Чтение 21–й страницы книги ~Список донжуанов~

* * *

Через сорок минут мы уже были в Красном селе. Мой телефон все утро молчал, а я гадала, что нас ожидает. Как всегда, мои фантазии гроша ломаного не стоили по сравнению с тем, что нам преподнесла жизнь.

Итак, мы въехали в Красное село, нашли улицу Ворошилова, притормозили возле магазина и к дому номер семь отправились пешком. Дом оказался обычным деревенским пятистенком, с резными наличниками и флюгером в виде петушка. Правда, был еще крепкий забор с металлической калиткой. Звонок тоже был, но дядя Жора им не воспользовался, прошел дальше по улице и свернул у соседнего дома, мы тоже прошли и тоже свернули. Неприступной крепостью дом выглядел лишь со стороны улицы, забор, окружающий сад, был ветхим и легко преодолимым. По крайней мере, морячок с легкостью оторвал доску от него и внедрился в сад, заросший высокой травой.

Справа была теплица, которой давно не пользовались, обрывки пленки шуршали на легком ветерке. По едва заметной тропинке мы прошли к дому, дядя Жора впереди, а морячок замыкал шествие. Дверь во двор была распахнута настежь. Дядя Жора сделал решающий шаг, а потом прямо-таки привел меня в трепет, потому что в его руках появился пистолет. Я невольно попятилась и, кажется, наступила Вите на ногу. Он улыбнулся, а я вздохнула, потому что и у него в руках тоже оказалась похожая железяка. Конечно, если здесь похититель и вымогатель, оружие вещь не лишняя, однако...

- Может, стоит позвонить в милицию? - пришло ко мне озарение, но, как всегда, поздно.

- Жди здесь, - шепнул дядя Жора и толкнул дверь в дом. Она со скрипом открылась, а я замерла от ужаса, но ничего не произошло. Дядя Жора вошел, морячок следом, и я, на мгновение замешкавшись, последовала за ним.

Где-то рядом работало радио, передавали новости. Я увидела еще одну открытую дверь, туда мы и направились. Дядя Жора вошел первым, и его рука с пистолетом тут же опустилась, морячок пистолет вовсе убрал, а я полезла вперед, чтобы увидеть, что там.

Там было вот что: за столом спиной к нам сидел Олег и уплетал макароны из большой сковородки, рука его двигалась весьма сноровисто, а сам Олег при этом умудрялся что-то напевать. Как только он не подавился. Наблюдали мы это чудо недолго: должно быть почувствовав, что за спиной кто-то есть, Олег повернулся. Глаза его тут же полезли из орбит, он икнул и выронил вилку.

Мы вошли в кухню. Я в полном недоумении, которое могло сравниться лишь с недоумением Олега, дядя Жора и морячок с выражением крайнего недовольства на лицах.

- Привет, - вдруг, раздвинув рот до ушей, сказал морячок, нарушая молчание. Улыбка, кстати, вышла у него пакостной, а приветствие каким-то издевательским.

- Здравствуйте, - со второй попытки смог произнести Олег, косясь на меня.

Я по-прежнему ничего не понимала и даже не пыталась понять, но уже злилась на Бойко, который по неведомой причине нас одурачил.

- Вздумал шутки шутить? - с печалью спросил дядя Жора.

Олег охнул, затем принялся ерзать на стуле. Чувствовал он себя явно не в своей тарелке, что тоже сбивало с толка, как и реплика дяди Жоры.

- Я... я... в чем, собственно, дело? - промычал Олег.

- Марья где? - поинтересовался Витя и, чтобы ускорить мыслительный процесс у недавнего друга, ткнул его кулаком в живот. Олег взвизгнул, ткнулся носом в стол, обхватив живот руками, и, кажется, заплакал.

- Отрежь ему ухо, - совершенно серьезно сказал дядя Жора и даже нож протянул - тот, что лежал на столе. Судя по крошкам, им недавно резали хлеб. - У нас нет времени на болтовню.

Витя взял нож, а я сделала шаг с намерением вмешаться, уж очень натурально они все разыграли. По крайней мере, Олег, как и я, поверил, поднял голову и торопливо заявил:

- В подполе.

- А подпол где? - нахмурился Витя.

Олег ткнул пальцем в пол возле русской печки, и мы увидели лаз с металлическим колечком крышке.

- Проверь, - кивнул дядя Жора, не сводя глаз с Олега. Морячок подошел, потянул люк и заглянул вниз, я тут же подскочила и позвала:

- Марья!

В ответ ни звука, и темень внизу - хоть глаз выколи.

- Свет-то здесь есть? - спросил морячок. Свет был, лампочка вспыхнула, осветив большой подпол с подпорками из кирпича. Возле одной из них сидела Марья. Рот ее залеплен скотчем, по этой причине она невнятно мычала, а глаза таращила более обыкновенного.

Помимо того, что она была привязана веревкой к подпорке, ей еще руки и ноги связали, так что положение ее иначе, как бедственным, не назовешь. Морячок присвистнул, а я бросилась к Марье и первым делом сдернула скотч. Марья даже не взвизгнула, хотя я-то знала, как болезненна сия процедура.

- Вот христопродавец, - вместо этого заявила она. - Кому верить на этом свете?

- Ты кого имеешь в виду? - не поняла я.

Морячок подскочил с ножом и очень ловко разрезал все веревки. Марья попыталась встать и первым делом ткнулась лбом о поперечную балку; я крикнула: "Осторожно", но опоздала.

Стоять здесь в полный рост было нельзя, приходилось сгибаться в три погибели, и мы поспешили покинуть подпол. Марья шла с трудом, потому что конечности у нее затекли, она несколько часов находилась со связанными руками и ногами, но это не помешало ей наброситься на Олега. Сначала она заехала ему кулаком в нос, как обычно забыв про заповеди, а потом ухватила сковородку, но боевой порыв пресек дядя Жора. Он водворил сковородку на место, а Марья в досаде плюнула. Тут я жалобно сказала:

- Я ничего не понимаю.

А Марья ответила:

- Чего не понять? Иуда он. Самый что ни на есть Иуда, похуже нашего Сереги будет, царство ему небесное.

- Давай по порядку, - видя, что я продолжав хлопать глазами, предложил дядя Жора.

- Звоню я вчера этому мерзавцу, - начала Марья. - Вы все уехали, а мне тоска зеленая, дай, думаю, узнаю, как дела у Олега. А он мне: надо срочно встретиться. Я думала в больницу ехать, он мне: за больницей следят, но я постараюсь уйти незаметно. Совершенно мне мозги запудрил. Я хотела тебе позвонить, а он: опасно, ее телефон, возможно, прослушивают. Я со всех ног понеслась на проспект Гагарина, где он ждать его велел. Прибегает этот гад и опять мне по ушам ездит: вроде есть человек, который знает, кто Серегу убил. С ним встретиться надо, но Олег один ехать боится, а никому рассказывать о встрече мужик не велел. Вот какой гад, Олег, я имею в виду, совершенно меня запутал. Взяли такси, пять раз пересаживались, следы заметали, пока не приехали в Красное. Входим в дом, мне и в ум не пришло, что это порождение ехиднино что-то замыслил, ведь он на нашей стороне. Стал меня чаем поить, сидим, пьем, мужика ждем. Видно, он какую-то дрянь мне подсунул, я еще подумала, что это чай такой противный, и вдруг бац - и я в отключке. А в себя пришла связанная. Перепугалась до смерти, а главное, ничего не понимаю, чуть с катушек не съехала. Ведь это уму непостижимо. Уж не знала, что и решить! Может, думаю, маньяк какой, начнет меня на куски резать... Где туалет? - неожиданно заорала она.

- На дворе, - испуганно ответил Олег, и Марья опрометью бросилась за дверь.

Я спросила:

- Ты что, с ума сошел? - Вопрос адресовался Олегу. - Зачем ты Марью похитил? Подожди, так это ты мне звонил? Ты деньги требовал?

Тут Олег перестал рассматривать стол, выпрямил спину и с вызовом заговорил:

- А почему бы и нет? Когда я был тебе нужен, ты мне глазки строила, а как в больнице оказался, так побоку.

- Когда это я тебе глазки строила? - удивилась я и пунцово покраснела, отчего страшно разозлилась, потому что выходило, что якобы есть за мной какая-то вина.

- Строила, - съехидничал он.

- Хорошо, пусть так, - нахмурилась я. - Марья-то здесь при чем?

- При том. Я хочу свои деньги.

- Какие? - растерялась я.

- Обыкновенные. Я жизнью рисковал, мне голову пробили... Может, я даже инвалидом останусь, и что - просто так?

- Зря ты из больницы сбежал, - сказала я, понаблюдав за ним. - Какие у меня деньги? Откуда? Ты же знаешь, муж мне денег не оставил.

- Ну и что, - набычился он.

- Как "что"? Где же я их возьму, по-твоему? Да еще такую сумму?

- А папаша? - спросил он, поставив меня своим вопросом в тупик.

- Какой? - растерялась я, косясь почему-то на дядю Жору.

- Папаша из Америки, что тебе наследство оставил. Да и этот, похоже, не бедный, - зло фыркнул он, кивнув на дядю Жору. - Мог бы помочь, если уж у вас большая любовь.

- Какая любовь? - возмутилась я. - У тебя форменное сотрясение. Какой еще папаша из Америки?

- Какое наследство? - спросила Марья, неожиданно возникшая из-за моей спины.

- Такое, - скорчил рожу Олег и отвернулся.

Тут поднялся Витя, взял в правую руку нож, а левой ухватил Олега за ухо. Тот вроде бы в его намерениях слегка усомнился, но буквально на пару секунд, затем взвизгнул, дернулся и сообщил:

- Твой отец умер. В Америке. И оставил тебе наследство. Его адвокаты тебя разыскивают. Они обратились в нашу контору, в бумагах был твой прежний адрес и девичья фамилия. Почту обычно я просматриваю, и письмо это...

- Заныкал, - подсказала Марья. - Письмо когда получил?

- В тот день, когда вы в первый раз пришли к нам.

- Все ясно, - вздохнула Марья.

Теперь и мне стало ясно. Когда мы явились, Олег еще не знал, что я та самая наследница, которую надлежит найти. На следующий день он навел справки и позвонил мне. Про наследство он ничего не сказал, зато сразу стал намекать на чувства. Может, рассчитывал, что я в тяжкой позиционной войне с мужем проникнусь к нему, и он займет место мужа.

- Но стоило появиться этой темной личности, как ты все забыла. Вот она, женская благодарность, - закончил он с большой обидой.

"Темная личность" сурово нахмурилась, а морячок с недоумением перевел взгляд с дяди Жоры на Олега, но, как выяснилось, волновал его совсем другой вопрос.

- Что за папа из Америки? - с беспокойством спросил он.

- Это надо у Симоны спросить, - отмахнулся Олег, но я возразила:

- Меня лучше не спрашивать. Я точно знаю, что мой папа умер и...

- А наследство? - ошалело произнесла Марья. - В самом деле наследство оставил?

- В самом деле, - поморщился Олег.

- То-то он тебя за границу звал, - начала она ядовито, - еще болтал насчет своих сбережений, а сам на твои денежки рассчитывал. И после этого хватает совести претензии предъявлять. - Олег презрительно отвернулся, а Марья полезла ко мне. - Видишь, справедливость восторжествовала. С подсвечником не подфартило, так здесь повезло.

- Прекрати болтать глупости. Наследство не мое и папа тоже не мой. Мой папа умер.

- Но если кто-то считает иначе, чего нам от своего счастья бегать? Для начала давай посоветуемся с мамой.

- Там есть еще наследница, - неохотно сообщил Олег.

- Вот и слава богу, - вздохнула я с облегчением. - Мне совершенно нечего делать в Америке. Пусть все забирает на здоровье.

- Ты что, с ума сошла? - забеспокоилась Марья. - Ты даже не знаешь, что там.

- Какой-нибудь подсвечник.

- А если нет? Сима, надо ехать в Америку.

- Замолчи, - шикнула я. - Не вздумай рассказать маме, у нее давление.

- Я в затруднении, - хмуря лоб, произнес Виктор, обращаясь к дяде Жоре. - Сколько у нашей девочки отцов?

- Этот третий на этой неделе, - немного стесняясь, сообщила я. Но тут же посуровела: - Мой папа умер двадцать лет назад, и давайте оставим эту тему.

- Теперь понятно, почему она нам не поверила, - изрек дядя Жора и поднялся, морячок шагнул к двери, а Олег неожиданно заявил:

- Вы куда?

Вопрос привел нас в замешательство.

- Тебе что за дело? - ответил морячок, а Олег обиделся.

- А как же деньги?

- Какие деньги? - спросили мы в четыре голоса.

- Обыкновенные. Я требую компенсацию за моральный ущерб.

- Он требует, - передразнил Виктор. - А не хочешь, чтобы тебя в милицию сдали? Как похитителя и вымогателя? Ты едва девушку до смерти не довел.

- Вот именно, - закивала Марья. - У меня чуть пузырь не лопнул, мочевой. Это ж какие страдания. Креста на тебе нет, изверг.

- Прекратите грозить мне милицией, - отмахнулся Олег. Такая его прыть мужчин удивила, они переглянулись, а Олег продолжил: - Я и сам могу сообщить им кое-что интересное. После чего вот эти две леди окажутся в тюрьме.

Теперь мы с Марьей переглянулись и разом приуныли, но Марья сдаваться не желала и ехидно напомнила:

- А тебя за соучастие привлекут.

- Пусть привлекут, - упрямился он.

Дядя Жора взглянул на Виктора, и тот вновь вооружился кухонным ножом. Олег завопил, а мы с Марьей подхватили вопль, да так, что дядя Жора заткнул уши.

- Сумасшедший дом, - пробормотал он недовольно и обратился к Олегу: - Так в чем дело?

- Молчи, - рявкнули мы с Марьей практически одновременно, а морячок вновь ухватил Олега за ухо.

- Как я могу молчать? - возмутился Олег, а Марья скороговоркой выпалила:

- Это я дядьку убила, а не Сима, у меня денег ни копейки, так что настучишь ты на меня зря: кроме срока за соучастие, ничегошеньки не получишь.

- Какой дядька? - разволновался дядя Жора. - Какой дядька, я спрашиваю? - повторил он таким тоном, что отнекиваться мне разом расхотелось. Злясь на Олега, на себя и вообще на весь белый свет, я принялась объяснять. - Так вот откуда пистолет, - кивнул дядя Жора, выслушав мое повествование.

- Подождите, - нахмурился морячок. - Когда вы могли его убить? По телеку сказали, что он жив...

- По телеку сказали: всех, кому что-либо известно об этом человеке... - возразила Марья, которая, как вы помните, смотрела передачу вместе с ним.

- Ну, - кивнул он утвердительно, - и фотографию показали. Это точно ваш дядька?

- Неужто ты думаешь, что я его с кем спутаю? Да ни в жизнь. Я ж с ним в кустах лежала и чуть через это дело сознания не лишилась, глядя на его мертвое лицо. Господи, прости.

- Почему мертвое? - начал злиться Виктор, мы с дядей Жорой с недоумением взирали на них, Марья, конечно, тоже разозлилась.

- Потому что я его по башке огрела, да так неловко, что он того... - взвизгнула она.

- Чего "того"?

- Помер, естественно.

- Как же помер, если он в психушке?

Тут, признаться, я сама едва не лишилась сознания и уж точно перестала понимать, что происходит.

- Кто-нибудь объяснит мне, что сказали по телеку? - рявкнул дядя Жора. Виктор развел руками.

- Лежит мужик в психушке и сам себя не помнит: ни кто он, ни откуда. Говорят, последствие черепно-мозговой травмы. Показали фотку и просили сообщить всех, кому что-либо известно об этом человеке...

- Так он жив? - охнула Марья, а я простонала:

- Убить тебя мало...

- Да я так перепугалась, когда фотку увидела, что уж и понять не могла, что там болтают. Думала, все, одна нам дорога - в тюрьму.

- Не тарахти, - перебил дядя Жора. - Мужик этот жив и сейчас в психушке.

- А вдруг это хитрость? - заныла Марья. - Вдруг он умер, а менты все нарочно придумали, чтобы нас поймать?

Тут мы вспомнили про Олега и посмотрели на него. Он сидел с самым разнесчастным видом и готовился расплакаться. По крайней мере, я бы ничуть не удивилась, если бы он в самом деле разрыдался.

- Значит, никого вы не убили? - пролепетал он. Кажется, его это расстроило.

- Твое счастье, - разглядывая нож, заметил морячок. - Ты с шантажом завязывай. Опасное это дело. Не окажись мужик живым, лежать бы тебе в подполе.

Олег побледнел, и я, признаться, тоже. Надеюсь, Виктор его просто запугивал. Не хотелось думать, что дядя Жора способен убить человека, пусть не сам, пусть морячок... Марья погрозила Олегу кулаком и сказала:

- Все ваше племя продажное... шантажист. В тюрьме тебе место, а не в конторе. Я думала, ты нам друг, а ты почище своего хозяина.

Вдруг и хозяин объявился как по заказу: у меня зазвонил мобильный, и я услышала голос Андрея.

- Симона, я только что от отца, надо кое-что уточнить. Твоя девичья фамилия Радужинская?

- Да, - ответила я.

- Пришел факс из Америки, просят ускорить твои поиски. Признаться, я мало что понял...

- Мне сейчас не до этого, - сообразив, в чем проблема, буркнула я.

- Но дело серьезное. Кажется, речь идет о наследстве. Судя по факсу, к нам уже обращались, но я никакого письма не видел, и отец тоже. Мы проясним ситуацию...

Я хотела ответить, что прояснять ничего не надо, все и так ясно, но, взглянув на Олега, лишь вздохнула:

- Проясняйте.

- Тебе надо приехать к нам в офис.

Я поспешила закончить разговор.

- Погонят тебя с работы, и правильно, - съехидничала Марья, обращаясь к Олегу. - Бога ты не боишься, а еще адвокат. Тьфу, - досадливо плюнула она, а по щеке Олега скатилась слеза.

Мы поторопились убраться восвояси, дав человеку возможность горевать в свое удовольствие. Олега было жаль, но сажать Марью в подпол ему все же не стоило. Словом, я решила: пусть сам объясняется со своими хозяевами, и с отцом, и с сыновьями.

* * *

Гридин вновь позвонил, и пришлось ехать к ним в контору. К тому моменту отец и сын уже пришли в себя, кое-что сами узнали и сообщили мне: оказывается, мой папуля скончался месяц назад, оставив наследство мне и своей сестре Анне. Вот сестра Анна меня как раз и разыскивает. Через час я даже смогла поговорить с ней по телефону. Захлебываясь от счастья, она сообщила, что пришлет мне вызов уже завтра, и заверила меня в своей любви.

- Тебе повезло, - порадовался за меня Андрей Петрович. - Ты лишилась денег, но они тут же к тебе вернулись.

- Не уверена, - ответила я, не особо радуясь.

Все эти папули начали действовать мне на нервы. Короче, возникла необходимость поговорить с мамой. Дядя Жора намекнул, что есть дела поважнее, но в конце концов мы поехали к ней.

Мама смотрела телевизор в "аквариуме", следовательно, пыталась успокоиться, другими словами, что-то ее сегодня разволновало.

- Мона, - позвала она как обычно, услышав, что мы вошли.

- Да, мама, - ответила я излишне громко, потому что тоже волновалась.

Мама не стала дожидаться, когда я загляну в комнату, и сама вышла в холл. Увидев нашу компанию, пробормотала:

- Черт-те что...

Не всегда ей удается расслабиться в "аквариуме", сегодня, должно быть, такой случай. Внимание мамы сосредоточилось на Викторе, что и неудивительно, и "черт-те что", надо полагать, относилось к нему.

- Ты проводишь время в довольно странной компании, - вынесла мама вердикт, а я пожала плечами. - Накорми его, - сказала она, ткнув пальцем в Виктора. - По-моему, он недоедает. - Коротышки всегда вызывали у мамы острую жалость.

- Благодарствую, - ответил тот, раскланиваясь, - дай вам бог здоровьица. - И шмыгнул в кухню, Марья за ним. Дядя Жора подумал, подошел к маме и приложился к ее руке.

- Вы помните, что я вам сказала в прошлую нашу встречу? - строго спросила она.

- У меня отличная память. Если с Симоной что-то случится, вы меня с кашей съедите.