со всех ног бежал навстречу и, остановившись в трех шагах, придерживая
шашку рукой, щелкнув каблуками, напрягаясь, выкрикивал: - Товарищ майор,
вверенный вам дивизион находится на занятиях, за ваше отсутствие никаких
происшествий не произошло! Дежурный по дивизиону сержант...
Руку как коромысло к козырьку поднесли, докладываете, а в курилке грязь,
окурки. Безобразие! Что делают у вас дневальные?
прутиком, проходил в первую батарею.
во всей батарее.
скользил по выемам плинтусов. - Вы за чем следите, дежурный? Грязь! Что
делают у вас дневальные?
чего лишнего, не положенного по уставу в имуществе курсантов. Через
несколько минут батарея, где только что все блестело, все, казалось, было
прибрано и разложено по местам, напоминала склад писчебумажных
принадлежностей - все койки были завалены книгами и тетрадями.
умывальной, туалета, и майор Градусов, вытерев платком крепкую короткую
шею, бросив прутик в урну, приказывал навести строжайший порядок и тогда
поднимался по лестнице в канцелярию дивизиона. До самых дверей его
сопровождала унылая фигура дежурного. И, только получив последнее
приказание - вызвать немедленно командиров взводов, - дежурный с
облегчением бежал в вестибюль к телефону, в то время как в батареях шла
работа: дневальные вновь мыли полы, лазили со швабрами в самые дальние
углы, до блеска протирали плинтусы.
единого замечания поднимался к себе. Это означало: орудия дивизиона
безупречно чисты, летние курилки идеальны. В эти редкие дни было необычно
спокойно в батареях, и, пораженные тишиной, дневальные переговаривались
между собой: "Вроде температура спала, нормальная".
налетела гроза; она была тем более неожиданной, что Градусов вошел без
прутика. Он выслушал доклад покрасневшего от волнения Зимина и дал
вводную:
противогазами!
объяснять Зимин и посмотрел на огнетушитель. - По правилам противопожарной
безопасности...
хочет от него командир дивизиона. Глаза его больше обыкновенного стали
косить, на лбу бисеринками выступил пот.
Шкаф горит, пламя перебросилось на тумбочки! Ваши действия?
появилось выражение отчаянной решимости, и, побледнев, он кинулся к
огнетушителю, сорвал со стены, однако до того волновался - не удержал его,
огнетушитель выскользнул из рук. Колпачок ударился об пол. И сейчас же
белая неудержимая струя с ревом выскочила из недр огнетушителя, захлестала
в дверцу шкафа, послышался скандальный звон разбиваемых стекол; на полу
бешено закипела пена. Сметаемые струей, полетели к стене книги, с грохотом
упала тумбочка.
дежурного вынес огнетушитель в коридор, в полной растерянности прислонил
его к стене.
опущенных бровей, точно не зная, что же сейчас делать.
Ну ладно, ладно. - И, подозвав застывшего в отдалении дежурного, приказал:
- Убрать все! Навести образцовый порядок.
банке, валявшейся в пене возле опрокинутой тумбочки.
Градусовым, несмело поднял свои косящие от волнения глаза. Тумбочка была
вся в пене. Он думал, что это спасет его, но ошибся.
мокрый пакет с печеньем, вслед за этим кулек с конфетами; затем зеленую
школьную тетрадь, совершенно сухую. При виде этой тетради Зимин подался к
Градусову, сейчас же проговорил тоненько и жалобно:
конфеты. - Откуда это?
Товарищ майор, а это... не надо. Это дневник.
вам верну этот дневник, хорошо. Потом зайдите ко мне.
личных мыслей на бумагу, начал писать дневник. Начал не потому, что мне не
с кем поделиться мыслями, нет!!! Просто для самого себя. На носу экзамен
на аттестат зрелости! Очень интересно будет потом, когда я стану офицером,
прочитать это, посмеяться над тем, каким я был в прошлом, какие мысли у
меня были.
- это происходит от недостатка душевных качеств у людей. Ведь верить можно
во что угодно. Об этом и говорил Лев Н.Толстой: "Вот вы и вера". Я в этом
согласен с Л.Н., а непротивление - этого не могу понять. Как мог Л.Н.
верить в это! Сейчас война идет, бить фашистов до победы! Какое же это
непротивление?
случае, он видел косы. Оказалось, не она, и сержант долго извинялся.
серж., буду марать шесть лет своей службы в армии? Ошибаетесь!" Серж.
сказал мне: "Для меня наступил период жестокой реакции, как написали бы в
романе".
становится на душе как-то спокойно и грустно. От этого все воспринимается
острее и глубже, и спокойствие у меня сменяется тихой тревогой, когда
опять и опять начинаешь думать о Зиночке. Я каждый день жду, что Зина
приедет. А сам ведь понимаю - не приедет. Она, конечно, по-своему права.
(О Зине Григорьев сказал: "У-у, характер!")
сказал это с дурацкой, конечно, улыбкой и, наконец, покраснел. Глупая
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Шилова Юлия