погасли над ревнивым принцем при жидких аплодисментах.
пьеса успех у публики или нет, не следует приставать к знакомым с
расспросами, хороша ли их пьеса, или читать рецензии. Есть более простой
путь: нужно отправиться в кассу и спросить, каков сбор. Это Мольер и сделал,
причем узнал, что касса на втором представлении дала пятьсот ливров, а на
третьем-сто шестьдесят восемь и на четвертом-четыреста двадцать шесть. Тогда
Мольер присоединил к "Дону Гарсиа" победоносного "Рогоносца" и получил
семьсот двадцать ливров. Но затем и "Рогоносец" не помог, дав сбору
четыреста ливров. И, наконец, явилась на сцену губительная семерка и роковое
в жизни Мольера семнадцатое февраля.
ливров. Тут уж последние сомнения директора рассеялись: и сама пьеса, и он
сам в роли Гарсиа провалились окончательно и бесповоротно. Он исполнял роль
принца настолько плохо, что еще до седьмого спектакля стал думать о том,
чтобы передать роль другому актеру.
драматурга,-дикою радостью недругов, плаксивым сочувствием друзей, которое
во много раз хуже вражеской радости, хохотом за спиной, траурными
сообщениями о том, что автор исписался, и ироническими самодельными
стишками.
за сочинение растянутой и холодной пьесы.
несправедливо директор, снимая с себя пышный наряд принца и превращаясь в
того, кем он и должен был быть, то есть в Жана-Батиста Поклена. Закончил он
кашлем и угрозами, что он снимет в Пале-Рояле "Дона Гарсиа", но поставит его
в придворных спектаклях. Рассуждал он, очевидно, так: кому же и разобраться
в переживаниях принца, как не самим принцам?
дворе. Тут он провалился так же, как и в Пале-Рояле. Тогда, уже не произнося
ничего, директор Пале-Рояля кое-какие стихи из "Дона Гарсиа", которые были
получше, решил перенести в другие свои пьесы, чтобы товар не пропадал зря, и
с тех пор терпеть не мог, когда кто-нибудь заговаривал с ним о "Ревнивом
принце".
скончался, а на следующий же день двадцатитрехлетний король Людовик XIV
совершенно оглушил министров.
министров,-для того, чтобы сказать вам, что настала пора мне самостоятельно
управлять государством. Вы будете помогать мне советами, но лишь в тех
случаях, когда я вас буду спрашивать. Отныне я запрещаю подписывать без
моего приказа какую бы то ни было бумагу, будь это хоть самый незначительный
паспорт. Вы ежедневно лично будете давать мне отчет в вашей работе.
человек на престоле.
обращаться за защитой в каком-нибудь крайнем случае. А такие крайние случаи
могли быть-это отчетливо показала история с "Драгоценными".
мужей". Пьеса была написана на тему о побеждающей страсти двух юных существ,
страсти, преодолевающей все препятствия, которые ей ставит грубая и
деспотическая старость.
впервые в июне, причем Мольер выступил в роли Сганареля, а любовника Валера
играл Лагранж. Успех был полный, "Дон Гарсиа" был прощен и забыт, и "Школа"
прошла в очередном сезоне пятьдесят восемь раз, побив по количеству
представлений все пьесы этого сезона.
приготовленный к печати экземпляр "Школы". Мольер писал посвящение своему
покровителю-Брату Короля:
более великого и прекрасного, чем имя, которое я помещаю во главе этой
книги, и ничего более низменного, чем ее содержание..."
"За что же, в сущности, я так отзываюсь о своей комедии?" Он вздохнул,
погладил бородкой пера бровь, сморщился и продолжал писать. Жирные, крупные
буквы складывались в слова:
и бриллиантами на глиняную статую или строить великолепные портики и
триумфальные арки для входа в жалкую лачугу..."
некуда.
всепослушнейший, всевернейший слуга Жан-Батист Поклен Мольер".
азарте лести, что слова о глиняной статуе, на которую возложена корона с
жемчугами, звучат необыкновенно двусмысленно. В самом деле, почему же
непременно комедия-это глиняная статуя, а корона-имя Орлеанского? А вдруг
эту фразу нужно понимать наоборот? Корона-комедия?
Прав был Мольер, когда адресовался с посвящениями к королю и его брату.
Поступай он иначе, кто знает, не стала ли бы его биография несколько короче,
чем она есть теперь?
А затем труппа стала готовиться к важным осенним событиям.
блистательных, несомненно, был Николай Фуке, он же виконт де Мелэн э де Во,
он же маркиз де Бель-Иль, занимавший в описываемое нами время должность
главного управляющего финансами Франции. Учинить такой грабеж
государственной казны, какой учинил Фуке, редко кому удавалось. Если верить
злым языкам, а им приходится верить, в конце концов Фуке совершенно потерял
представление о том, где кончаются казенные деньги и начинаются его
собственные. Описать то, что творилось в министерстве финансов при Фуке,
немыслимо. Выписывались ассигновки на уплату из истраченных уже фондов, в
отчетах писали фальшивые цифры, брали взятки...
великолепно, и все любят воров, потому что возле них всегда сытно и весело.
окружил себя не только лучшими любовницами Франции, но и художниками, и
мыслителями, и писателями, а в число последних попали и Лафонтен и Мольер.
поместье Во, что даже мало удивлявшиеся в тот пышный век французы-и те
удивились. Залы во дворце Во расписали знаменитые художники Лебрен и Миньяр,
садовники разбили вокруг дворца такие парки и сады с фонтанами, что у
каждого, кто в них побывал, возникала мысль, что он находится в раю. Этим
Фуке не удовольствовался, а, как бы в смутном чаянии будущих событий, купил
целый остров Бель-Иль у берегов Бретани и на нем отстроил крепость, в
которую поместил гарнизон. Несчастные сильные мира! Как часто свои крепости
они строят на песке!
министра Фуке уже называли вершителем судеб.
короля. Если что-нибудь делал Фуке, он делал это основательно. В ожидании
высокопоставленных гостей, он велел построить в пихтовой роще театр,
заготовил чудовищное количество провизии, пригласил лучших театральных
машинистов и пиротехников.
исключением своей собственной, и Фуке не было известно только одно, что в то
время, как он занимался приготовлением к праздникам, король, уединившись с
некиим Кольбером, знаменитым финансистом и честным человеком, сидел в Париже
и проверял ведомости по министерству финансов. Проверка эта была срочная и
тайная, потому что кардинал Юлий Мазарини, умирая и отрешаясь от всего
земного, посоветовал молодому королю поймать Фуке при помощи великого
специалиста Кольбера. Король был молод, но он был холоден и умен. И ледяными
глазами он смотрел, как Кольбер, досконально разобравшийся в делах
министерства, демонстрировал ему фальшивые ведомости и ведомости настоящие.
на фронтоне своего дворца начертал латинский девиз: "Чего я еще не
достигну?"
его жены принцессы Генриетты и английской королевы, приехал в Во. Свидетели
рассказывают, что никогда не меняющееся лицо короля будто бы дрогнуло, когда
он поднял глаза и увидел девиз Фуке на фронтоне, но в следующее же мгновенье
королевское лицо пришло в нормальное состояние. И празднества состоялись,
открывшись завтраком на пятьсот персон, после которого пошли театральные
представления, балеты, маскарады и фейерверки.
том, каким образом в течение пятнадцати дней Мольер сумел по заказу Фуке
написать, разучить и поставить целую пьесу в стихах под названием
"Несносные"? Недруги Мольера утверждали, что никакого фокуса в этом не было,
так как у Мольера будто бы были наброски этой пьесы. Но все-таки, даже имея
наброски, в пятнадцать дней написать и поставить- чрезвычайно трудно. Тем не
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Андреев Николай
Орлов Алекс
Акунин Борис
Сертаков Виталий