когда-нибудь появлялся снаружи; а в погожие утра каждый прут решетки (их
сорок восемь, как не раз подсчитывала мисс Токс) был украшен оловянною
кружкою.
также огромные ворота с двумя огромными дверными кольцами в львиных пастях,
- ворота, которые ни при каких обстоятельствах не отворялись и, по догадкам,
когда-то вели в конюшни. В самом деле, воздух на площади Принцессы отдавал
запахом конюшен, а из спальни мисс Токс (находившейся в задней половине
дома) открывался вид на двор с конюшнями, где конюхи, какой бы работой ни
были заняты, непрерывно сопровождали ее веселыми криками и где самые
интимные принадлежности костюма кучеров, их жен и детей развешивались на
стенах наподобие знамен Макбета. В этом другом частном доме на площади
Принцессы, снятом в аренду бывшим дворецким, женившимся на экономке,
сдавалась квартира с мебелью некоему холостому джентльмену, а именно майору
с одеревеневшим синим лицом и глазами, вылезающими из орбит, в чем мисс
Токс, как она сама выражалась, усматривала "нечто подлинно воинственное", и
между ним и ею обмен газетами и брошюрами и тому подобные платонические
отношения поддерживались через посредство чернокожего слуги майора, которого
мисс Токс определила как "туземца", не связывая с этим наименованием никаких
географических представлений.
просторной, чем передняя и лестница в доме мисс Токс. Быть может, весь он,
сверху донизу, был самым неудобным домишком в Англии и самым уродливым; но
зато, как говорила мисс Токс, какое местоположение! Там было очень мало
дневного света зимой; солнце никогда не заглядывало туда даже в лучшую пору
года; о воздухе не могло быть и речи, так же как об уличном движении. И все
же мисс Токс говорила: подумайте о местоположении! То же самое говорил
синелицый майор с глазами, вылезавшими из орбит, который гордился площадью
Принцессы и при каждом удобном случае с восторгом заводил речь в своем клубе
о предметах, имеющих отношение к важным особам на большой улице за углом,
дабы иметь удовольствие заявить, что это - его соседи.
ей и полученной по наследству от покойного обладателя рыбьего глаза в
медальоне, - миниатюрный портрет этого джентльмена с напудренной головой и
косичкой служил противовесом подставке для чайника на другом конце каминной
полки в гостиной. Большая часть мебели относилась к эпохе пудреной головы и
косички, включая грелку для тарелок, которая вечно изнемогала к
растопыривала свои четыре тонких кривых ноги, загораживая кому-то дорогу, и
отжившие свой век клавикорды, украшенные гирляндой душистого горошка,
нарисованной вокруг имени мастера.
великим расцветом жизненных сил, и ныне совершал путешествие под гору, почти
лишенный шеи и обладая одеревеневшими челюстями и слоновыми ушами с длинными
мочками, а глаза его и цвет лица, как уже было упомянуто, свидетельствовали
о состоянии искусственного возбуждения, - тем не менее он был чрезвычайно
горд тем, что пробудил интерес к себе в мисс Токс, и тешил свое тщеславие,
воображая, будто она блестящая женщина и неравнодушна к нему. На это он
много раз намекал в клубе в связи с невинными шуточками, вечным героем коих
был старый Джо Бегсток, старый Джой Бегсток, старый Дж. Бегсток, старый Джош
Бегсток и так далее - ибо оплотом и твердыней юмора майора было самое
фамильярное обращение с его же собственным именем.
вас. Будь среди вас еще несколько человек из породы Бегстоков, сэр, вам от
этого не стало бы хуже. Старому Джо, сэр, даже теперь нет надобности далеко
ходить за женой, буде он стал бы ее искать; но у него жестокое сердце, сэр,
у этого Джо, он непреклонен, сэр, непреклонен и чертовски хитер!
багровело, а глаза судорожно расширялись и выпучивались.
эгоистом. Можно усомниться в том, существовал ли когда-нибудь человек с
более эгоистическим сердцем - или, пожалуй, лучше было бы сказать -
желудком, принимая во внимание, что этим последним органом он был наделен в
значительно большей степени, чем первым. Ему в голову не приходило, что
кто-то может его не замечать или им пренебрегать; во всяком случае, он не
допускал и мысли, что его не замечает и им пренебрегает мисс Токс.
Она начала забывать его вскоре после того, как открыла семейство Тудлей. Она
продолжала забывать его вплоть до дня крестин. Она забывала его после этого
дня с быстротою нарастания сложных процентов. Что-то или кто-то занял его
место и стал для нее новым источником интереса.
Принцессы спустя несколько недель после перемен, отмеченных в последней
главе.
- давно не имел счастья приветствовать вас у вашего окна. С Джо обходились
сурово, сударыня. Его солнце скрылось за облаком.
майор.
Последние дни я была очень занята. Почти все мое время посвящено одним очень
близким друзьям. Боюсь, что и сейчас у меня нет свободной минуты. До
свиданья, сэр!
Принцессы, майор стоял и смотрел ей вслед с таким синим лицом, какого у него
никогда еще не бывало, ворча и бормоча отнюдь не любезные замечания.
площадь Принцессы и неожиданно обращаясь к благовонной ее атмосфере, -
полгода назад эта женщина боготворила землю, по которой ступал Джош Бегсток.
Что же это значит?
означает интригу и силки; что мисс Токс расставляет ловушки. - Но Джо вам не
поймать, сударыня, - сказал майор. - Он непреклонен, сударыня, он
непреклонен - этот Дж. Б. непреклонен и чертовски хитер! - И, сделав такое
замечание, он ухмылялся вплоть до вечера.
Токс решительно никакого внимания не обращает на майора и вовсе о нем не
думает. Когда-то она имела обыкновение случайно посматривать в одно из своих
маленьких темных окошек и, краснея, отвечать на приветствие майора; но
теперь она лишила его этого счастья и вовсе не заботилась о том,
посматривает он через дорогу или нет. Произошли также и другие перемены.
Майор, стоя в полумраке своего собственного жилища, мог заметить, что за
последнее время дом мисс Токс принял более нарядный вид, что новая клетка из
позолоченной проволоки была приобретена для маленькой старой канарейки; что
различные украшения, вырезанные из цветного картона и бумаги, появились на
каминной доске и столах; что несколько растений неожиданно выросли в окнах;
что мисс Токс иногда упражняется на клавикордах с гирляндой душистого
горошка, всегда выставленной напоказ под "копенгагенским" и "птичьим"
вальсами в нотных тетрадках, собственноручно переписанных мисс Токс.
и элегантно в полутраур. Но это обстоятельство помогло майору выйти из
затруднения: он решил про себя, что она получила маленькое наследство и
возгордилась.
успокоился, майор, сидя за завтраком, увидел в маленькой гостиной мисс Токс
явление, столь потрясающее и удивительное, что некоторое время оставался
пригвожденным к стулу; затем бросился в другую комнату и вернулся с
театральным биноклем, в который пристально созерцал это явление в течение
нескольких минут.
на пятьдесят тысяч фунтов!
таращил глаза до такой степени, что в прежнем состоянии они показались бы
глубоко запавшими и провалившимися. День за днем, два, три, четыре раза в
неделю появлялся этот младенец. Майор продолжал таращить глаза и свистеть.
Во всех отношениях он был предоставлен самому себе на площади Принцессы.
Мисс Токс перестала интересоваться, чем он занят. Если бы из синего он стал
черным, на нее это не произвело бы никакого впечатления.
этого младенца и его няньку, возвращалась с ними и снова их уводила и
постоянно надзирала за ними; постоянство, с которым она сама нянчила его, и
кормила, и играла с ним, и замораживала его юную кровь * мелодиями,
исполняемыми на клавикордах, было необычайно. Примерно в это же время у нее
обнаружилась страсть рассматривать некий браслет, а также страсть взирать на
луну, которую она подолгу созерцала из окна своей спальни. Но на что бы она
ни глядела - на солнце, луну, звезды или браслет, - она не глядела больше на
майора. И майор свистел, таращил глаза, дивился, метался по комнате и ровно
ничего не понимал.
моя, - сказала однажды миссис Чик. Мисс Токс побледнела.
Чик.
совершенно измяла и приплюснула его бантик.
была познакомиться через вас, на нее он похож хоть немного?
Токс.
Зыков Виталий
Лукьяненко Сергей
Маркелов Олег
Контровский Владимир
Белов Вольф
Корнев Павел