read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Вера ахнула и начала сползать, соскальзывать все ниже и ниже, пока не оказалась у самых его ног, обхватив их руками, целуя что-то на уровне своих губ - скорей всего, брюки.

- Вера, родная, опомнись, что ты делаешь, что с тобой? Вера опомнилась, поднялась с колен, держась за его руку.

- Понимаешь… Позвонил какой-то человек. Я думала, тебя уже нет.

Юрлов застонал даже:

- Экий болван! Какой черт его за язык тянул? Заставь дурака богу молиться…

- Значит, катастрофы не было?

- Ничего серьезного. Перевернулись. Вымокли. Ключ вот утопил. Целы.

Это он говорил, входя в дом, обнимая Верины плечи.

- Успокойся, родная, все хорошо. Никуда я не денусь. Переоделся, видишь, в чужое. Брюки коротки. Настроение прекрасное. Правда, погода для купанья неважная, ну да ничего. Водки бы сейчас выпить…

- Нету водки, - сказала Вера. - Чаю тебе надо, горячего. Сейчас вскипячу.

Они пили чай, а море радостно грохотало, и луна сияла на весь сад, на весь мир.

- Кстати, - вспомнила Вера, - как там вышло с твоими приборами? Если вы перевернулись, значит, они…

- Напротив! Как раз приборы-то вели себя превосходно! В самой критической, как у нас говорят, в экстремальной ситуации! Молодцы приборы! Эх, выпить бы за них, да водки нет…

Чокнулись чаем.


=48=

Весна. Шепоток дождя на улице, цветами и сыростью веет из сада. Под дыханием тонкого ветра занавеска на окне вздувается и опадает. По дому как будто все сделано - можно позволить себе сесть за письмо.

"Дорогой мой Сереженька, - писала Вера (щедро рассыпая лишние запятые, которые мы опустим), - ты меня упрекаешь, что редко пишу. Если бы ты знал, сколько писем я написала тебе мысленно! А вот физически - не выходит. Сейчас в гостинице самый горячий сезон - подготовка к летнему, "демографическому взрыву". Скребем, чистим, моем. А еще дела по модернизации, благоустройству! Обычно все мои хозяйственные "прожекты" разбиваются о преграды хозрасчета. А в нынешнем году они финансируются из фонда капитального ремонта, который не был использован по назначению и теперь "горит". А я к этому пожару вовремя присоединилась. Все это стоит многих хлопот, беготни и даже физического участия. Устаю я предельно. Горят подошвы, ноют мышцы, еле дотаскиваю остатки своего "я" до дома. Это уже 7 - 8 часов. Еще час или два через силу вожусь по дому. Потом ужинаем. А потом я перехожу на "второе дыхание" и сажусь за шитье. Нужно и себе что-то сделать к летнему сезону, и Маргарите Антоновне, и Вике. Кстати, наша царевна-несмеяна не так уж равнодушна теперь к нарядам (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, у нее завелся какой-то мальчик, звонит и поддельным басом спрашивает "Викторию").

А после шитья надо еще написать письмо. Увы, не успеваю! Сразу меня начинает одолевать сон, лень или телевизор. Ты, я знаю, телевизор не уважаешь, а я принадлежу к категории массовых зрителей. Ерунду всякую стараюсь не смотреть, но иногда нет сил отказаться. Например, фигурное катание люблю до мурашек по коже. К тому же у меня нет сейчас других способов процветания. А ты мне велел процветать, правда? Я и процветаю как могу. Иной раз на ногах не держусь от усталости, или нервы издергают на работе, или вдруг холодок одиночества повеет (не прими за упрек!), но никогда, понимаешь, никогда у меня не иссякает чувство радости жизни!

И всегда планы, планы, на близкое, на далекое - все равно. На твой возможный (под вопросом) приезд. На нашу зимнюю встречу, хотя до зимы еще ох как далеко! Или на пароходную поездку по премиальной путевке. Кстати, премию денежную я уже истратила. Побегала по магазинам и с пользой для себя и для советской торговли оставила там свои шальные денежки. Купила давнюю голубую мечту: сушилку для волос под названием "Улыбка". К моему настроению это вполне подходит, будем улыбаться всеми возможными способами. "Улыбка" стоит дорого, 25 рублей, так что другим "голубым" придется стать в очередь.

Тебе тоже купила кое-что голубого цвета (не бойся, не кальсоны!), что именно - писать не буду, приедешь - увидишь. Настроение у меня хорошее (ведь я как кошка - играю своим хвостом!), падает, только когда гипертония разгуливается. Она у меня давно, и вполне терпимая, но иногда все-таки дает о себе знать. Иду в поликлинику, мне пишут рецепты, советуют изменить режим. Рецепты складываю, режим от меня не зависит, так что все остается по-старому и постепенно само собой входит в норму. Тяжело только летом, в самую жару, особенно дорога (трамваем, автобусом, два конца - ужас!), но дома, под орехом, почти всегда дует освежающий ветер, так что удается прийти в себя. Но жара еще в будущем, а пока что наслаждаюсь весной. Это любимое мое время года, что бы ни говорил Пушкин. "Пора планов и задумок" (был недавно такой заголовок в газете). Вот и у меня задумки, которые надеюсь осуществить при поддержке начальства. С ним, как всегда, у меня отношения идиллические (ты же сам говорил, что я "из весело пасомых"). Так что на работе все кипит ключом.

А дома - просто чудесно. Ты знаешь, как я люблю свой сад. Сейчас он весь распушился - ты бы его не узнал. Уже месяц стоит теплая, весенняя погода. Цветут фиалки, ландыши, пионы. Сирень переваливается через забор. Какая это прелесть - растущие цветы! Их так много, и такие разные, и так пахнут, что Маргарита Антоновна, выйдя утром в сад, говорит: "Благодарю тебя, создатель, за происхождение видов!" А сегодня впервые за месяц идет тихий, но бодрый дождь. Для нас с цветами это подарок с неба. Все-таки поливать не всегда успеваю и чувствую себя виноватой перед своими любимцами…

Звонят. Кто-то пришел. Хорошо бы почта и письмо от тебя!"

Вера открыла дверь на крыльцо. И в самом деле - почтальон, мокрый, в потемневшем стоячем плаще. Улыбается - тоже рад дождю.

- Ларичевой повесточка, позвольте вручить.

Почтальон, давний знакомый, любил выражаться цветисто и уменьшительно. Вера дала ему гривенник, он сказал "очень вами", откозырял и ушел.

Повестка была из управления. "Тов. Ларичевой В. П. Предлагается немедленно по получении явиться по адресу: Проезжая, 7, комн. 10 к зам. дир. производственного управления тов. Желудеву Н. А." Подпись неразборчива.

Вера поморщилась. Желудева Н. А. она едва знала, в идиллические отношения с ним еще не вступила. В управление по хорошему делу не вызовут, наверно, какая- нибудь кляуза. Может, успел нажаловаться тот, усатый, которому она не позволила после одиннадцати часов держать в номере гостью? Девица была наглая, голубовекая, коленками врозь, с немытыми прямыми волосами, раскиданными по плечам. Сам усатый тоже особой чистотой не отличался, при ходьбе вертко шевелил обтянутым задом, на котором дыбом вставал яркозаграничный геральдический лев. Нетвердо знал, как его гостью зовут (называл ее то Аллой, то Людой), но Веру грозился "привлечь за бюрократизм", намекая на какие-то сверхмощные связи… Впрочем, что гадать: усатый не усатый, - надо идти. Вера вернулась к прерванному письму и приписала:

"Зачем-то вызывают в управление. Вероятно, пустяк какой-то. Сразу как схожу - напишу. Целую тебя, милый. Пожалуйста, будь здоров. В."


=49=

Зам. дир. управления тов. Желудев Н. А. был на этом месте человек новый, откуда-то переведенный, говорили, что с понижением. Возможно, в связи с понижением, а может быть, и по другой причине его лицо выражало застарелую кислость. Был он тучен и лыс, с повисшими сивыми усами, и походил на только что высеченного запорожца. Сцепив руки перед животом, он непрестанно и очень быстро вращал большие пальцы один около другого. Создавалось впечатление какой-то деловой мельнички, неустанно моловшей вопросы…

- Товарищ Ларичева, Вера Платоновна? - Голос для запорожца был неожиданно тонок. - Рад познакомиться. Я - Желудев, Николай Александрович. Слышал о вас, слышал. Выдающийся работник, можно сказать, маяк производства. Маякам везде у нас дорога. Просим…

Все это он произнес, не расцепляя рук и не прекращая на высокой скорости вращать пальцами. Вера села.

- Как поживаете, Вера Платоновна? Как здоровье?

- Пока не жалуюсь, - ответила Вера, выпуская на свет божий самую заветную из своих улыбок, на которую отзывались почти все. Желудев не отозвался. Тон его был заботлив, немного грустен:

- Может быть, испытываете какие-нибудь трудности? Если что, смело обращайтесь прямо к нам. Мы поможем.

"Мы, Николай Вторый, - подумала Вера, - и, как нарочно, Николай Александрович", - а вслух сказала:

- Спасибо, буду иметь в виду. Это вы затем меня вызвали, чтобы предложить помощь?

Желудев еще погрустнел, словно тучей обложился.

- Нет, к сожалению, не только за этим. Дело в том, что на вас, Вера Платоновна, поступил сигнал. И, будучи ответственным за морально-политическое состояние вверенного мне участка…

"Так и есть, усатый нажаловался", - подумала Вера. Желудев не спеша отпер несгораемый шкаф, порылся в нем, вынул письмо и протянул Вере. В письме, написанном довольно красивым почерком, но с орфографическими ошибками, сообщалось, что директор гостиницы "Салют" Ларичева В. П. "позволяет себе аморалку с гражданином Юрловым С. П., который является женатым и при помощи Ларичевой В. П. разрушает свою семью. Приезжая в командировку, якобы по служебным делам, Юрлов С. П. останавливается на квартире у Ларичевой В. П., днюет там и ночует, утром выходит на террасу, извиняюсь за выражение, в трусах и делает зарядку". Далее шла критика по поводу манер и поведения самой Ларичевой: "хи-хи-хи да ха-ха-ха, а работа стоит. Широко пользуется своим обаянием на мужской пол". Подписано: "Доброжелатель".

Вере стало довольно гадко, но она и виду не подала.

- Николай Александрович, - сказала она улыбаясь, - письмо, я вижу, анонимное?

- Не анонимное, а анонимка, - поправил Желудев. - А что?

- На такие письма уважающие себя люди внимания не обращают. Читали воспоминания академика Крылова? По указу Петра Первого, анонимные письма полагалось сжигать рукой палача…

Авторитет академика на Желудева не подействовал.

- Что вы мне ссыпаетесь на времена царизма? Палачи какие-то… Там была своя мораль, а у нас - своя. Вы говорите: оставлять без внимания анонимки! А если пишет зависимый, подчиненный человек? Боится подписать свое имя во избежание репрессий? Не так все просто, товарищ Ларичева! Нет, руководящий работник должен любой сигнал рассмотреть по существу. И, если факты подтвердятся, принять меры.

- Это ваше дело, - сказала Вера, вставая. - Рассматривайте, принимайте меры. Мне можно идти?

- Нет, постойте! Вы мне не ответили по существу вопроса. Правда, что вы состоите в незаконной связи с… (он заглянул в письмо) Юрловым С. П.?

- А на этот вопрос я вам отвечать отказываюсь.

- Ответите коллективу, Ларичева!

- Надеюсь, что коллектив будет умнее вас. …Последнее слово осталось-таки за ней. Она ушла, покуда Желудев Н. А. разевал рот и набирал воздуху, чтобы ее уничтожить разящим словом…

Из управления Вера вышла с улыбкой. Испытанная улыбка, еще Шунечкина: "Улыбайся, и тебе самой станет весело". Она это называла по-ученому: "Влияние надстройки на базис". Но в данном случае надстройка на базис не повлияла. Придя домой, Вера сняла улыбку, как снимают нарядное, но неудобное платье, и облачилась в моральный халат. Маргарита Антоновна застигла ее на кухне, глотающей слезы над кастрюлей борща. Борщ был вынут из холодильника - великолепный, малиновый, с янтарными пластинками застывшего жира, а Вера стояла над ним и плакала.

- Верочка, в чем дело? - всполошилась Маргарита Антоновна. - Может быть, там утонула мышь?

Сама она до смерти боялась мышей и всех других в том же подозревала.

- Не так страшно, - ответила Вера, уже улыбаясь.

- Ну, вот и солнышко проглянуло! Слава богу! В чем же дело?

Вера рассказала, зачем ее вызывали. Маргарита Антоновна выслушала, красноречиво играя лицом, а потом длинно и затейливо выругалась. Русские ругательства в устах народной артистки Куниной были как жемчужное ожерелье…

- Скажите этому… (следует купюра), что он отстал в своем развитии по крайней мере на двадцать лет. Кто нынче не живет с женатыми? Солидные люди все женаты. Вокруг каждого неженатого - площадка молодняка. А что делать зрелой женщине? С кем жить?!

Вера совсем развеселилась:

- Боюсь, он не поймет вашей теории. Не тот уровень.

- Уровень мне ясен. Знаете что, Верочка? Предоставьте его мне.

- Кого "его"?

- Вашего Желудкова.

- Желудева.

- Тем лучше. Пускай Желудева. Забудьте о нем. Обещаю вам - все будет прекрасно. У меня к хамам особый подход.


=50=

Желудев Н. А. сидел за своим столом и трудился над очередным запутанным делом. Жилица одного из общежитий жаловалась на соседа-монтера, что он не дает ей покоя и нарочно в местах общего пользования, у нее за стеной, издает непристойные звуки. Сосед, напротив, в своей объяснительной записке утверждал, что звуков он особых не издает, а что соседка сама украла у него свисток от чайника. Ко всему этому был приложен акт комиссии жильцов, которая расследовала обстоятельства, записала звуки на магнитофон и пришла к заключению, что монтер - вовсе не хулиган, а "нормально функционирующий мужчина". Желудев только что написал ответное письмо жалобщице, где советовал ей предать эпизод забвению, намекал, что сама она не безгрешна (свисток от чайника?) и заканчивал любимой своей фразой: "Желаю вам доброго здоровья и хороших отношений с соседями".

"Трудное наше дело, - думал он, - в какие вопросы вникать приходится…"

В дверь постучали.

- Войдите.

Вошла странно одетая немолодая дама в розовой шляпке и с кружевным зонтиком в руках. Этим зонтиком она вертела так быстро, что у Желудева замельтешило в глазах.

Если бы он бывал в местном театре, то узнал бы в вошедшей даме образ мамаши Огудаловой из драмы Островского "Бесприданница". Но Желудев в театре не бывал, по занятости.

- Чем обязан? - спросил он (зам. дир. ценил хорошие манеры и считал себя человеком тонкого воспитания).

- Я народная артистка Кунина, - сказала дама глубоким, вибрирующим голосом.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 [ 21 ] 22 23
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.