небольшой высоте.
коллекционером!
монеты. В детстве я коллекционировал трамвайные билеты, потом более полезные
предметы - растения, репродукции картин, портреты. А разве не правомерно
"коллекционирование" не писанных маслом, а реально существующих живописных
пейзажей? И разве не обязан я знать наперечет все панорамные точки, откуда
так же хорошо или еще лучше видна полюбившаяся мне Поляна?
Южного кругозора у метеостанции... Теперь с горки Монашки... Растет моя
коллекция драгоценных, не втиснутых ни в какие рамки ландшафтов! И эта
коллекция - не в подвалах скупого рыцаря и не у спекулянта для перепродажи.
Вся она - людям, чтобы больше видели, лучше знали, полнее наслаждались. Как,
наверное, хороша Красная Поляна при взгляде с Аибги? Не знать, не видеть
такой картины - ведь это же растрата радости! Нет, я побываю на всех
окружающих высотах, учту все бельведеры (бельведер - прекрасный вид), создам
исчерпывающую их коллекцию и помогу тысячам туристов, не меньше чем
устроитель художественного музея своим посетителям.
направлению к Мзымте. Неплохая тренировка для туристов перед большими
подъемами. Здесь можно испытать людей на отсев. Тех, кто запищит на этом
спуске, не следует брать с собой и на Ачишхо.
листвы. У некоторых ноги дрожат, приходится подавать руку - видимо, им не
участвовать в восхождении на Ачишхо. Вскоре "сваливаемся" на карнизную
тропку, которая выбегает к площадке над страшным отвесом. Мы оказались
высоко над шоссе (слышим гудки машин). В бездне под нами Мзымта и Греческий
мостик. Вот и еще один эффектный пейзаж для моей коллекции.
выводит нас в обход отвеса к знакомому изгибу шоссе.
Часть его - от базы к Охот-
Теперь я знаю, что его стоит продлить: путь к горке Монашке, спуск в лоб к
Греческому мостику и возврат в поселок по Бешенке. Большой путь. Старикам
он, пожалуй, не под силу, а молодые туристы прошагают по нему с
удовольствием.
маршрутам, а сам намечаю, совершенствую, сам варьирую и комбинирую их!
десять дней, чтобы совершать экскурсии по радиусам от базы. Но многие из них
рассматривают базу как дом отдыха и не собираются ни в какие походы. Так
напомним им, что они все же туристы! Ведь даже самым малоподвижным из них
доступны такие близкие и несложные маршруты.
сопровождения, дав им лишь беглые наброски - кроки пути. Первые же такие
попытки привели к прекрасным результатам. Люди возвращались не только
довольные виденным, но и гордые тем, что самостоятельно ориентировались в
пути. Это повлекло за собой далеко идущие последствия.
самостоятельного путешествия они обычно просили дать им кроки других
направлений. Раззадоренные первыми успехами, решались с чертежами в руках
идти даже на Ачишхо и Псеашхо.
группы, могу и один, без экскурсоводов, справиться с множеством туристов.
приносило неплохие плоды. Попробую посылать людей и выше в горы. Если, не
имея никакого опыта, нахожу дорогу в горах я сам, то почему ее не найдут
проинструктированные мною туристы? Ведь они будут смотреть на все как бы
моими глазами!
раннелетнего снега Ачишхо начинаю глазомерную съемку тропы. Слежу за
приметами и
неопытность в туризме, пожалуй, даже помогает мне легко представить себе их
сомнения. После моста через Бешенку следует держаться правых троп. Наношу на
чертеж два опасных развилка, Сосновую скалу, жердочки двух переправ через
Бешенку. Изображаю все извивы тропы, прослеживаю все спрямления. Вот и
первый карниз с широким видом на Аибгу, Ахаг и Повяну. Так и пишу на схеме:
вид на Ахаг. Полянка с камнем, лес "с лебедиными шеями"... На верхних
полянах правые тропы, особенно заманчивые на спуске. Здесь ставлю
запретительный знак: не сворачивать - ведь я еще и сам не знаю, куда они
ведут. Озерцо, метеостанция. Наношу на чертеж кругозоры. Почему они не имеют
названий? Нужно навести порядок в хозяйстве! Договариваюсь с метеорологами
(живут какие-то новые старички супруги), что будем впредь именовать обе их
вершинки Северным и Южным кругозорами. У Южного подписываю: вид на Аибгу,
Поляну и море; у Северного - на Чугуш и на Фишт с Оштеном...
с таким же листком в руках пущу сюда первую группу туристов.
пару, уже ходившую со мною с Монашки по трудному спуску, и уговариваю их
идти на Ачишхо без сопровождения. Наизусть черчу кроки, предупреждаю о
запрещенных развилках, и туристы, вначале было колебавшиеся, соглашаются. Им
сообщены и имена вершин, и названия деревьев и кустарников, и сведения о
лавинах. Я буду как бы незримо сопровождать людей в пути и даже заочно
обогащать путешественников познавательным материалом.
приходится и его уговаривать), заказываю кухне оставить на вечер обед,
выправляю пропуск в заповедник, утром сам бужу, тороплю и не без волнения
отправляю супругов в путь.
пишу плакат с перечнем экскурсионных объектов, составляю глазомерный план
Красной Поляны с трассами ближних маршрутов, а мысль то и дело устремляется
к людям, которые никогда не бывали
бумажкой в руках. Найдут ли? Вернутся ли? Не случится ли чего с ними? День
ясный, и даже по вечно мокрому Ачишхо ползают только разрозненные
перемежающиеся облака.
группа радиальников, уже знающая, что двое отпущены в горы без проводника, с
одним чертежиком. И когда появляются эти двое - веселые, бодрые, светящиеся
от полученных впечатлений, всем становится ясно - это они, с Ачишхо. На
веранде вспыхивают аплодисменты.
мы все поняли, все увидели.
считали, что приехали на десять дней в "дом отдыха" и не помышляли ни о
каких восхождениях, выражают бурное желание завтра же отправиться на Ачишхо
и, конечно, самостоятельно.
горах без проводника сразу пятнадцать человек! Но вечером все повторяется.
За ужином очередная партия приехавших видит, как пятнадцать туристов
возвращаются с Ачишхо с песней и - везет же людям - сообщают, что только что
на спуске повстречали медведя!
вскоре я чувствую, что непозволительно мало знаю. Гости того и гляди
потребуют кроки и на другие хребты. Значит, скорее искать, разведывать новые
тропы!
хребте я знаю всего один стандартный маршрут.
Собратья по работе - с ними надо делиться всем, что знаешь. Привез их сам
Лев Николаевич Берсенев, сочинский краевед. Это участник гражданской войны
(все тело в убедительных шрамах), друг
году еще в рукописи, а год назад он вышел отдельной книжкой. Теперь сам
автор присутствует на моей беседе о Поляне, слушает с интересом и
недоверием: много нового, такого, чего не знают сочинские краеведы.
на некоторые неточности в моем рассказе о животных заповедника. Поправляет
кое-что в сообщаемых мной сведениях о гражданской войне на Кавказе - ведь он
живой свидетель и участник этих событий. Но по истории Черкесии и особенно
поляны Кбаадэ мне есть что возразить на его замечания. Спорим прямо при
слушателях - сочинским экскурсоводам это тоже полезно. Показываю свои
конспекты статей Торнау, Духовского, Старка. Берсенев набрасывается на них,
жадно делает выписки...
немногими. У Берсенева далеко зашедший туберкулез, этот человек уже отходил
по высоким горам.
вспомнить, при каком восхождении что случалось, какая была погода, сколько
радостей приносили кругозоры, как портили или как украшали их облака,
наконец, какие когда были спутники. А спутники бывали разные: то
восторженные, восприимчивые к окружающей их красоте, то угрюмые,
Круз Андрей
Орловский Гай Юлий
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Суворов Виктор
Шилова Юлия