– Швейные, – пояснила Мила, – по-моему, неплохо. Ввезете на тысячу, уедете с двумя в кармане. Правда, навар невелик, но ведь и исходная сумма мала. Алена-то что предлагала?
– Тур в Австрию, – ляпнул я.
– С чем? – удивилась Мила. – Австрия очень дорогая страна! У вас ведь всего тысяча, я правильно поняла? А для Вены хорошо бы иметь как минимум десять!
– Что за цены в вашем агентстве, – искренне возмутился я, – в наш почтовый ящик постоянно бросают рекламные листовки, там предлагают Париж за четыреста долларов, Германию от трехсот, Турцию почти даром. А вы хотите десять тысяч.
Мила отложила книгу:
– Так вы на отдых?
– Конечно, а что, разве вы устраиваете на работу?
– Ну, – замялась Мила, – нет, просто даем возможность оправдать поездку.
– Это как?
Мила подвигала по столу скрепер:
– Если не секрет, откуда вы знаете Алену?
– Она подружка Ильи Наметкина, моего приятеля.
– Ясно, – протянула Мила.
– Правда, мы давно не общались, с полгода примерно.
– Понятно.
– Так как можно оправдать поездку?
– Заняться экономическим туризмом.
– Стать «челноком»? Ну уж увольте!
– Вовсе нет, – оживилась Мила, – экономический туризм ноу-хау нашей фирмы, он позволяет простому человеку, во-первых, отдохнуть в комфортных условиях, а во-вторых, сделать это практически бесплатно, а чаще всего и с выгодой. Вот слушайте.
И она начала рассказывать. Я только диву давался, вот уж не предполагал, что такое возможно.
У наших людей всегда было мало денег, а заграница полна соблазнов. У советских туристов, которых после тщательной проверки выпускали в ГДР, Болгарию и Чехию, в чемоданах обязательно лежали пара бутылок водки и несколько банок черной икры. В странах социалистического лагеря выпивка и «рыбьи яйца» были очень дороги. Зато там в изобилии имелись дефицитные у нас женские колготки, мужские рубашки и постельное белье. Оказавшись «за бугром», наши люди совершали, как говорят сейчас, бартерную сделку. Икра и водка менялись на «мануфактуру». Впрочем, некоторые, особо оборотистые, везли в Болгарию электрические утюги, а в Польшу крохотные радиоприемнички. Но основной поток ввозил водку, икру, гжель и матрешки.
Сейчас времена изменились. Наша «Столичная» никому не нужна. На Западе хватает своего алкоголя, а бурно пьющие финны, шведы и датчане предпочитают «запой-тур». Приезжают в Питер на два дня, а потом их грузят, как дрова, в автобус. Потеряла актуальность и икра. Теперь цена баночки в Москве и Вашингтоне почти одинакова, почти, потому что в Америке она дешевле. К тому же на Западе предпочитают есть серую белужью, а сей деликатес в России стоит столько, что при взгляде на ценник начинается тошнота.
Впрочем, есть страны, где население испытывает дефицит спиртных напитков, Саудовская Аравия, например. Но ввозить туда, где действуют законы шариата, «огненную воду» просто опасно. Оказаться на пару лет в тюрьме, по сравнению с которой Бутырский изолятор покажется курортом, не хочется никому.
Давно не пользуется популярностью набор гжель-палех-хохлома, никому не нужны наши часы, лекарства и жостовские подносы вкупе с жуткими утюгами и электрочайниками. И тем не менее некоторые туристы ухитряются сделать неплохой гешефт, а фирма «Злата» им в этом помогает.
Сотрудники «Златы» сделали ставку на коллекционеров и не прогадали. Чего только не собирают люди: таксофонные карточки, старую посуду, поношенные туфли, газеты, пачки от сигарет, фантики…
В «Злате» существует специальный отдел, который отслеживает таких людей через Интернет, договаривается с ними и… вперед.
Один раз напали на немца, который собирает раритетные радиоприемники. Мужик, купивший тур в Берлин, не вызвал на таможне никакого удивления. Ехал он с семьей, вез с собой допотопную «Спидолу», у сынишки имелся собственный, выпуска 60-х годов, приемничек, а у жены в сумке нашли здоровенную дуру под названием «Эстония».
– Друзья у меня там, – пояснила баба, – вот, подарок везу.
Сами понимаете, что устаревшие приемники не считались антиквариатом. Троица благополучно пересекла все границы, а назад вернулась на собственном авто. А недавно проявился аптекарь из Голландии, которому требовалось определенное количество лекарственных трав. В стране коров и мельниц нет проблем лишь с марихуаной, а со зверобоем, крушиной и ромашкой напряженка. Работники «Златы» провели изящную операцию. Они отправили в Амстердам даму с… кроликом. На грызуна был выдан ветпаспорт, и он благополучно съездил по маршруту Москва – Амстердам – Москва. Фишка состояла в том, что туда туристка волокла мешок с сеном, чтобы кормить домашнего любимца. Сами понимаете, сухая трава не вызвала никакого ажиотажа, и назад дамочка явилась «в шоколаде», посмотрела Голландию, оправдала поездку да еще накупила себе нарядов.
Запад падок на всякую ерунду. Великолепно идет морская символика, вплоть до табличек с номерами кают. Фуражка с «крабом» времен Второй мировой войны улетит за пару тысяч баксов. Старые карты, военная форма, навигационные приборы – невозможно все и перечислить. Открытки, плакаты, автографы, лотерейные билеты… Люди собирают чужие письма, телефонные аппараты, обертки от мороженого.
А вот задачей Милы и Алены является отыскать такую личность и направить к ней «экономического» туриста. Кстати, ничем незаконным тут не занимаются, антиквариатом не балуются, золото, бриллианты не берут. Исповедуют принцип «курочка по зернышку клюет». Оправдал человек поездку – хорошо. Получилось еще что-то купить? Совсем здорово.
– Алена гениально работала, – качала головой Мила, – у нее практически не случалось проколов, вот у меня пару раз бывали.
– Какие? – насторожился я.
Мила начала перекладывать на столе бумаги.
– Иногда начнешь договариваться, думаешь, все в порядке, отправишь человека, тот потратится, купит товар, привезет за три моря, и бац, не подходит. Либо внешний вид испорчен, либо фирма не та… да мало ли что бывает.
– И что делают потом «экономические» туристы?
Мила махнула рукой:
– Меня убивают, один даже в суд подал, впрочем, его можно понять! Ехал, тащил, и фиг вышел, да еще деньги в Москве выбросил на абсолютно бесполезные вещи. Хотя я на самом деле не виновата, и все клиенты перед отъездом подписывают контракт, где черным по белому написано: «Фирма „Злата“ не несет ответственности в случае несостоявшейся сделки».
У меня неожиданно вспотели ладони.
– Скажите, с Аленой тоже случались подобные казусы?
– Очень редко.
– Можете назвать фамилии и адреса недовольных ею клиентов?
Мила удивилась:
– В общем-то да, только зачем это вам?
– Очень надо.
– Извините, я не имею права разглашать служебную информацию, – твердо ответила девушка.
Я вытащил удостоверение.
– Вы из милиции, – протянула Мила, – а-а-а, значит, не клиент!
В ее голосе послышалось глубокое разочарование и легкое раздражение.
– Я не имею никакого отношения к государственным правоохранительным органам, – быстро сказал я, видя, как она мгновенно нахмурилась, словно летнее небо в душный полдень.
– Но тут написано…
– А вы внимательно прочитайте.
– Частный детектив, – провозгласила Мила. – Ой, вы как этот, ну, такой, с усами… Эркюль Пуаро!
– В общем, да, но он был намного старше, сантиметров на сорок короче и родом из Бельгии.
– И зачем вам адреса?
Я оперся локтями на стол.
– Милочка, меня наняли родственники Шергиной, чтобы найти убийцу Алены.
Девица стала пунцовой, на висках у нее проступили капельки пота.
– Убийцу?! Да вы что! Алена погибла в автокатастрофе, пьяная села за руль и не справилась с управлением.
– И кто вам это сказал?
– Олег Пантелеевич, вице-президент, велел не болтать, а клиентам говорить, что Алена уволилась, – растерянно пробормотала Мила.
– Вы дружили с ней?
Мила покачала головой:
– Нет, просто мы сидели в одной комнате, общались лишь по работе, она была отличным специалистом. Я про нее вообще ничего не знала, Шергина про свою личную жизнь не рассказывала. Замужем она не была, детей не имела, это, пожалуй, все, что я знаю. Ей звонили сюда кавалеры, но Алена очень быстро сворачивала разговор, впрочем, я, если могла, сразу выходила, когда понимала, что речь идет не о работе. Она лишь один раз чуть-чуть душу приоткрыла.
– Когда?
– Да недели за две до смерти, – пояснила Мила, – телефон у нее зазвонил…
Мила сразу смекнула, что у коллеги какой-то неприятный разговор, и выскользнула в коридор. Когда она вернулась, Шергина стояла у открытого окна с сигаретой.
– Извини, – быстро сказала она, – холод напустила. Вот сволочь!
– Кто? – осторожно поинтересовалась Мила. – Очередной клиент?
– Да нет, – скривилась Алена, – Андрей Лазуткин, хахаль мой. Прикинь, вчера ходили в ресторан, и ничего, а сейчас позвонил и заявил: извини, дорогая, полюбил другую. Представь, по телефону! Сволочь!
– Наплюй, – посоветовала Мила, – зачем тебе такой кадр?
Алена выбросила на улицу окурок и с треском захлопнула раму.
– Да я и не собиралась за него замуж, нужен он мне больно! Слюнтяй! Так просто время проводила, исключительно из-за постели, вот там с ним хорошо, а стоит одеться… Только меня никогда не бросали, я сама выбирала момент, когда нужно избавиться от любовника, и Андрей сильно ошибается, полагая, что может вышвырнуть меня, словно ненужную бумажку. Нет, я его сначала верну, а потом сама выгоню.
– Охота тебе возиться, – покачала головой Мила, – не проще ли другого завести?
Алена села на место.
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий