Чтение 21–й страницы книги ~Подняться на башню~

- Возьму, она будет служить нашему господину.

- Ура! - завопил Митц. - Ура! А у меня будут свои земли. И много вассалов!

Подпрыгивая и размахивая руками, мальчик побежал к зарослям ольхи, восторгаясь хрупкой красотой покрытых инеем веточек. Лежащая возле временного помоста хифания проводила его сонным взглядом.

- Друг мой! Мой дорогой друг, - растроганно сказал бат, пожимая колдуну руки. - Я так доволен, твоя питомица - само совершенство. Такая самоотверженность, такая сила!

- Цишер, - напомнил Фархе, перебирая кисти шерстяного шарфа.

- О чем речь! Пойдем скорее в замок, я верну тебе кота. Ты уж прости меня за все. - Зурт вытер о штаны липкие от волнения ладони. - Думаю, я должен заплатить тебе, о да, заплатить! Тысяча монет ведь никому не помешает, а?

- Конечно. Тем более что мне хотелось бы немного развеяться. Гёднинг, Хан-Хессе, Велерия.

- Путешествие пойдет тебе на пользу. Возможно, после мы провернем вместе еще пару дел? Как ты на это смотришь?

- Поговорим, когда я приеду. Мы еще увидимся?

Уголки губ колдуна чуть дрогнули.

- Обязательно. Обязательно увидимся.

Когда Фархе вернулся в Мертвоозерье, был уже самый конец осени, ветер гнул и ломал голые ветви деревьев, поднимал в воздух облака колючего песка и пыли. Дорогу покрывал слой ветхих листьев и хвои, кое-где лежали вырванные с корнем молодые сосенки.

Колдун вышел из портала возле самого забора, окружавшего башню, хмыкнул, приметив сломанные доски и вытоптанную траву во дворе.

- Скажи, Цишер, неужели эти болваны думали, что я не защитил свой дом от незваных гостей? Дважды попасться на одну и ту же удочку? Ну уж нет, - обратился он к пригревшемуся за пазухой коту. - Надеюсь, они набили себе приличные шишки, пытаясь преодолеть невидимый колпак.

Зайдя в башню, Фархе скинул заиндевевший плащ, разжег камин и принялся готовить горячее вино с пряностями. Ароматная темная жидкость в котелке только начала куриться струйками пара, как в дверь затарабанили.

- Господин волшебник-колдун-маг! Впустите немедленно! - строго потребовал чей-то голос.

- А вы кто такие будете?

- Я - лейтенант Кайп из войска Опеки Северной Кромки. С отрядом.

Фархе подкинул в котелок ложку сахара, корицу, кусочки имбирного корня и тщательно все перемешал.

- Ах, воины моего дорогого друга Койло Зурта? Входите, входите, всегда-рад, - Отодвинув засов, он снова вернулся на кухню. - Не заперто!

Дверь распахнулась, впуская поток прохладного воздуха и около десятка солдат. Вперед выступил совсем юный парнишка в офицерском мундире.

- Мне приказано немедленно препроводить вас в замок, - сказал он.

- У-у, - протянул Фархе. - Какая жалость, я как раз отдыхаю.

- Мы уже давно дожидаемся вашего возвращения. Время не терпит.

- Время? Думаю, времени как раз все равно.

Кайп переступил с ноги на ногу.

- Господин волшебник, пожалуйста, пойдемте с нами, это очень, очень важно. - Он приложил руки к сердцу. - Чрезвычайно важно. Для вас приготовлен экипаж.

Колдун зачерпнул ложкой вино.

- Ишь, жаром так и пышет!

- Амной пресвятой молю! - Лейтенант бухнулся на колени. - Поедемте не мешкая!

- Это лишнее, - поморщился Фархе. - Не пачкайте форменные порты. Ладно, подождите секунду, я открою проход.

Он легко повел рукой, и воздух в комнате заколебался и поплыл, обрисовывая четкий прямоугольник, глядящий в пустоту.

- За мной по одному, живо, - приказал он, ныряя в портал.

В замке было сыро. По углам гуляли сквозняки, хлопали незакрепленные ставни, тяжело постанывал ветер в трубах.

- Сюда, в обеденную залу! - Кайп почти бежал по коридору. Фархе молча следовал за ним.

В столовой горели все лампы, и пламя бессчетного числа свечей озаряло открывшуюся перед глазами вошедших жуткую картину. Почти все помещение занимало огромное гнездо, свитое из кусков ткани и укрепленное застывшей, клейкой на вид массой. Со стен и потолка свешивались белесые переплетающиеся корни, пол покрывал влажный, чавкающий под ногами мох. Стоило колдуну переступить порог, как послышалась возня и из гнезда вылезла подросшая хифания и басовито зачирикала.

- Похоже, она тебе рада, - сказал бат, поднимаясь с подоконника.

Фархе передернул плечами и демонстративно положил руку на висящий на шее амулет.

- Я не собираюсь на тебя нападать. - Зурт устало опустил изрядно полысевшую голову. - Помоги мне, умоляю.

- Ты хочешь, чтобы я забрал чудовище?

- Нет. Я хочу, чтобы ты спас моего сына.

Прислонившись к дверному косяку, колдун обежал взглядом комнату:

- Где же он?

Сгорбившийся в оконной нише бат вздрогнул как от нежданного удара.

- Там, - сказал он, указывая на гнездо. Фархе погладил бороду:

- Рассказывай.

- Неприятности начались сразу, как ты уехал. Она стала какой-то странной, тревожной, не отходила от Митца ни на шаг. Мы попытались ее приструнить, но она... - Бат запнулся.

- Эта дрянь растерзала моего брата, - со слезами в голосе воскликнул Кайп.

- Не только вашего брата, лейтенант. Выйдите, пожалуйста.

Не отрывая глаз от колдуна, хифания с урчанием облизывала матерчатые стенки своего жилища.

- Она таскалась за мальчиком повсюду, не давала ему выйти на улицу, не подпускала к нему никого. Под конец даже еду ему пришлось оставлять прямо на полу. Потом... Потом она сотворила эту гадость и спрятала его туда. - Бат стиснул кулаки. - Что ты сделал? Я же видел сам, ты снял с нее заклинание.

- Я... Это заклинание невозможно снять.

- Невозможно?

- Я долго думал, как заставить хифанию охранять что-то, позабыв о собственной жизни. Первый опыт не удался, но я нашел решение.

- Какое? - безжизненно спросил Зурт.

- Что любой зверь будет защищать до последней капли крови? Я составил заклинание так, что определенные слова вызвали у нее материнские чувства по отношению к указанному предмету... Или к существу. Я хотел, чтобы она дралась яростно и свирепо, чтобы ты согласился ее поменять на Цишера.

- То есть...

- Хифания считает Митца своим ребенком. Она по-своему заботится о нем, бережет его.

- Но он же не способен так жить! В этой слизи, видя перед собой только ее отвратительную морду!

Сунув руки в карманы, Фархе сделал несколько шагов по комнате.

- Но ведь это лучше, чем смерть? - жестко спросил он. Бат отшатнулся.

- Я не могу ему помочь. Я не знаю, как это сделать, - продолжал колдун. - Для нее парнишка теперь - самое главное на свете. Она никого не послушается. В случае чего она разделает меня, как и любого из вас.

- Хоть попытайся! На любую хитрость есть еще большая хитрость! Ты же можешь просто попытаться?

- Могу. Но вот хочу ли? Резко развернувшись, он направился к двери. Чародей! Господин чародей! - послышался за его спиной слабый детский голос. - Спасите меня!

Фархе остановился. Сквозь щель в плетении гнезда виднелось осунувшееся лицо Митца. По измазанным, покрытым коркой грязи щекам тянулись светлые бороздки. Мальчик плакал - робко, бессильно, глядя прямо перед собой ясными умоляющими глазами.

Глазами попавшего в беду котенка.

4. ЗОВ СЕРДЦА

Первый раз Хёльв потерял сознание на берегу Яхонты, Тогда всем показалось, что ничего странного в этом нет: портал, созданный Риль, оказался не слишком удачным, он не стоял на земле, а висел в воздухе, в нескольких ладонях над верхушками кустов. Эльф и волшебница успели отреагировать вовремя - придержали и направили коней, не давая им упасть, - а Хёльв зазевался, потерял равновесие и рухнул в колючий рассыпчатый сугроб, по пути крепко приложившись головой о ствол дерева.

- О боже! - испуганно воскликнула Риль, бросая поводья. - Сильно ударился?

- Ыы-у? - выдал из-за ее плеча юродивый. Он был одет в старое, побитое молью пальто и валенки. На голове красовался пуховой платок.

Лэррен соскочил с лошади и подбежал к месту падения. - Ничего страшного, эйне ма, тут же мягко! - успел услышать юноша, потом перед глазами завертелись искры, заломило в висках, и он отключился.

Опустилась тишина. Бархатная мягкая тьма окутала, спеленала Хельва и потащила за собой. В ней вспыхивали огни - то неразличимые, далекие, то совсем близкие, похожие на светящиеся окна домов. Кожи касался холодный ветер, в ушах шумело. Сперва звук был нечетким, как грохот падающей воды, но вскоре распался на отдельные составляющие, на голоса, фразы, слова.

- Вернись, - шептал кто-то.

- Вернись ко мне. К нам. Я жду. Мы ждем.

- Вернись...

- Вернись.

Темнота лопнула, и Хёльв оказался в неприбранной, пыльной комнате. Дверцы шкафов были открыты, стекла разбиты. Поскрипывали половицы. Страницы лежавших на столе книг тихонько шелестели, словно их перебирала невидимая рука.

Медленно, неуверенно передвигаясь, цепляясь за спинки стульев, за скатерть, Хёльв подошел к окну. На улице ветшала осень. Землю устилал слой листьев, сиротливо чернели ветви деревьев. Далекий горный хребет казался зыбким плывущим миражом. Небо скрывалось за облаками.

- Я должен с тобой поговорить, - произнес за спиной юноши низкий негромкий голос.

В нем не было никакой угрозы, только печаль и усталость, но сердце Хёльва болезненно сжалось, заколотилось с утроенной силой. Ладони сделались влажными.

- Просто поговорить...

Юноша вцепился в подоконник, чувствуя, как встают дыбом волосы на затылке.

- Не бойся... не бойся...

Послышались шаги и тихий дробный перестук. Сквозняк усилился.

- Я не держу на тебя зла, - сказал голос, и на локоть Хёльва легла прохладная рука. Гибкие длинные пальцы сжали его плечо.

Этого он вынести не мог. Не имея сил даже застонать, юноша рванулся вперед, перегнулся через подоконник и полетел вниз, к поросшей бурьяном земле.

"Я сплю, - панически подумал он. - Я сплю, мне нужно проснуться"

Изо всех сил он потянулся вверх, словно желая выскользнуть из собственной кожи, вокруг снова потемнело, зарябила чехарда огней, и откуда-то издалека донесся голос Риль:

- Кажется, приходит в себя. Придержи ему голову. Хёльв открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света, многократно усиленного блеском снега.

- Вот и ожил, сказал Лэррен. - Не стоило так волноваться. Чего с ним сделается? У него жизнь бурная, постоянно то повесить хотят, то соблазнить, то в казематах замуровать. Подумаешь, с кобылы упал.

- Сам дурак, - обиделся Хёльв. - Я не цирковой наездник, подобным фортелям не обучен.

- Моя вина, промахнулась с порталом, - проговорила чародейка и вздохнула.

Однако особо удрученной она не выглядела: сидела на вывороченной бурей сосне, болтала ногой и грызла сочное зеленое яблоко. Несмотря на мороз, ее куртка была распахнута. Возле волшебницы сидел калека-юродивый и восторженно рассматривал покрытую инеем веточку. Лошади стояли чуть в стороне, настороженно принюхиваясь к лесным запахам.

- Лучше плохой портал, чем двухнедельное путешествие в самой распрекрасной карете, - заметил эльф.

Ты не сердишься? - спросила Риль, кидая Хельву второе яблоко.

Тот помотал головой. Разве мог он сердиться после того, как волшебница предложила приятелям провести остаток зимы в ее доме в Хан-Хессе? И даже пообещала помочь найти работу? Он был готов терпеть и многочасовые разговоры на эйну, и споры о каких-то древних поэтах, и попытки накормить его "лучшим в мире" сушеным мхом - только бы поскорее выбраться из проклятой глуши и заночевать в тепле, под чистым одеялом.

- Конечно, не сержусь. - Хёльв широко улыбнулся.

- Замечательно. - Риль соскочила на землю, подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки.

Хёльв вздрогнул, вспомнив прикосновение мертвого колдуна.

- Однако кое-что меня беспокоит, - задумчиво произнесла она.

Лэррен подошел ближе. Его лицо выражало вежливую заинтересованность.

- Что же именно? - спросил он.

- Как-то неправильно этот молодой человек сознание потерял.

Эльф с любопытством поглядел на нее, почесывая подбородок:

- В каком смысле - неправильно? Риль пожала плечами:

- Не знаю. Неправильно.

- А по-моему, вполне по правилам.

- Странное было чувство, будто...

- Будто что?

- Будто... - Чародейка махнула рукой, обрывая сама себя. - Ерунда. Ты себя нормально чувствуешь, Хёльв?

Юноша незаметно сглотнул. Несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.

- Нормально, - соврал он, - Затылок побаливает, а так -ничего. Когда меня в Брхьере выбросили из окна, было куда хуже.

- Я же говорю - бывалый тип. Сопливый, но бывалый, - ухмыльнулся Лэррен.

Хёльв показал ему кулак. Фальшиво насвистывая, выбрался из сугроба, отряхнул штаны и посмотрел на небо. Оно было прозрачным, нежно-голубым, кое-где прикрытым негустой облачной пеленой. У самого горизонта переливались неяркие сполохи.

- Глядите, северное сияние! - воскликнул юноша, тут же забывая про свои страхи.

Риль посмотрела вверх и удивленно моргнула;

- И действительно. Никогда не думала, что оно здесь бывает. Тем более - днем.

- А оно и не бывает, - сказал Лэррен. - Полярные огни горят только ночью и только в высоких широтах.

- Что же тогда, по-твоему, мы видим?

- Может, это иллюзия?

- Это не иллюзия, - ответила чародейка. Все снова поглядели на поблескивающее небо.

- Поразительно, - пробормотал эльф.

- Чудо, - отозвалась Риль.

- Не то слово, - согласился Хёльв.

Бледные искры переливались, перетекали, зажигая горизонт перламутровым светом.

- Уникальное событие, - вполголоса произнесла чародейка.

Она была бы очень удивлена, если бы ей сказали, что точно таким же небо было двадцать пять лет назад, в тот день, когда герцог Акина Убарский узнал, что армия кудиумов спустилась с Гилейского хребта.

***

- Армия кудиумов спустилась вниз? Ты уверен? - во второй раз спросил герцог. - Они не могли ошибиться? Они точно это видели? Может, показалось с перепою? Сам был в горном дозоре, знаю, как там закладывают, когда никого из начальства рядом нет.

Всесильный убарский сеньор стоял возле раскрытой двери на балкон и наблюдал за зарницами, мерцаюшими в светлом, размеченном облаками небе. Он никогда не видел северного сияния, ледяные огни зачаровывали, притягивали взгляд. - Так солдаты не были пьяны?

Полковник Дибас покачал головой:

- Лейтенант Kирун - человек надежный. Простой парень, но жена - из благородных. Он из кожи вон лезет, чтобы выслужиться, на ступеньку повыше подняться. Порадовать ее, значит.

Акина скривился. Желудок сегодня беспокоил его больше обычного, напоминая о себе резями и тянущей болью

- Может, ему от избытка усердия мерещится?

По лицу Дибаса было видно, что он с трудом сдерживается. Господина он обожал всем сердцем, считая его великим политическим деятелем и талантливым полководцем. Он даже пристроил своего сына к юному графу Пронту Убарскому - не столько в надежде на будущие блага и милости от наследника, сколько желая, чтобы мальчик набирался ума, глядя на старого вельможу.

- Светлейший господин, я понимаю ваше недоверие, но Кирун...

Герцог махнул рукой:

- Ладно-ладно, пускай войдет

Полковник скрылся за дверью и минуту спустя появился в сопровождении крепкого молодца в черно-болотной военной форме. Акина обратил внимание, что сапоги юного военного были тщательно надраены ваксой, пуговицы и эполеты на вычищенном и выглаженном мундире блестели как новенькие.

- Лейтенант Кирун, ваша светлость! - отрапортовал прибывший. Если он и смутился в присутствии вельможи, то виду не подал.

Герцог кивнул и сел на кушетку, не отрывая взгляда от сияющего горизонта.

- Рассказывай, Кирун, - проговорил Дибас.

- Вчера вечером наш отряд стоял в дозоре у Тещиной Пасти, - начал тот.