запросто могла сломать ему не только руку, но и шею.
расстройства личности. Даже если забыть о ее креветочных размерах, обычная
девушка не может до такой степени испугаться людей, чтобы драться, как
профессиональный убийца."
телевизору, где драки больше похожи на балет, и совсем другое оказаться
лицом к лицу со смертоносным оружием, пусть даже в обличье миниатюрной и
очаровательной девушки.
меня судить о человеке по наружности? Если бы Арчин ходила по больнице с
обычным для пациентов опущенным видом, была безразлична к своей внешности,
вяла и апатична, если бы не тот живой интерес, который она проявляет ко
всему вокруг, я задвинул бы ее в дальний угол сознания и занялся бы
работой."
слова, на которых он остановился - "неадекватная реакция" - схватили за
шиворот его воображение и потащили по одной из знакомых и очень
болезненных мировых линий, которые так часто не давали ему покоя.
нагнулся, чтобы прикурить." Бегаю, как сумасшедший по улицам и принимаю за
Арчин посторонних людей - детей в таких же пальто, женщин с похожими
волосами. Сообщаю в полицию - лицо Хоффорда, лицо Холинхеда. "Это
серьезное нарушение служебных обязанностей, и я вынужден буду сообщить о
нем вышестоящие инстанции." И объясняю Айрис, когда она вернется, что мне
скорее всего придется оставить эту работу."
уставился на обломки. Видение было настолько мучительным, что он до
белизны сжал кулаки; ладони и лицо стали влажными от пота. Он со злостью
швырнул сломанную ручку в корзину и достал новую.
закат! Так реально, словно я - другое сознание, смотрящее моими глазами на
все это мирное и спокойное благополучие, где нет настоящего Пола Фидлера;
словно на каком-то невообразимом изломе мира настоящий я оказался сброшен
в цепь непоправимых катастроф и кричит теперь оттуда так страшно, что этот
мозг, который у нас один на двоих, думает его мыслями, а не моими."
больная владеет приемами рукопашного боя. Она не противилась возвращению в
Чент; однако, я счел целесообразным назначить ей успокоительное, и:"
Он терпеть не мог больницу по выходным. В эти дни осмысленность, которую
будничная суета сотрудников обычно придавала Ченту, сменялась ощущением
безнадежной пустоты. Появление и уход врачей и сестер во время ланча - в
основном уход - будило в пациентах чувство собственной ущербности, и Пол
почти физически ощущал, как запах безысходности бьет ему в нос. Живя вне
больницы, он обычно этого не замечал, но во время дежурств, атмосфера
действовала на него даже сильнее, потому что он не успевал к ней
привыкнуть. И вдобавок к его депрессии, еда по выходным была еще хуже
обычного, потому что готовилась загодя, так, чтобы потом ее оставалось
только разогреть.
Пользуясь любой возможностью, живущие при больнице врачи и сестры исчезали
из нее и старались не возвращаться до самого последнего момента. Но к его
удивлению прямо напротив двери сидела Натали и пила маленькими глотками
чай. Вид у нее был усталый.
магнитофон - музыкантов хоть иногда можно оживить выпивкой. Ладно, я сама
ввязалась в это дело, так что нечего жаловаться.
заваривать старую заварку: Говорят, у тебя неприятности с Арчин.
выжидающе на него смотреть и ничего не говорит, добавил. - Чего ты ждешь,
чтобы я показал тебе синяки?
сторону. - Просто у тебя вид какой-то: дерганый.
тратить время и нервы, тем более, что проблема не в Арчин.
стала для тебя ударом.
раздраженную интонацию. - Но если не возражаешь, могу и посоветовать. Вся
больница жужжит, как пчелиный улей, и лучше, если ты услышишь это от меня,
чем от Холинхеда.
на сексе.
несчастную растерянную девочку. Но если за ним кроется нечто большее, тебе
лучше это оставить - ну, хоть для меня.
Он уже совсем было решил не идти на обед, чтобы не встречаться в пустой
столовой с Натали, но потом решил, что это глупо. Он сам виноват, что не
сдержался, и обязан извиниться.
раньше. Они столкнулись в дверях, и ему пришлось уложить запланированные
извинения в несколько торопливых слов. Тем не менее она приняла их вполне
благосклонно.
больница помешана на сексе. Здесь не было преувеличения: то
обстоятельство, что физическая близость немыслима, потому что во всем
Ченте невозможно найти место, чтобы уединиться даже на короткое время,
делало сексуальность не только главной причиной раздраженности всех
пациентов, кроме разве что самых дряхлых, но и неисчерпаемым источником
слухов и скандалов.
интересно, еще сплетни ходят по больнице о нем самом.
это здание дальше кабинета Холинхеда. Неужели они смогли так глубоко
заглянуть ей в душу, что догадались о моих проблемах? Весь изюм ушел из
нас тогда, когда я понял, что она по-прежнему не хочет иметь детей, и что
это ее вполне устраивает:
оно не обязательно ушло из сознания. Может с этим еще можно что-то
сделать."
расстроившее его предположение Мирзы. Затем попытался отгнать ее в
сторону, но сегодня все словно сговорились помешать ему в этом, взять хотя
бы спектакль, который устроили пациентки из своих приготовлений к унылой
пародии на веселье и ухаживание.
обращать внимание на свою внешность, танцам же всегда предшествовало
возбужденное прихорашивание, переодевание из повседневного платья в
праздничное, доставаемое столь редко, что оно смогло не впитать в себя дух
того тотального разрушения, отпечаток которого лежал на всем, что больные
принесли с собой из внешнего мира, ну и разумеется, косметика. Даже самые
равнодушные ко всему пациентки не удерживались, чтобы хоть слегка не
прикоснуться к пудре и не поводить вокруг рта помадой.
которая в шестьдесят пять лет считала себя молоденькой девушкой, способной
укладывать мужчин штабелями одним только движением своих нарисованных глаз.
случаю лентами серпантина и вазами с ранними цветами. Идея заключалась в
том, чтобы дать женщинам почувствовать себя хозяйками вечеринки. Стол
накрыли белой скатертью и расставили на нем чай, кофе и легкие напитки.
но магнитофон уже изображал какую-то музыку, и в центре топталось
несколько пар.
на лице которой застыла стеклянная и очень ответственная улыбка.
Магнитофон играл что-то вполне современное, позже, чтобы доставить
удовольствие пожилым пациентам, музыка сменится сентиментальными балладами
под духовой оркестр, а закончится все, как всегда, беспорядочными плясками
и пением под аккомпанимент сверхчестолюбивого слесаря Либермана.
с больными, пробираясь к столу, чтобы взять стакан апельсинового сока. Ни
высочайшее покровительство Холинхеда, который заглянет позже, чтобы
"почтить своим присутствием", ни цивильная одежда сестер вместо белых