Поэтому я позволил себе к вам заехать.
не более получаса. Они где-то навели справку, и оказалось, что никаких
препятствий нет. Видите, не так страшен черт, как его малюют.
Пожалуйста, не подведите меня.
наверное, не повесят, разве только сошлют в каторжные работы, -- весело
говорила Люда. -- Вот что, чаю я вам не предлагаю, не время, но хотите
портвейна? Я выпила бы с вами.
выдавала за портвейн, угощая некомпетентных гостей. -- "С ним это верно
рискованней, но ничего, сойдет... Какой элегантный!" Подумала, что Рейхель
вернется из лаборатории не раньше, чем через час. Это было кстати.
такая Люда. "Замужем? Курсистка? Едва ли". Взглянул на лежавшие на столе
книги: "Что делать?" Это хуже. -- Имя автора "Н. Ленин" было ему неизвестно.
"Но ведь "Что делать?" это Чернышевского?" Другая книга была успокоительней:
роман Поля Бурже. Рейхель недавно купил ее; кто-то из товарищей по
Пастеровскому институту сказал, что в этом романе выведен un prince de la
science. Это выражение понравилось Аркадию Васильевичу, но, прочтя роман, он
подумал, что выведенный prince de la science очень мало похож на настоящих
ученых.
к более модным писателям, к Марселю Прево, к Анатолю Франсу, к Киплингу, еще
легче к модным курортам, к 106 Трувилю, Веве или Остенде. По обстановке
квартиры Тонышев видел, что о модных курортах говорить не надо. С красивыми
женщинами он предпочитал начинать разговор с литературы или с живописи.
Говорил достаточно хорошо для светского человека, хотя и не слишком
блистательно; было именно приятно, что он не старается блистать, как
профессиональный causeur. Он много читал, преимущественно тех авторов, при
чтении которых надо было "делать поправку на их время".
Старался запрещать себе мысли, казавшиеся ему не очень благородными. Иногда
это ему удавалось. Но, еще прощаясь с Людой в посольстве, он сказал себе что
собственно в таких похождениях ничего неблагородного нет, да и как же без
них жить человеку, не собирающемуся стать монахом?
идеями начала прошлого века и вдобавок влюблен в аристократию, хотя сам
Monsieur Bourget tout court. Да и по таланту где ему до Эмиля Золя! Вот кто
был герой. Мне так жаль, что он не дожил до реабилитации Дрейфуса.
правых. Она сочла возможным ругнуть не так давно убитого Плеве. Ильич
министров обычно называл непристойными словами. Люда их никогда не
произносила, и Плеве назвала просто негодяем. Тонышев тоже отозвался о нем
резко.
такие люди невозможны!
Особенно мне было интересно пожить в Константинополе. Теперь мой
несравненный Париж. Однако я скоро его покину. Меня переводят в Вену.
-- рассердившись на себя, подумала она. -- Это повышение? 107
взглянуть и на их закостенелый двор, с этикетом пятнадцатого века. Вдобавок,
Австро-Венгрия теперь центральный географический пункт мира, по крайней мере
в дипломатическом отношении. Я не люблю швабов, но...
Что-ж делать, "la verité a des droits imprescriptibles", как говорил
Вольтер. Необходимо приглядываться. Да и независимо от этого, я люблю новые
места, новых людей, люблю наблюдения. Когда уйду на покой, напишу мемуары,
как все уважающие себя дипломаты.
мне возможность сносно жить, -- сказал он, чтобы иметь возможность спросить
и ее о том, кто она.
купил отец и выстроил там дом, не "в стиле русского Ампир", а просто удобный
дом с проведенной водой, с ванной комнатой. Я очень люблю свое имение, хотя
сельского хозяйства не знаю. Каждое лето там бываю и всегда чувствую, что и
у меня, кочевника-дипломата, есть свой дом. А какая там охота!
стреляю в лет недурно.
-- развлеченье, нельзя же только развлекаться.... Вы женаты?
ли она. Но Люда предупредила вопрос:
военные, жили в городах. "Вот как. Я думал, она колокольного происхождения:
Никонова", -- подумал Тонышев в чужих привычных словах; 108 сам был к
вопросам происхождения равнодушен. -- У нас никакого имения не было.
ездить верхом. Я недурно езжу, отбывал воинскую повинность в кавалерии. "Не
сказал "в гвардии", -- подумала Люда.
лейб-гусарском?
вольноопределяющимся в лейб-гвардии драгунском, второй дивизии. И я не очень
люблю военную службу, -- ответил он. Кошка вспрыгнула ему на колени. Он ее
погладил и похвалил. Это тоже понравилось Люде. Рейхель в таких случаях
сгонял кошку с ругательствами и проклятьями.
театрах бывала не часто, выставками мало интересовалась, но с честью
поддерживала разговор. "Однако, для царского дипломата он очень образован!"
-- думала она.
Тонышев. "Сиверко"! Надо запомнить".
Петербург обожаю, но там Булонского леса нет.
не сочтете ее дерзостью? Что, если бы мы поехали в Булонский лес и там
пообедали в одном из этих чудесных ресторанов? Вспомним и Петербург, где мы
познакомились. Ведь мы, выходит, старые знакомые!
Никакой "интрижки" ему не будет, но почему же отказываться? Он сам, кажется,
смутился. Это у него вышло экспромптом, без "заранее обдуманного намерения".
Отчего бы и нет? Обед 109 Аркадию готов, отлично пообедает и без меня.
Сказать ему об Аркадии? Нет, успеется".
Сейчас и поедем? Тогда я пойду переоденусь. Вы подождете меня минут десять?
бифштекс, положи немного масла на сковороду. Пиво в буфете. За мной
неожиданно заехал этот Тонышев и еще неожиданнее пригласил на обед!!! Не
ревнуй. А если и ревнуешь, то всЈ-таки накорми кошку не позже восьми. Ее
печенка за окном в кухне. С паспортом всЈ в порядке. Он очень любезен. Не
паспорт, а Тонышев. Доброго аппетита. Л." Ее платья были в шкафу в спальной.
Она выбрала подходящее.
хуже". Но какое мне дело до ее взглядов? Она очень мила. Хорошо встречать
самых разных людей. Уж если решил быть в жизни "наблюдателем"... Бисмарк
дружил с Лассалем".
эксплоатацией рабочего класса. Но сильных угрызений совести не
почувствовала. ВсЈ тут, столики с белоснежными скатертями, мягко и уютно
освещенные лампочками с одинаковыми абажурами, туалеты дам, так не походило
на дешевенькие грязноватые ресторанчики, в которых они иногда обедали с
Рейхелем, обсуждая цену каждого блюда. По привычке Люда и тут взглянула на
правую сторону обеих карт, но никаких цен не нашла.
люблю, это у меня какая-то аномалия. Но здесь есть превосходное красное
бордо. С вашего разрешения, мы с него начнем: вместо рыбы я вам предложил бы
лангусту, а ее отлично можно запивать и красным вином. Вообще все эти
правила 110 гастрономов очень условны и часто казались мне неверными.
о Банюильсе.
знатокам, которые говорят, что различают год вина, не верю совершенно.