Чтение 21–й страницы книги ~Две невесты на одно место~

- Звоните на здоровье" - спокойно ответил Игорь и ушел.

Я набрал номер Норы и начал вкратце передавать беседу с Самойловым, внезапно хозяйка прервала меня:

- Ваня, пусть Игорь вспомнит название журнала, год и месяц, когда была опубликована фотография Арины.

- Думаете, такое возможно?

- Думалка здесь ни при чем, - обозлилась Нора, - твое дело спросить и записать ответ.

- Вроде все на месте, - заявил Игорь, входя в комнату, - хотя если честно, то я уж и не помню содержимое гардероба, барахло всякое: старые костюмы Федора несколько пальто, отрезы на платье, бог весть чего мама хранила.

- Меня интересуют лишь дорогие вещи, типа золота, картин великих мастеров, раритетного фарфора.

Игорь засмеялся:

- У нас такого никогда не было.

Но я решил не сдаваться.

- Скажите, Игорь, если бы вы были грабителем, что бы украли у себя?

Самойлов вытащил сигареты.

- Ну.., может, домашний кинотеатр и CD-проигрыватель.

- Это мелко.

- Ничего себе! - возмутился Игорь. - Такие дуры здоровые.

- Не в том смысле, не в размере дело, а в цене,. - пояснил я.

- Кинотеатр не копеечная вещь, - возразил хозяин.

- Он исчез?

- Да нет, стоит себе.

- Может, у Ани водилась старинная посуда? Или доставшаяся ей от бабушки.., э.., табакерка?

Игорь уставился на меня, потом тихо, но четко сказал:

- Вы, Иван Павлович, не волнуйтесь, ничего у меня нет, мама из очень бедной семьи происходила, у них дома чай лишь по воскресеньям пили, а в будний день они траву заваривали. Если вас по непонятной для меня причине волнует благосостояние отца и матери, то, повторюсь, они ничем не владели, кроме карт, в основном копий. Подлинники я на бизнес обменял!

- Хорошо, я понял, ничего ценного нет, - сдался я.

- И не было.

- Ладно, можете вспомнить название издания, в котором Аня увидела фото Арины Гофмайстер? - попросил я. - Впрочем, понимаю, что такое практически невозможно!

Игорь щелкнул языком.

- Да уж! Знаете, моя мама никогда себе ничего не позволяла: одежду покупала лишь по необходимости, косметикой не пользовалась, парфюмерией тоже, даже в парикмахерскую не ходила, ее соседка стригла.

Режим жесткой экономии. Единственное баловство - журнал "Дамское счастье" 6. Вообще говоря, это я его первым купил, решил маме приятное сделать, просто так, без повода, принес и положил ей на подушку.

Аня сначала отругала сына:

- У нас гречка закончилась и масла нету, а ты заработанное на ерунду тратишь!

Игорь даже обиделся на мать, но потом вечером Аня села в кресло и погрузилась в чтение, изредка она окликала Игоря, говоря: "Представляешь, Наполеон был крошечного роста! - или:

- Джон Кеннеди, оказывается, изменял жене. Слушай, очень интересное издание".

С тех пор Аня стала сама покупать "Дамское счастье". Прочитанные номера она никогда не выбрасывала, разве можно отнести на помойку красивое, дорогое издание? К тому же в ноябре Аня успевала забыть о том, что читала в январе, и охотно заново брала в руки старый номер.

- У вас сохранились подшивки? - подскочил я.

- Ну да, - кивнул Игорь, - пылятся на антресолях. Конечно, давно следовало избавиться от них. Ну зачем мне эти журналы? Или старые пальто отца вкупе с туфлями умершей мамы? Но, знаете, рука не поднимается отнести барахло на помойку, такое ощущение что тогда окончательно похороню своих, навсегда, следа их на земле не останется.

- Можно ли найти фото Арины? - перебил я Самойлова. - Помните год и месяц, когда "Дамское счастье" опубликовало статью о Гофмайстер?

Игорь мрачно посмотрел на меня.

- Думаете, можно забыть момент, когда в последний раз видел свою мать здоровой? Вечером того дня я отвез ее в больницу, и все, живой она оттуда не вышла.

- Извините, - пробормотал я, - право, мне очень неловко, но моя работа вынуждает иногда быть не совсем тактичным. Нам с Элеонорой очень нужен тот номер, со снимком Арины.

Игорь почесал подбородок.

- Нет проблем, - сказал он спустя пару секунд, - только вы мне помогите, одному неудобно пачки сверху снимать.

* * *

Примерно через полчаса, перемазавшись в пыли, Игорь радостно воскликнул:

- Во, добрался, держите.

Я схватил стопку толстых журналов, крест-накрест перевязанных простой веревкой, и отчаянно расчихался.

- Аллергия? - сочувственно спросил Самойлов.

- Нет, - кашляя, ответил я, - сам не пойму, что случилось.

- Пыли надышались, - поставил диагноз Игорь и ловко перерезал бечевку, - вот он, журнальчик, а вон и статья большая, с фото, глядите. Ничего девочка, а?

Только сейчас она уже небось не такая красавица, наверное, замуж вышла, детей нарожала и матроной стала.

Я посмотрел на снимок и не удержал восхищенного вздоха. Арина Гофмайстер и впрямь была удивительно хороша. Смуглая кожа, огромные глаза, которые оттеняет удачно подобранное платье. Красиво очерченный рот, прекрасные волосы и при этом пышная, наверное, искусственно поднятая корсетом грудь.

* * *

Утро следующего дня началось со звонка Веры.

- Милый, - закудахтала она, - а где мои ботиночки?

- О господи, - простонал я, садясь на кровати, - совсем забыл! Лежат в багажнике, если хозяйка разрешит отлучиться, то скоро привезу.

- Ждем тебя, любимый, - радостно воскликнула девушка.

- С кем? - насторожился я.

- Так нас двое, я и сыночек! - захихикала Вера и отсоединилась.

Я от отчаяния застонал. Сейчас начнет трезвонить Лиза, ее обновки тоже в "Жигулях". И точно, сотовый закудахтал.

- Не сердись, - быстро сказал я, - сейчас приеду.

- Очень хорошо, - подчеркнуто ровным голосом ответила Николетта.

- Это ты! - вырвалось у меня.

- А чьего звонка ты ждешь? - ехидно поинтересовалась маменька. - Ах, прости, совсем забыла, ты же у нас будущий папаша, отец милых крошек! Отрезанный ломоть!!!

- Извини, не понял.

- Немедленно ко мне, - заорала маменька, - сейчас все и объясню. Вот она, проклятая подушкинская порода, никому бы из Адилье в голову подобное не взбрело. Короче говоря, коли через секунду не явишься в МОЮ квартиру, считай себя сиротой!

- Николетта, - попытался я слегка вразумить маменьку, - извини, но мне никак не успеть к тебе за пару минут, в Москве большие пробки.

Вообще-то доводы рассудка совершенно не действуют на маменьку, услыхав мой спокойный голос, Николетта впадает в раж, начинает визжать, но сегодня в трубке повисла тишина, а потом раздалась фраза, произнесенная словно Снежной королевой:

- Решение принято, поспеши!

Недоумевая, я заглянул к Hope и нашел хозяйку обложенной толстыми томами, руки ее быстро перелистывали страницы.

- Пришел получить задание, - отрапортовал я.

- М-м-м, - протянула Нора.

- Куда ехать?

- М-м-м.

- Простите, не понял.

Элеонора оторвала глаза от текста.

- Ваня, пока ты мне не нужен.

- Можно съезжу к Николетте? - обрадовался я.

Хозяйка кивнула.

- Только надень шлем и бронебойный жилет.

- Зачем? - удивился я.

Нора вытащила из стола папиросы.

- Николетта звонила мне пару минут назад и несла страшную чушь, что-то вроде: "Мой сын умер, поминки в среду". Она в боевом настроении, а я не готова лишиться секретаря, хоть он частенько и совершает немыслимые глупости. Кстати, из-за чего скандал?

- Не знаю, - соврал я.

Ну не рассказывать же хозяйке о двух беременных Дамах, жаждущих официального оформления отношений с господином Подушкиным!

- Что ты ей не купил? - ухмыльнулась Нора. - Кстати, зять Коки на днях приобрел загородный дом.

Будь готов к нападению, поэтому нацепи свинцовые пластины на грудь и прикрой голову.

- Спасибо за совет, - вздохнул я.

- Нема за що! - откликнулась Нора и снова уткнулась взглядом в страницы.

* * *

Получив свободу, я спустился к машине, сел за руль и, пока прогревался мотор, позвонил Лизе.

- Слушаю, - вежливо отозвалась бывшая любовница.

- Извини, дорогая, пакет с обувью...

- Я уже поняла, тебе на меня начихать!

- Конечно, нет! Просто я не успел...

- Ты спал?

- Да, - удивился я вопросу.

- И как, хорошо?

- Нормально.

- Выспался?

- Вполне.

- Значит, на меня тебе плевать! - подвела итог Лиза. - Если у человека нету времени, он не успевает добежать до кровати, не до сна ему, а ты дрых без задних ног, оставив жену босой!

- Мы пока не расписаны, - только и сумел выдавить я из себя.

- Ах, вот оно как! Хорошо! Немедленно приезжай сюда, в эту ужасно тесную, отвратительную берлогу, где я вынуждена из-за тебя коротать дни, - заявила Лиза, - ничего себе, купил мне квартирку!

- Она не твоя, - растерянно брякнул я, - приобрести апартаменты я не могу.

- Еще лучше, - прошипела Лиза, - в общем, кати сюда!

- Через два часа, не раньше.

- Почему?

Сами понимаете, говорить в такой ситуации правду про визит к Николетте опасно.

- Работа держит, - вымолвил я и тут же услыхал очередь коротких гудков - бывшая любовница швырнула трубку.

Но не успел я взяться за руль, как телефон ожил снова. Радость была преждевременной, Лиза не принимала решения прекратить разговор, мобильная связь оборвалась сама собой.

- Алло, - осторожно сказал я.

- Ванечка, - защебетала Вера, - ты любишь макароны с соусом болонез?

- Ну.., не слишком.

- А что предпочитаешь?

- Мясо, отбивные котлеты или кусок вырезки, - честно ответил я, - впрочем, на гарнир макароны сойдут.

- Ой, здорово! Уже едешь ко мне?

- Пока нет.

- А почему?

- Работа!

И снова из сотового брызнули фонтаном короткое: ту-ту-ту.

Я воткнул в ухо "хэндс-фри" и приготовился к новым звонкам. Чутье не подвело меня, пока я добирался до Николетты, бедный аппарат успел почти расплавиться от тяжелой работы. Лиза и Вера трезвонили попеременно, обеих дам отличала редкостная настойчивость, если не сказать настырность. Первая безостановочно злилась, восклицая:

- Ты хоть понимаешь, в какие ужасающие, нищенские условия загнал меня?

А вторая сюсюкала:

- Ваняша, перец переносишь? Любишь петрушку?

Поскольку звонки раздавались постоянно, я устал и начал просто отвечать обеим:

- Да, конечно, ты права.

В конце концов Вера воскликнула:

- Ваня! Что значит "ты права"? Я интересуюсь твоим отношением к яблочному пирогу!

- Замечательно, - воскликнул я, потряс головой, услыхал снова мелодичный голосок и быстро добавил:

- Это как раз то, чего я хотел!

- Ну ты и хам! - взвизгнула Лиза. - Первый раз с подобным сталкиваюсь! Говорю: иначе уйду от тебя, а ты в ответ: "Это то, чего я хотел!"

- Извини, - промямлил я, - решил, что речь идет о яблочном пироге, который ты собралась приготовить.

- Я?! Яблочный пирог!!! С ума сошел! Решил превратить жену в кухарку? - взвизгнула Лизавета.

У меня заломило виски, я помимо воли отключил телефон. Ей-богу, человек, придумавший сие благо цивилизации, погорячился, без мобильной связи моя жизнь была бы намного спокойней. И вообще, каким образом мои приятели ухитряются заводить при живой жене любовниц? Ну зачем им этот геморрой, а?

Это же постоянный стресс, следует помнить, что сказал одной, что наврал другой, держать в уме всякие мелочи типа их гастрономических пристрастий. Ведь не всякую законную супругу, больную, допустим, диабетом, обрадует принесенный домой торт, даже если муж вручит его с нежными поцелуями, с другой стороны, любовница, совершенно здоровая девица, придет в негодование, получив конфеты на ксилите. И что делать бедному парню? Честно заявить: "Простите, бабы, запутался в вас, вот и вышла незадача, в следующий раз буду аккуратным и вручу каждой свое".

Интересно, кто-нибудь из мужиков способен на подобную откровенность? И какого размера мокрое пятно останется от храброго парнишки?

Тяжело вздыхая, я доехал до некогда родного дома и позвонил в домофон. Судя по тому, что никто не спросил: "Кто там?", Ивану Павловичу собираются оказать горячий прием.

Но, как выяснилось чуть позже, мне и в голову не могло прийти, что ждет несчастного господина Подушкина.

Дверь открыла... Кока. Увидав ее худую, облаченную в твидовый костюм фигуру, я безмерно удивился:

- Что случилось?

Кока прищурилась, но ничего не ответила. Я начал расстегивать дубленку, чувствуя, как меня охватывает тревога. Сейчас десять утра, заклятая маменькина подружка никогда не вылезает из кровати раньше двух часов дня, что в общем-то понятно - Кока отчаянная тусовщица и, несмотря на свой преклонный возрасту обожает веселиться до того момента, когда на улицы города выезжают первые трамваи.

- Так что стряслось? - попытался я еще раз прояснить ситуацию.

По-прежнему молча Кока жестом древнегреческой богини указала на плотно закрытую дверь гостиной, я толкнул створку, ступил на темно-красный ковер, тканный руками трудолюбивых женщин Востока, и попятился. Картина, развернувшаяся перед глазами, выглядела воистину впечатляюще.

Глава 23