было такое праздничное и торжественное, что, по предложению Соломона Дэйэи,
все, включая и Джона, выложили по шести пенсов, чтобы вскладчину распить
кувшин "флипа"*, превосходного напитка, который был в спешном порядке
приготовлен и поставлен прямо на кирпичный пол подле собеседников, чтобы он
тихонько покипел еще и настоялся у огня; поднимавшийся от него благоуханный
пар смешивался с кольцами дыма из трубок и как бы завесой отделял компанию
друзей от остального мира, создавая чудесную интимную атмосферу. В этот
вечер даже мебель в комнате казалась новее, тона дерева - сочнее, потолок и
стены блестели еще больше, занавески стали краснее, огонь в камине пылал
ярче, а сверчки за печкой трещали благодушнее и веселее обычного.
приподнятого настроения. Один из них был Барнеби - он дремал в углу у камина
или притворялся спящим для того, чтобы к нему не приставали с вопросами,
-второй был Хью, который, растянувшись на скамье с другой стороны, крепко
спал, освещенный ярким пламенем. В этом падавшем на него свете его
мускулистое тело атлетического сложения видно было во всей своей красоте. То
был молодой великан, здоровый и сильный, чье загорелое лицо и смуглая грудь,
густо заросшая черными как смоль волосами, достойны были кисти художника. К
его неряшливой одежде из самой грубой и жесткой ткани пристали клочки соломы
и сена, обычно служивших ему постелью, такие же клочки запутались в
нечесаных кудрях, и поза, в которой лежал Хью, была небрежна, как его
одежда. Эта небрежность и что-то угрюмое, даже свирепое в выражении лица
придавали ему столько своеобразия, что спящий привлекал внимание даже
завсегдатаев "Майского Древа", хорошо его знавших, и долговязый Паркс сказал
вслух, что Хью сегодня более, чем когда-либо похож на разбойника.
Хардейла, - заметил Соломон.
заходит в дом. Ему с лошадьми вольготнее, чем с людьми. Он и сам, по-моему,
не лучше животного.
всем же быть такими, как мы", после чего, в глубоком сознании своего
превосходства над обыкновенными смертными, сунул в рот трубку и закурил.
рта и указывая чубуком на Хью, - не лишен способностей, но они у него где-то
глубоко скрыты и, если можно так выразиться, закупорены...
выражение, Джонни. Вы сегодня в ударе, я вижу, и кому-нибудь от вас здорово
достанется.
Уиллет, ничуть не польщенный комплиментом. - И достанется непременно, если
будете перебивать меня... Так я хотел сказать, что у этого парня, хоть он не
лишен способностей, глубоко скрытых и закупоренных, не больше смекалки, чем
у Барнеби. А почему это так?
какой у нашего Джона философский ум?"
по столу. - Да потому, что способности его не развивали, когда он был еще
ребенком. Да. Кто бы мы были, если бы наши отцы не откупорили в нас наших
способностей? Что выросло бы из моего Джо, если бы я не развил в нем его
способностей? Вы согласны со мной, джентльмены?
Джон, все это очень поучительно.
сказать, что, когда он был еще мальчишкой, мать его повесили вместе с шестью
другими мошенниками за то, что они сбывали фальшивые банковые билеты, и
очень утешительно, что каждые полтора месяца людей вешают целыми партиями за
эти и тому подобные провинности, - да, утешительно, потому что это
доказывает бдительность нашего правительства... Так вот парнишка остался без
призора, и чего только не приходилось ему делать, чтобы заработать несколько
пенсов на хлеб, он пас коров, разгонял птиц в фруктовых садах и все такое...
А позднее его приставили к лошадям, и он стал ночевать уже на сеновалах или
в конюшнях на соломе, вместо того чтобы валяться под стогами или заборами. В
конце концов он нанялся конюхом в "Майское Древо" за харчи и маленькое
жалованье. Он неграмотен, он всегда имел дело только со скотом и жил, как
скот, поэтому он и сам - не более как животное. И значит, тут мистер Уиллет
дошел, наконец, до логического заключения, - с ним и обращаться следует, как
с животным.
вторжением такой ничтожной темы в их интересный разговор, - когда мистер
Честер приехал утром, он сам пожелал, чтобы ему отвели большую комнату? - Он
заявил, что ему нужна большая комната. Да, сэр, так он заявил. - Ну, тогда я
знаю, в чем дело, - торжественным шепотом сказал Соломон. - Они с мистером
Хардейлом будут в той комнате драться на дуэли.
мистер Уиллет смотрел в огонь, взвешивая в уме все возможные последствия
такого события в его гостинице.
в последний раз, он переставил свечи на камин, - сказал он, помолчав.
как то, что у Паркса есть нос (тут мистер Паркс, у которого был большой нос,
потер его, явно приняв это замечание за обидный намек). - Они будут драться
в комнате наверху. Кто читает газеты, тот знает, что теперь знатные господа
сплошь и рядом дерутся в кофейнях, без секундантов. Да, один из двух будет
сегодня ранен, а может, и убит в этом доме!
указанием размеров шпаги, ответил Соломон. - Характер мистера Хардейла нам
известен. И вспомните слова Барнеби насчет того, какое у него было лицо,
когда он читал письмо, - вы сами нам это рассказали. Можете не сомневаться,
что я прав. Так что будьте начеку!
обыкновенный английский табак, - такого аромата. Дуэль в большой комнате
наверху, и лучшая в доме кровать, заказанная заранее для раненого!
Джон.
знатные господа носят шпаги, а очень возможно, что у них и пистолеты в
карманах, наверняка даже! Будут стреляться, а если промахнутся, то вытащат
шпаги из ножен и начнут ими работать вовсю. Мистер Уиллет насупился было при
мысли о разбитых окнах и испорченной мебели, но, рассудив, что один-то из
дуэлянтов во всяком случае останется в живых и возместит ему убытки, он
опять повеселел.
- потом на полу останется пятно, которое ничем не выведешь. Если победителем
окажется мистер Хардейл, пятно будет прочное, не сомневайтесь, а если
мистера Хардейла одолеют, то оно будет еще прочнее пожалуй, потому что живым
он не сдастся уж мы-то его знаем.
как старались это сделать в одном известном всем нам доме?
разные толки... Понимаете, половицу строгали, строгали, - ничего не
помогало. Скоблили очень глубоко, но пятно уходило еще глубже. Настлали,
наконец, новые половицы, но одно большое пятно прошло насквозь и выступило
на прежнем месте. И тогда - слушайте внимательно, придвиньтесь ближе! -
мистер Джефри перенес свой кабинет в эту самую комнату и, говорят, всегда
садится так, чтобы пятно приходилось у него под ногой. Он долго и много
думал и, наконец, решил, что это пятно не исчезнет, пока он не отыщет
убийцу.
огню, с дороги в комнату донесся конский топот.
вернулся в комнату, с величайшей предупредительностью (ведь он был
арендатором мистера Хардейла) пропуская вперед долгожданного гостя. Тот
вошел, звеня шпорами, и, окинув зорким взглядом компанию у камина, приподнял
шляпу в ответ на их низкие и почтительные поклоны.
он? - сказал он глухо, обычным своим суровым тоном.
джентльмены.
а старый Джон светил ему, от волнения спотыкаясь на каждом шагу и
старательно освещая все, что угодно, только не дорогу.
- Я сам доложу о себе. Можете идти.
собирался стоять тут в одиночестве и подслушивать, тем более что стены были
слишком толстые. Он сошел вниз гораздо проворнее, чем поднимался, и подсел к
своим приятелям.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Мистер Хардейл проверил, плотно ли закрыта дверь, и, пройдя через
погруженную в полумрак комнату к камину, где экраном отгорожено было теплое
и ярко освещенное местечко, без единого слова остановился перед улыбающимся
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Круз Андрей