Чтение 21–й страницы книги ~Разгон~

ее.

- Собственно, я и не на завод, - сказала Анастасия, - а в связи с
приездом к вам академика Карналя.

- Это того знаменитого кибернетика?

Девчушка знала, оказывается, больше, чем сама Анастасия.

- Вы не могли бы сказать хотя бы приблизительно, к кому он должен
приехать? - спросила она девчушку.

- Не приблизительно, а точно. К Совинскому. К кому же еще? - Девчушка
ни капельки не сомневалась.

- Кто это? Начальник цеха? Главный инженер? Директор?

- Просто Совинский. Никакой не начальник. Да мы его можем вызвать сюда.

- Зачем же? Если можно, я хотела бы пройти к нему. Где он? На заводе?

Девчушка не мигая смотрела на Анастасию, та даже забеспокоилась.

- Почему ты так смотришь? Что случилось?

- Вы живете в столице? И всегда там жили?

- Ну, не совсем. Какое это имеет значение?

- А там что - уже "мини" не носят?

Анастасия засмеялась.

- Кто хочет - носит. А я всегда носила на пол-икры. Мне так нравится.
Может, потому, что у меня худые ноги.

- Но ведь вы такая стройная.

- Это, наверное, потому, что любила кататься на лошадях и на коньках.
Еще сызмалу.

- На коньках - я тоже.

- У тебя красивые ноги. И "мини" тебе идет. А этот Совинский... Он у
вас давно?

- Я не знаю. У нас много людей. Одних комсомольцев две с половиной
тысячи. А вы слышали о Совинском?

- Только об академике Карнале.

- Ну, про академика все слышали.

Анастасия мысленно усмехнулась. Все, кроме нее.

Они довольно долго бродили по заводской территории, шли мимо огромных
строений цехов, проходили большие и меньшие дворы; в громыханье металла, в
грохоте и гудении земли эти две красивые, стройные девушки казались здесь
случайными, чужими, но так можно было подумать лишь про Анастасию, которая
пробиралась сквозь заводские лабиринты осторожно, с опаской и
нерешительностью, а девчушка из комитета комсомола шла впереди с такой
уверенностью, будто родилась здесь и не представляла себе иной среды.
Наконец дошли. Странное помещение среди гармонически целесообразных строений
завода. Высокое, горбатое, некрасивое - не то барак, не то старая котельная
или какой-то заброшенный склад. Довольно обшарпанное, так и просится, чтобы
его подцепили бульдозером и вытолкнули оттуда, не оставив и следа.

- Здесь, - сказала девчушка.

- Что это? - Анастасия не могла понять, как сохранилось на заводской
территории такое допотопное сооружение.

- После освобождения тут была временная ТЭЦ. Днепрогэс был разрушен,
энергии завод не имел, поставили временную ТЭЦ. Так и сохранилось это
помещение. Теперь тут хозяйничает Совинский. Да вы сами увидите!

Они вошли в длинный свежепобеленный коридор. Напротив входа на белой
стене висел лист ватмана, на котором был нарисован длинноногий чернявый
парень, несущий под мышками по электронной машине. Анастасия сразу же узнала
парня. У него было лицо, не поддающееся шаржированию. Большие глаза, большой
нос, полные губы, красиво вылепленный лоб, большая голова. В таком лице
художнику ухватиться не за что. Он обречен просто повторять натуру,
соответственно увеличивая или уменьшая ее, - вот и все.

- Совинский! - невольно вырвалось у Анастасии.

- Вы его знаете?

- Догадалась.

А сама еще не верила. Неужели он? Сколько прошло лет? Три, четыре,
пять? Случайное знакомство в Пионерском саду, короткий разговор, все исчезло
бесследно, никогда не вспоминала о Совинском, как не вспоминают об облачке,
пролетевшем по небу, или о листке, который упал с дерева и зацепил тебе
плечо.

Девчушка повела Анастасию по зигзагообразному коридору, узкому и
невероятно высокому. Толкнула дверь С приколотым листком ватмана, на котором
было написано "Орггруппа". В тесной комнатке над столом склонилось несколько
человек. Анастасия выделила среди них одного. Воспоминание и
действительность соединились, сомкнулись, как два магдебургских полушария,
разъединяемые неумолимыми силами времени. Совинский?

Он тоже оглянулся на вошедших и разинул рот от удивления.

- Чудеса! - хмыкнул, поправляя свой довольно поношенный толстый свитер.
- Анастасия! Вы ко мне? Одну минутку, товарищи.

Девчушка мигом исчезла, сообразив, что ей тут делать больше нечего.
Иван подошел к Анастасии, она подала ему руку.

- Никак не ожидала вас здесь встретить.

- Так вы не ко мне?

- Разве это имеет значение? Представьте себе, что я предвестница
чьего-то приезда. Существа высшего порядка.

- Но какое же отношение? Вы...

Они вышли в коридор, потому что те, у стола, уже улыбались,
прислушиваясь к чудному разговору.

- Когда мы с вами познакомились, я была манекенщицей, - сказала
Анастасия. - Вы, наверное, не в состоянии вообразить, что может делать здесь
манекенщица?

- В самом деле!..

- Между прочим, я всегда ловлю себя на мысли, что все мои разговоры с
мужчинами какие-то... бессмысленные, что ли. С тех пор, как я стала
журналисткой.

- Так вы журналистка? - удивился Совинский.

- Если вы сумели запомнить мою прежнюю профессию, то легко сможете
привыкнуть к мысли о новой.

- Запомнил, потому что очень уж редкая профессия.

- Не я, а профессия?

Иван сконфузился.

- Видите ли, я был тогда в таком состоянии...

- Что не помешало вам запомнить манекенщицу... Но я вас, видите, тоже
запомнила, хотя не знала о вас ничегошеньки. Потому что вы ведь мой
спаситель.

Оба засмеялись, вспомнив события, которые сблизили их на один вечер.

Анастасия рассорилась в тот вечер со своим женихом (будущим мужем,
будущим брошенным мужем, будущим забытым навсегда мужем) и, со зла слоняясь
по городу, забрела в Пионерский сад. Наткнулась на скучающую компанию
молодежи на летней эстраде, где какой-то умник из штатных развлекателей
выдумал забаву: приглашал на сцену девушек, имена которых начинались на "а",
а парням предлагал отгадывать их имена. Девушек приглашали только одиноких.
Правда, не обошлось, видно, без обычного в таких случаях обмана, так как
преимущественное большинство тех, кто вышел на сцену, сразу было отгадано. А
может, это произошло потому, что у девушек были довольно обычные имена: Аля,
Аня, Ася. Постепенно исчезли со сцены Ариадны, Адели, Асели, Аиды. Наконец
осталась одна Анастасия, над которой нависла угроза так и не сойти со сцены.
Звучали имена: Аэлита, Аспазия... Публика изо всех сил демонстрировала
интеллигентность и эрудицию, но всегда ли человека может спасти эрудиция?

Прыткий развлекатель, которому Анастасия сообщила на ухо свое имя,
кричал:

- Проще, проще! Ближе к нашей эпохе! Еще проще!

Наконец кто-то негромко произнес - Анастасия. Но на сцену долго не
хотел выходить. Когда же поднялся, Анастасия невольно пожалела, что тут нет
ее жениха: подразнила бы его как следует!

Победитель конкурса свел Анастасию вниз, они сели рядом, дальше уже не
прислушивались и не присматривались, что там еще выдумает развлекатель,
настороженно изучали друг друга. Парень не проявлял желания к беседе, первой
начала Анастасия:

- Интересно, как вы угадали?

- Не угадал, а вспомнил.

- Не понимаю.

- Видел вас в журнале мод.

- Почему же сразу не сказали?

- Не хотелось.

- Но мы с вами не в равных условиях. Вы знаете мое имя и профессию, а я
о вас - ничего.

Он назвал имя, но не больше. Когда Анастасия попросила проводить ее
домой, замялся.

- Боитесь компрометации? Вы влюблены? Или засекречены? - допытывалась
Анастасия.

- Все может быть, - уклончиво ответил Иван. - Я провожу вас до
троллейбуса. Идет?

И все. Больше не виделись и не вспоминали друг о друге.

- Вы и тогда приезжали из Приднепровска? - спросила Анастасия.

- Нет, я работал у Карналя.

- Странно, я о вас ничего не знала тогда, не знаю и теперь, а вы обо
мне - все.

- Зато вы знаете намного больше меня. Например, про академика Карналя.
Он что, сказал вам, что приедет?

Анастасия заколебалась. Говорить правду не хотелось, но еще больше не
хотелось признать свое поражение, ибо поражений женщины боятся более всего.

- Просто я узнала, что завтра он будет здесь.

- Вы не могли привезти лучшего известия! Просто не верится. Неужели
едет? Это я послал ему телеграмму, и если он...

- Вы тут в командировке? - пришла ему на выручку Анастасия.

- В командировке? Я сбежал от Карналя! Живу здесь в Доме специалиста.