голосом, в котором так и звучала нотка злопамятства. - Оно, видишь ли, не
убивает. Вспомни госпиталь под Ледисмитом. Гуманная пуля... Ну нет! Пуля
моего <роера" не знает пощады. Тот, в кого она попадает, обречен. Да вот,
можешь сам убедиться... Видишь того офицера, налево от нас?.. Да, да, того
самого, что взмахнул саблей.
метров. Несмотря на это, острое зрение молодого бура уловило даже движение
его руки.
спустил курок. Раздался сильный выстрел, и когда густой дым рассеялся,
Сорви-голова, не отрывавший глаз от бинокля, увидел, как офицер судорожно
схватился рукой за грудь, замер на секунду и грохнулся, растянувшись ничком.
поднял курок, прочистил дуло и снова методично, не торопясь, как охотник,
обстреливающий выводок куропаток, зарядил свой "роер".
укладывать ее в пропитанный жиром пыж, надевать пистон на затравочный
стержень - вся эта процедура кажется начальнику Молокососов слишком долгой.
Он стреляет без передышки.
отца, - бормочет Поль.
его убил?
же мигом снял его с коня.
твоего отца.
представляешь, какую доставил мне радость!.. Слышишь, отец? Ты отомщен. Ты
страшно отомщен!
заколебались. Их шеренги, поредевшие от уничтожающего огня буров, дрогнули
ураган снарядов.
может, бегство.
обожали его, а он всех их знал по именам. Вся его военная служба прошла в
войсках гайлендеров Гордона. Он, единственный из всех, категорически
отказавшись от хаки, носил еще нарядное обмундирование гордонцев.
буров, генерал Уошоп почтительно заметил ему, что подобная задача выше
человеческих сил. Но Митуэн заупрямился так же, как Уайт в деле при
Ледисмите. Он недооценивал буров, их твердое, как гранит, несокрушимое
упорство. Он верил в победу и требовал ее во что бы то ни стало. Уошопу
оставалось либо повиноваться, либо отдать свою шпагу.
сумеет достойно умереть!
написал жене трогательное прощальное письмо и, как рыцарь без страха и
упрека, повел свою бригаду па приступ.
одно усилие, последнее, чтобы спасти воинскую честь.
пылким призывом, ринулись на приступ.
переставал выкрикивать своим звучным голосом:
мишенью для самых метких стрелков бурской армии, казался неуязвимым. Его
каска была продырявлена, мундир изодран, люди вокруг него так и падали, а он
продолжал оставаться невредимым.
передышки, опустошая магазины своих маузеров, и все же ни один их выстрел не
задел генерала. Но вот Поль Поттер, с изумительным хладнокровием наводивший
на него свой "ро"р", спустил курок страшного ружья, грохот которого заглушил
сухое щелканье автоматических карабинов. Генерал Уошоп, повторяя трагический
жест людей, пораженных в грудь, судорожно схватился за нее рукой, зашатался
в седле и, скользнув на круп коня, свалился на землю, убитый наповал.
тринадцатый!
еще не отступали, но и не двигались больше вперед.
быстро редели. Уже треть всей их бригады лежали на земле убитыми и ранеными.
поспешностью, похожей на панику. Как просто было бы теперь превратить их
поражение в полный разгром и захватить в плен все десять тысяч обезумевших
от страха солдат. Но для этого пришлось бы перейти в атаку, а буры никак не
хотели расстаться со своими укреплениями.
отказался. Тщетно указывали ему иностранцы на беспорядочное бегство
деморализованной армии англичан. Достаточно было отравить галопом в обход
войскам королевы хотя бы -две тысячи кавалеристов, чтобы отрезать англичанам
возможность отступления.
предпринимать.
плоды блестящей победы, продолжали настаивать.
плен корпус Митуэна, то войдем в Кимберли без единого выстрела!
своего отказа этим отважным людям, которые покинули свои семьи и дела, чтобы
сражаться на его стороне, повернулся к ним спиной и обратился к окружавшим
его бурам:
первым затянул псалом.
Он не знает даже азбуки современной войны. И заранее можно предсказать, что
благодаря раздутой славе и слепой вере в него буров Кронье станет злым
гением своего отечества.
печальное подтверждение.
получает повреждение. - Бронепоезд. - Кронье приказывает, Сорви-голова
повинуется, - Вперед, Молокососы! - Динамит. - Железная дорога минирована. -
Приказ Фанфану. - Сорви-голова на мосту. - Ирландец. - В пучине.
благородных и прекрасных черт.
бескорыстием, отвагой, патриотизмом. Эти неотъемлемые хорошие их качества
вызвали восхищение всего мира и заставили даже врагов относиться к ним с
уважением. Но все же надо признаться, что одно из прекраснейших качеств
человека - чувство благодар-ности - было знакомо им лишь в весьма умеренных
дозах.
своей кровью несли им в дар неоспоримый военный опыт.
выдающиеся офицеры - французы, австрийцы, немцы, русские, - блестящие
способности которых высоко ценились в их родных странах. Несмотря на это,
иностранных волонтеров долго держали в стороне от серьезных дел, на самых
незначительных постах. Им приходилось с трудом пробивать себе дорогу, как бы
па-сильно оказывая бурам те или иные услуги.
конца войны, так и не сумели извлечь из них всю ту пользу, которую они
способны были и хотели принести. К их советам редко прислушивались, и в
отношениях с ними проявлялось возмутительное равнодушие, доходившее часто до
пренебрежения и даже неблагодарности. Об этом в один голос свидетельствуют
все иностранцы, сражавшиеся в армии Трансвааля. Их рассказы о бурской войне
пропитаны горечью разочарования.
выполнения самых трудных и опасных операций. На их долю выпадали самые
изнурительные повинности, им поручали самые тяжелые дела, ими сознательно
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Маккарти Кормак
Конан-Дойль Артур
Василенко Иван