Чтение 21–й страницы книги ~Черная Индия~

сланцевого пласта, подобно тем допотопным созданиям, которых удар кайла
вызволяет из каменного плена, то и тогда этот случай не вызвал бы таких
шумных толков.

Сама того не зная, Нелль прославилась. Ее приключения послужили
суеверным людям новой темой для фантастических рассказов. Они охотно
считали Нелль духом Нового Эберфойла, и когда Джек Райан говорил об этом
своему другу Гарри, тот отвечал:

- Пусть так, Джек. Во всяком случае, это добрый дух. Он помогал нам,
приносил хлеб и воду, когда мы были замурованы в шахте. Этим духом могла
быть только она! А что касается злого духа, то если он остался в шахте, мы
его непременно разыщем!

Разумеется, инженера Джемса Старра тотчас же известили о случившемся.
Он с величайшей осторожностью расспросил девушку, к которой уже на
следующий день после появления в коттедже вернулись силы. Она показалась
ему существом, совершенно не знающим жизни. Нелль была умна, и это
обнаружилось очень быстро, но не имела представления о некоторых
простейших вещах, - между прочим, о времени. Было очевидно, что она не
привыкла делить время ни на часы, ни на дни, и даже слова эти были ей
незнакомы. Кроме того, ее глаза, привыкшие к темноте, с трудом переносили
блеск электричества; в темноте же ее зрение было необычайно острым, а
сильно расширенный зрачок позволял ей видеть в самом глубоком мраке. Было
ясно также, что ей никогда не приходилось воспринимать впечатления
внешнего мира, что никакой горизонт, кроме горизонта копей, не
развертывался перед ее глазами, что весь мир для нее ограничивался этими
мрачными подземельями. Знала ли бедная девушка, что в мире существуют
солнце и звезды, города и села, вселенная, где движутся бесчисленные миры?
Это нельзя было выяснить до тех пор, пока некоторые слова, до сих пор
неизвестные ей, не получат для нее определенного значения.

Что касается вопроса о том, жила ли Нелль в недрах Нового Эберфойла
одна, то Джемсу Старру пришлось отказаться от его разрешения. Всякий намек
на это приводил странное создание в ужас. Нелль или не могла, или не
хотела отвечать; в ее молчании, несомненно, крылась какая-то тайна.

- Хочешь ты остаться с нами? Хочешь ли вернуться туда, где была? -
спросил ее Джемс Старр.

На первый из этих вопросов она ответила "О да!", на второй лишь
вскрикнула от ужаса, но не сказала ни слова.

Упорное молчание Нелль тревожило Джемса Старра, Симона Форда и Гарри.
Они не могли забыть о странных событиях, сопровождавших открытие копей. И
несмотря на то, что за три года не случилось ничего дурного, они
продолжали ожидать от своего незримого врага какого-нибудь нового
нападения. Собравшись большой группой и хорошо вооружившись, они
исследовали таинственный колодец, но не нашли там никаких подозрительных
признаков. Колодец сообщался с нижними ярусами пещеры, расположенными в
угленосных слоях.

Джемс Старр, Симон Форд и Гарри часто обсуждали все это. Если в шахте
скрывается один или несколько злоумышленников, если они готовят новое
нападение, Нелль, вероятно, могла бы сказать об этом, - но она молчала.
Малейший намек на прошлое вызывал у нее слезы, и лучше было не настаивать.
Со временем ее тайна, несомненно, откроется.

Через две недели после своего появления в коттедже Нелль уже стала
понятливой и усердной помощницей старой Мэдж. Очевидно, ей казалось вполне
естественным остаться в доме, где ее так радушно приняли сострадательные
люди; возможно также, что она не представляла себе, что могла бы жить
где-либо в ином месте. Она вполне удовлетворялась обществом семейства
Форд, а эти добрые люди само собой стали считать ее своей приемной дочерью
с того мгновения, как она вошла в их дом.

Нелль действительно была прелестна, а в новой жизни стала еще красивее.
Несомненно, это были первые счастливые дни в ее жизни. Она чувствовала
глубокую благодарность к людям, которым была обязана этим счастьем. Мэдж
относилась к Нелль с материнской нежностью; старый мастер не чаял в ней
души. Впрочем, ее любили все, и Джек Райан сожалел только о том, что не
спас ее сам. Он часто приходил в коттедж. Он часто пел, и Нелль, никогда
ранее не слышавшей пения, это очень нравилось; но видно было, что песням
Джека Райана девушка предпочитает более серьезные беседы с Гарри, который
мало-помалу учил ее всему, чего она не знала о внешнем мире.

Нужно сказать, что с тех пор как Нелль приняла вполне естественный вид
прелестной девушки, Джеку Райану пришлось признаться, что его вера в духов
значительно ослабела.

Кроме того, через два месяца его суеверию был нанесен новый удар. К
этому времени Гарри сделал довольно неожиданное открытие, которым отчасти
объяснялось появление Огненных женщин на развалинах замка Дендональд в
Эрвине.

Однажды, обследуя самые дальние закоулки южной части шахты, что
продолжалось несколько дней, Гарри с трудом пробрался в узкий штрек между
слоями сланца. Внезапно он, к своему удивлению, очутился на открытом
воздухе. Штрек, поднимавшийся наклонно к поверхности земли, кончался как
раз в развалинах замка Дендональд. Следовательно, между Новым Эберфойлом и
холмом, на котором возвышался старый замок, существовал тайный ход.
Верхнее устье его, скрытое камнями и кустарником, было совершенно невидимо
извне, и не удивительно, что при расследовании его не нашли.

Через несколько дней Джемс Старр, которого привел сюда Гарри, сам
осмотрел этот естественный выход из угольных копей.

- Вот убедительное доказательство для суеверных людей, - сказал он. -
Прощайте, духи, гномы и Огненные женщины!

- Не думаю, мистер Старр, - возразил Гарри, - что мы должны этому
радоваться. Их преемники вряд ли лучше, чем они, а может быть, и хуже.

- Это верно, Гарри, - ответил инженер, - но что же делать? Очевидно,
существа, скрывающиеся в шахте, сообщаются по этому проходу с поверхностью
земли. Это они, конечно, завлекли своим факелом в ту бурную ночь судно
"Мотала" к берегу и, как старинные береговые пираты, ограбили бы его, не
будь там Джека Райана с товарищами. Во всяком случае, все объясняется. Вот
и вход в их притон! Но там ли они?

- Там, потому что Нелль дрожит, когда ей говорят об этом, - убежденно
ответил Гарри. - Конечно, там. Но она не хочет или не смеет об этом
говорить!

Очевидно, Гарри был прав. Если бы таинственные хозяева шахты покинули
ее или умерли, то у девушки не было бы причин хранить молчание.

Однако Джемс Старр непременно хотел проникнуть в ее тайну. Он
чувствовал, что от этого может зависеть будущее новых копей. И тогда были
предприняты новые, очень тщательные розыски. Предупредили судебные власти.
Агенты устроили засаду в развалинах замка. Дендональд. Гарри сам в течение
нескольких ночей прятался в чаще кустарников, покрывавших холм. Напрасный
труд. Ничего не удалось открыть. Никто не появлялся в устье прохода.

Вскоре пришлось заключить, что злоумышленники, должно быть,
окончательно покинули Новый Эберфойл; что касается Нелль, то они,
вероятно, считают ее погибшей в колодце, где она была оставлена. До начала
разработок копь служила им надежным убежищем, безопасным от всяких
преследований. Но теперь обстоятельства изменились. Притон стало
затруднительно скрыть. Итак, вполне разумно было предположить, что за
будущее опасаться нечего.

Однако Джемс Старр не был вполне уверен в этом. Гарри тоже не хотел
сдаваться и часто повторял:

- Нелль явно была замешана во всей этой тайне. Если ей бояться нечего,
то почему она молчит? Она счастлива с нами, - в этом сомневаться нельзя.
Она любит всех нас, обожает мою мать. А если она не рассказывает о своем
прошлом, о том, что могло бы успокоить нас за будущее, то, значит, над ней
тяготеет какая-то тайна, раскрыть которую запрещает ей совесть. Может быть
также, она считает своим долгом хранить это необъяснимое молчание больше
ради нас, чем ради себя!

По всем этим соображениям решено было не касаться в разговорах ничего,
что могло бы напомнить девушке о ее прошлом.

Но все же Гарри случилось однажды открыть ей, насколько Джемс Старр, он
сам и его родители считают себя обязанными ей.

Был праздничный день. Все отдыхали как на поверхности графства
Стерлинг, так и в подземном царстве. Рабочие гуляли; под звонкими сводами
Нового Эберфойла всюду раздавались песни.

Гарри и Нелль покинули коттедж и медленно шли вдоль левого берега озера
Малькольм. Электрические фонари горели здесь не так ярко, и их лучи
причудливо дробились на живописных утесах, поддерживавших своды. Эта
полутьма была приятна для Нелль, с трудом привыкавшей к свету.

После прогулки, длившейся час, Гарри со своей спутницей остановились
перед часовней святого Жиля на природной площадке, возвышавшейся над
водами озера.

- Твои глаза, Нелль, еще не привыкли к свету, - сказал Гарри, - и тебе
не вынести солнечного блеска.

- Нет, конечно, - ответила девушка, - если солнце таково, каким ты мне
его описывал, Гарри.

- Нелль, - возразил Гарри, - рассказывая тебе о солнце, я не мог дать
тебе верного представления ни о его великолепии, ни о красотах того мира,
которого ты еще не видела. Но скажи мне, возможно ли, чтобы со дня своего
рождения в глубинах шахты ты никогда не поднималась на поверхность?

- Никогда, Гарри, - ответила Нелль. - И не думаю, чтобы отец или мать
носили меня туда даже маленькой. Я, несомненно, помнила бы об этом.

- Пожалуй, - сказал Гарри. - Впрочем, в те времена, Нелль, многие, не
только ты, не покидали шахты. Сообщение с внешним миром было трудное, и я
знавал немало, юношей и девушек, которые в твоем возрасте совсем не знали,
какая жизнь идет наверху, как не знаешь и ты. Но теперь поезд за несколько
минут выносит нас по большому туннелю на поверхность земли. И я с
нетерпением жду, Нелль, чтобы ты сказала мне: "Идем, Гарри, мои глаза
вынесут дневной свет! Я хочу увидеть солнце! Я хочу увидеть божий мир!"