спины с дождем крови и более крупных ошметков. Ее тело заплясало на мне, дергаясь, содрогаясь. Мне пришлось столкнуть ее с себя, и когда я смогла сесть, было слишком поздно. Вампиры были внутри лупанария, и драка стала всеобщей.

Я не могла видеть правым глазом. Он был залит кровью, и кровь еще текла. Передо мной возник вампир, и я повела стволом вдоль его тела, пока пули не взорвали голову дождем кровавых брызг. Я закрыла правый глаз и постаралась забыть о нем. Обращать внимание на рану было небезопасно для жизни.

Я осмотрелась в поисках остальных. Верн оторвал у вампира голову и бросил ее в темноту. Ричард был в центре свалки, почти потерявшись из вида под висящими на нем телами. Ашер, покрытый кровью, схватился с Колином. Везде были вервольфы в волчьей или человеко-волчьей форме. Два вампира бросились ко мне, и осмотр достопримечательностей был закончен.

Один из них сгнил до костей, другой был нормальным. Я застрелила нормального первым, потому что его, я была уверена, могла убить. Гниющие вампы не так легко умирают от пуль. Нормальный упал на колени в облаке крови, лицо раскололось пополам, как спелая дыня.

Гниющий вамп прыгнул на меня смазанным от скорости пятном, и мы покатились по земле, пока я пыталась поднять оружие. Рот разинулся над моим лицом, обнаженные связки натянулись между костями щек, клыки приблизились ко мне. Я выстрелила в тело, но автомат был под неверным углом и не задел ничего жизненно-важного. Все, что вышло в результате всех моих неприятностей, это крик волка, и я поняла, что попала в кого-то, кто был на нашей стороне. Черт.

Я повернула голову, и клыки впились через кожаный пиджак мне в плечо. Я закричала, нащупывая рукой карман пиджака и свой запасной крест. Разлагающаяся рука ласкала мое лицо, скользя по ране над глазом. Кожаный пиджак действовал как своего рода броня, не позволяя клыкам сомкнуться на плече. Пасть трудилась над плечом, как собака над костью, пытаясь вгрызться сквозь толстую кожу в плоть под ней. Это было больно, но не настолько, как будет, если я ничего не сделаю.

Крест ожил, вспыхнув, как падающая звезда, но лицо вампира зарылось в кожу. Он не видел креста. Я махнула крестом на цепочке прямо в голый череп. От кости пошел дым, и вампир отдернул лицо от меня, обнажившиеся зубы раскрылись в крике. Я ткнула крест в лицо, и его зубы оскалились, как у собаки, предупреждающей вас оставаться на расстоянии. Но зубы поймали цепь, и перекусили ее. Какой-то момент, даже на лишенном большей части плоти черепе, я могла разглядеть удивление. Я закрыла лицо руками и услышала глухой взрыв, ощутила дождь из ошметков плоти. В руке чувствовалась острая боль, и когда я смогла взглянуть, я обнаружила осколок кости, воткнувшийся в левую руку. Я вытащила занозу, и только тогда пошла кровь.

Вампир был просто кучей дряни, рассеянной вокруг. Крест лежал на земле, все еще пылая, от поверхности поднимался дым, как будто металл был только что откован и закалялся в крови вампира. Я начала поднимать его за цепочку, и тут Никки, человек-слуга Колина, выросла надо мной. Я уловила неяркую вспышку ее ножа и откатилась в сторону, встав на одно колено с браунингом в руке. Она была как раз надо мной, собираясь нанести удар исподтишка, но я не встала на ноги, а у нее не было времени изменить стойку. Я начала нажимать курок и тут вервольф врезался в нее, унеся с собой в темноту. Черт. Что мне было делать, вопить "Мой", как в волейболе?

Я услышала вопль Джейсона. Он стоял всего в ярде от меня, обе руки были погружены в грудь гниющего вампира. Он отчаянно тянул руки назад, но они, похоже, застряли, увязли в ребрах. Вампиру это, кажется, было по душе. Он лизнул лицо Джейсона, и тот закричал. Другой гниющий был на его спине, оседлал его, запрокинул голову для удара. Я прицелилась в голову и выстрелила. Голова отдернулась, и мозги вылились через дыру с другой стороны темной струей, но вампир медленно обернулся и посмотрел на меня. Я выстрелила в это спокойное лицо еще три раза подряд, прежде чем голова сложилась в саму себя, как пустая яичная скорлупа. Вампир упал с Джейсона.

Я бросилась к Джейсону и другому вампиру. Теперь уже вампир старался освободиться от Джейсона, но они переплелись, как бамперы в автомобильной аварии. Я поставила ствол пистолета под подбородок вампира, другой рукой прикрыла глаза Джейсона, чтобы защитить их, и выстрелила. Понадобилось три выстрела, чтобы уничтожить мозг и обездвижить тело.

Я отняла руку от глаз Джейсона, и он посмотрел мимо меня, расширив глаза. Я уже поворачивалась, когда он заорал:

- Сзади!

Меня ударило до того, как я закончила поворот. Плечо и рука онемели. Ладонь разжалась, и браунинг выпал, пока я все еще старалась разглядеть то, что меня ударило. Я нырнула к земле, перекатилась на здоровое плечо, встала на колено и увидела Никки, держащую здоровенную палку. Мне повезло, что она где-то потеряла нож.

Я потащила большой нож из-за спины, но пользовалась при этом левой рукой, потому что правая все еще не действовала. Левая рука была медленнее, а Никки была невероятно быстрой. Она метнулась смазанным пятном, что было за пределами человеческих возможностей. Она была на мне, уже рассекала воздух дубинкой, и я прекратила попытки вытащить нож, старалась только уклониться от удара. Нападение было таким быстрым, таким неистовым, что у меня не было времени встать. Все, что я могла сделать, это перекатываться по земле, едва опережая удары.

Зазубренный конец дубинки зарылся в землю рядом с моим лицом. Она с секунду пыталась ее освободить, и я пнула ее в колено. Это заставило ее пошатнуться, но не выбило чашечку, иначе она закричала бы. Все же ей пришлось попятиться от дубинки. Я откатилась в сторону, стараясь встать на ноги. Она схватила меня, и подняла над головой, будто выжимая штангу. Следующее, что я поняла - оказывается, я умею летать. Я врезалась в землю почти у самого дуба, упав на кости под деревом так тяжело, что некоторые из них разломились. Толчок силы, которая промчалась по мне от ладоней до колен, выбил последний воздух, который еще оставался в теле. Я лежала полу-оглушенная, не только от того, что меня бросили через всю поляну, но и от силы, рванувшейся в мое тело из костей. Это была магия смерти, хоть и отличная от моей, и она узнала меня, распознала мою силу. Я знала, лежа на костях, что могу вызвать круг к жизни. Но что случится, когда защитные заклинания оживут? Эта стая поклоняется Одину. Если я установлю круг силы, будет ли это считаться святым местом? Будет ли это так, словно вдруг оказаться внутри храма? В этом был бы смысл, если мне удастся предупредить Ашера и Дамиана.

Морщась от боли, я вскарабкалась на колени и увидела, что мы проигрываем. Всюду, куда бы я ни посмотрела, наши люди были захоронены под грудами вампиров. Ашер и Дамиан все еще стояли свободно, но у них текла кровь, а Колин и Барнаби усиливали натиск. Ричард практически полностью скрылся из вида, кроме одной руки, вытянувшейся и когтистой. Верн стоял вместе с другим вервольфом в человеческой форме. Это была женщина ниже меня ростом, с короткими темными волосами, доходившими ей до плеч, в футболке до бедер и брюках. Она казалась маленькой на фоне Верна, но она единственная из его людей еще оставалась на ногах. Остальные были мертвы или умирали на земле.

Моя правая рука снова начала слушаться, просто ушиб, не вывих. Повезло. Я вытащила нож из одного из чехлов на запястьях. Он не был клинком, освященным для ритуала, но все равно должен сработать.

Я хотела шепнуть Ашеру и Дамиану, чтобы они улетали, но было слишком далеко для шепота, и я не знала, как обратиться прямо к разуму любого из них. Я сделала единственное, что смогла придумать - заорала.

- Ашер! Дамиан! - завопила я изо всех сил.

Они повернули ко мне ошеломленные лица.

Я подняла нож, так что они могли увидеть его, и закричала:

- Летите, черт побери, летите!

Никки была почти в круге костей. Я визжала: "Летите"! Ашер схватил запястье Дамиана, и мне пришлось отвернуться прежде, чем я смогла увидеть, что они в безопасности. У меня было несколько секунд, чтобы попытаться сделать это дело. Сила Никки была подобна моей. Если она вычислит, что я пытаюсь сделать, она остановит меня, если сможет.

Я прижала руки к стволу дерева, и сила дохнула сквозь меня. Это была магия, основанная на смерти, а смерть была моей специальностью. В миг, когда я коснулась дерева, я поняла, что это не было человеческим жертвоприношением, это было место, где собирались их мунины. Духи их мертвых были здесь - в костях, дереве, земле. Они наполняли воздух шепотом, хихиканьем, шумом, который могла слышать только я.

Лукои едят своих мертвых, по крайней мере частично, и поедание их плоти помещает умерших в своего рода наследственную память. Они называют их "Мунин", по имени ворона Одина, Памяти. Это не призраки, но все же - духи мертвых, а я - некромант. Мунины любили меня. Они бережно роились вокруг, подобные холодной ласке ветра, переплетались, словно призрачные кошки. Я могла вызвать мунин, в чем-то похоже на медиума на спиритическом сеансе, но сильнее и с худшими последствиями. Единственный мунин, которого мне довелось вызывать, была Райна, Злобная Сука Восточных Штатов. Но когда она приходила, это было похоже на удар тарана. Стоя здесь посреди сотен, тысяч мунинов, я знала, что могла бы им открыться. Но это было бы похоже на открывание двери, на приглашение войти. Я могла провалиться в прошлое, прожить другие жизни. Это был шепот соблазна. Райна являлась как насильник, как подавляющая сила. Не делясь, а отнимая.

Как бы они ни привязывали их мунинов к этому месту, это была магия крови, магия смерти. Я резанула по ладони и прижала ее к дереву. Я взмолилась и окропила кровью кости у ног. Круг силы рванулся на привычное место в порыве, который приподнял мою кожу, будто она собиралась сползти с плоти. Я призвала круг. Я вызвала защитные заклинания. Совершила ритуал поклонения, и этого было достаточно.

Вопли, крики заполнили ночь. Вампиры загорелись. Они бежали, пылая, к краю защитного круга и все, кто пытался преодолеть его, взрывались дождем горящих частиц и кусочков.

Я чувствовала где-то надо мной Дамиана и Ашера. Ни один из вампиров вокруг не пытался делать что-то иное, кроме как бежать. Большинство упали горящими грудами на землю, не сделав и шага. Чуть не сотня погибли там, где стояли.

Индеанка приблизилась к краю круга костей. Она смотрела на меня, пока вампиры кричали и умирали, и вонь горящей плоти и волос была достаточно густой, чтобы задохнуться. Ее лицо ничего не выражало. Она сберегла дубинку.

Наконец она сказала:

- Я должна тебя убить.

Я кивнула.

- Да, должна, но твои союзники мертвы, а твой мастер улетел. На твоем месте я выждала бы до более удачного расклада.

Она кивнула и бросила дубинку на землю.

- Колин и Барнаби живы, и мы увидимся снова, Анита.

- Жду с нетерпением, - усмехнулась я. Я надеялась, что она не заметит, как я прижимаюсь к дереву спиной, потому что не уверена, что смогу стоять на собственных ногах.

Никки кивнула и пошла в темноту, мимо дерева и костей. Она что-то пробормотала, потом шагнула через защитный круг. Когда она переступила через него, магия прекратилась, вновь поглощенная землей.

Она посмотрела на меня из темноты с другой стороны умолкшего круга. Мы смотрели друг на друга долгую минуту, и я знала, что, встреться мы снова, она убила бы меня, если бы смогла. Она была человеком-слугой Колина. Это было ее работой.

Я скользнула вниз по дереву, пока не села на кости. Мои ноги были слишком слабы, чтобы держать меня, и руки начали мелко дрожать. Широко открытыми глазами я смотрела на лупанарий, смотрела на дело моих рук. Некоторые тела все еще горели, но ни один вампир внутри круга не двигался. Вампиры были мертвы. Все до одного.

(перевод - Helen)

Еще одна драка, еще один душ. Запах разлагающегося вампира - не из тех ароматов, которые приятно ощущать в постели. У меня еще не высохла голова, когда я позвонила Жан-Клоду, чтобы посвятить его в то, что мы сделали. Прошу прощения, в то, что я сделала.

Я выдала ему самую короткую из возможных версий. Его ответ:

- Ты сделала... что?

Я повторила.

Молчание на другом конце телефонной линии. Я не могла расслышать даже его дыхание.

- Жан-Клод, ты все еще там?

- Я здесь, ma petite, - вздохнул он. - Ты в очередной раз меня поразила. Такого я не предвидел.

- Ты не кажешься счастливым, - заметила я. - Ты ведь знаешь, что новости могли быть хуже. Мы все могли быть мертвы.

- Я не думал, что Колин будет настолько глуп.

- Живи и учись, - сказала я.

- Колин был прав, что боялся тебя, ma petite.

- Я сказала Колину, что случится, если он полезет в драку с нами. На кнопку нажал он, а не я.

- Кого ты пытаешься убедить, ma petite, меня или себя?

Я подумала об этом секунду и призналась:

- Не знаю.

- Ты допускаешь, что была не права? - В его голосе так и сквозила легкая усмешка.

- Нет.

Я попыталась обдумать, как это сказать. Наконец, проговорила:

- Мы проигрывали, Жан-Клод. Они бы вот-вот нас убили. Я должна была что-то сделать. Я даже не была уверена, что это сработает.

Я сжимала телефонную трубку и хотела, чтобы он был здесь, обнимал меня. Мне ужасно не нравилось, что я так этого от него хотела. Что я хотела этого от кого бы то ни было. Я терпеть не могла нуждаться в людях. У них была склонность умирать на моих руках. Но в этот момент я бы многое отдала за две утешающие меня руки.

- Ma petite, ma petite, в чем дело?

Я позвала Ашера к телефону.

- Поговори со своим помощником. Спроси Ашера, был ли выбор. Если и были другие варианты, я их не видела.

- В твоем голосе что-то не то, ma petite. Что-то хрупкое. - Он прошептал последнее слово.

Я только кивнула, и вручила трубку Ашеру. Я отошла в сторону, крепко обхватив себя руками. Хрупкое, он сказал. Скорее уж испуганное. Сегодня ночью я испугала сама себя. Что-то в силе, которую я освободила, погасило факелы вокруг лупанария. Те из нас, кто еще держался на ногах, передвигались в свете горящих тел. Это была сцена точно из "Ада" Данте, и это сотворила я. Сила внутри меня сотворила это. Да, испуг - почти точное слово.

Дамиан подошел ко мне и шепотом поставил в известность:

- Джейсон ревет в душе.

Я вздохнула: "Прекрасно, все, что мне было нужно - это еще один кризис". Но не стала задавать вопросов. Просто пошла и постучала в дверь ванной.

- Джейсон, с тобой все хорошо?

Он не ответил.

- Джейсон?

- Я в порядке, Анита. - Его голос даже из душа звучал напряженным. Я вообще-то никогда не слышала раньше, чтобы он плакал, но именно так и звучал его голос, низкий от слез.

Я прижалась лбом к двери и вздохнула. Сегодня мне это совсем было не нужно. Но Джейсон был моим другом, и кого еще я могла послать его успокоить? Дамиан пришел с этим ко мне. Зейн был не из тех, кто может подержать за руку, а Шерри... Ну... послать утешать его другую женщину казалось трусливым. Ашер? Ну, уж нет.

Я снова постучала в дверь.

- Джейсон, можно мне войти на минутку?

Молчание. Если бы он хотя бы приближался к нормальному состоянию, он бы отвесил какую-нибудь шуточку, насчет того, что я наконец пожелала увидеть его в душе. То, что он совсем меня не дразнил, было определенно плохим признаком.

- Джейсон, можно мне войти... пожалуйста?

- Заходи, - сказал он, наконец.

Я открыла дверь, и теплый воздух заклубился вокруг меня. Я закрыла дверь за собой. Воздух в помещении был плотным и вязким от тепла. Было жарко, влага осела на всех поверхностях, как будто он открыл горячий кран до упора. Этого хватило бы, чтобы плоть отделилась от костей, если бы он был человеком.

Свет обрисовывал его силуэт на белой занавеске. Он не стоял. Он сидел под душем на полу, скорчившись.

Я сняла полотенце с сиденья табуретки и села, положив его на колени.

- В чем дело?

Он глубоко втянул воздух, и даже из-за душа я услышала его рыдания. Плач было слабым словом, он рыдал.

Я хотела видеть его во время разговора, но не хотела видеть его обнаженным. Выбор, опять выбор.

- Расскажи мне, Джейсон. Что не так?

- Я не могу избавиться от этого. Я не могу отчиститься.

- Ты говоришь метафорически или буквально? - спросила я.

- Оно на мне повсюду, и я не могу это смыть.

Я была трусихой и ханжой. Я взялась рукой за занавеску и медленно оттянула ее, пока не смогла увидеть его, не забрызгав водой всю ванную.