воздуха, в ход сообщения, залитый солнцем, и здесь Алешин остановил его:
Чуть фуражку не сбили. Вон, смотрите!
земли торцах наката.
покойному озеру, по минному полю перед высотой. В глубокой низине струился
дым догоравших угольно-черных танков, мирно желтели на солнце сосновый
лес, бугры позиций Овчинникова, - настороженный, обогретый, странный покой
был здесь. И только справа и за спиной, где был город, нарастали,
смешивались звуки боя. В мрачно ползущей стене дыма над городом с рокотом
мелькала партия наших штурмовиков, снижаясь над улицами, высекая пушечные
вспышки, скачкообразные, покрывающие все разрывы бомб потрясали землю.
договорить: сухой щелчок выбил брызнувший осколок дерева из торца наката
над головой Новикова. Оглянулся - пуля легла в пулю - и посмотрел туда,
где в голубой солнечной тишине перед высотой мягко лопнул выстрел. Звук
выстрела растаял бесследно, но показалось Новикову: стреляли недалеко.
голову, пошел по ходу сообщения. - Возьми на себя, Витя. Перещелкает людей
поодиночке. Слышишь?
Расползлись, как тараканы. Со всех сторон бьют!
широкой спиной к брустверу, ординарец Гулько Петин. Сидел он, громоздкий,
разбросав ноги в просторных запыленных сапогах, двумя руками держал
котелок, пил жадными глотками, вздыхая через ноздри. Вода текла на
разорванную гимнастерку, на грязные колодки медалей. Увидев Новикова,
поставил на землю, расплескивая воду, котелок, попытался встать, двинув
ногами. Новиков сказал:
глазом?
кровоточила мелкими порезами, один глаз, весь красный, как от ушиба,
слезился, заплыл. Вытерев слезы, Петин прижал к нему широкие пальцы, а
здоровым, удивительно спокойным и ясным глазом нерешительно обводил
солдат. И Новиков, поняв, поторопил его:
отпил из котелка, вытер губы. - Связь перерезали... Майор Гулько в
боепитание послал, чтобы дорогу я, значит, сюда, к вам, показал. Нагрузили
снарядами машины. Выехали из улицы в центр на площадь, глядь - возле
костела танки какие-то. Думал, наши, а они как махнут по нас из орудий! Я
с шофером сидел, осколки - по стеклу, что-то в глаз отлетело. Не больно,
слезы и режет только...
гимнастерку.
мы как рванули в переулок, ну и к вам прилетели. Товарищ капитан, вам - от
майора. Вот. Ответ пропишите.
сдунул с нее табачную пыль и передал Новикову. Новиков развернул, увидел
несколько фраз, написанных ровным, мелким почерком: "Посылаю с Петиным
обещанные боеприпасы. Связи с вами нет. Позаботьтесь о круговой обороне.
Берегите людей. Держитесь, мой мальчик. Обещаю вам - будет легче. Майор
Гулько".
записку в карман. Сказал:
человек и два орудия. Овчинников пропал без вести. О круговой обороне
позаботимся. Спасибо за снаряды. Где машина?
глаза Петин. И спросил уже неспокойно и потерянно: - А как же с
ответом-то, товарищ капитан? Пропишите. У меня карандашик найдется...
Переносить снаряды к орудиям! - негромко скомандовал он, оглядев
задвигавшихся солдат. - А вам, Петин, в госпиталь бы надо. Не трите глаз.
У вас не соринка. Жаль, санинструктора нашего нет. Перевязку бы вам...
темной, втягивающей глубине Лениных глаз, вздрагивающие от смеха ресницы,
легкое, прохладное прикосновение пальцев ко лбу. "Не смотрите на губы, там
ничего нет, смотрите мне в глаза! Ну?"
вытаскивала ее. Она хорошо это сделала, но и тогда раздражала Новикова
своей вызывающей нестеснительностью.
Новиков Петину.
вынул замусоленный, в крошках табака пакет, Новиков разорвал его,
придвинулся к Петину. Неумело, но быстро стал накладывать бинт, свежо и
чисто забелевший на крупном, грубо выдубленном ветром лице Петина. Тот
наклонял голову, вспотев, сопя; единственный глаз с опаской мигал в лицо
Новикова.
бормотал он. - Так, ерундовина. Проморгается. Зачем это вы? Мне к майору
надо... Спасибо, товарищ капитан! Некстати это...
легонько оттолкнул Петина. - Теперь двигайте к майору. Да только
пригибаться и бегом. - И чуть-чуть усмехнулся. - Для снайперов вы мишень
огромная. Ну, бегом марш!
бруствер и вдруг, неудобно пригнувшись, придерживая растопыренными
пальцами медали на груди, тяжело порысил по высоте к скату, за которым
только что скрылись посланные за снарядами солдаты.
треснул выстрел, синий огонек разрывной пули высекся под ногами Петина.
Он, как бы очень удивленный, выпрямился всей огромной своей фигурой, сияя
чистым бинтом на голове, поглядел туда, где щелкнул выстрел, неуклюже
махнул рукой и сбежал, скатился по скату.
уверенный, что на войне подряд два раза не ранят, второй раз - убивают.
его обернуться.
бруствером, смотрел куда-то перед высотой, в белесую дымку, плавающую в
котловине.
дежурившего около пулемета разведчика:
бормотания: "Да тут солнце в глаза бьет", - снял с бруствера ДП, перенес
его, меняя позицию, в дальний конец хода сообщения, установил на бровке.
нам развернута, видите? Оттуда выстрелы.
гусеницами подбитого танка. Тотчас он уловил двойной ослабленный звук
выстрелов из-под днища танка. Он быстро взглянул вправо и назад, на
высоту, где обстреляли Петина. И увидел человека, низкого, плотного,
коротконогого. Рыхло забирая сапогами, он бежал, видимый как на ладони, к
огневой позиции. Стреляли по нему. Новиков, не отнимая пальца от
спускового крючка, крикнул Алешину:
опять от Гулько!
выпустил две короткие очереди под днище танка. Неясно услышал окрики
Алешина: "Ложитесь, ползите! Откуда вы?" Затем тонко, мстительно
взвизгнуло над ухом несколько пуль. Понял: теперь стреляли по пулемету, и,
загораясь знакомым чувством азарта, он крепче стиснул ложу, вторично
прицелился. Весь диск вылетел туда, откуда стрелял немецкий снайпер. И
только после этого Новиков сорвал пулемет с бровки окопа, переставил на
другое место, бросил разведчику:
шел, нагнув голову, будто бодаясь, налитой и даже в талии толстый человек,
квадратное лицо багрово, брови упрямо сдвинуты; и по этим бровям, по
тучности и багровости Новиков, удивленный, узнал того капитана-интенданта,
с которым у него произошло столкновение в особняке.
огневую вас занесло? Судьбу испытываете? По снайперам соскучились? - И