покаяние, мученический венец. Не по-нашему получается, Владимир. Чужую вину
к своей прибавлять не надо; и своя хороша. Вот товарищам своим так всю суть
объяснить, чтобы они вместе с тобой пошли, чтобы они всю пакость захотели с
плеч сбросить, перед учителем начистоту повиниться, - вот это было бы дело.
Это - другой разговор, это уж будет по-пионерски.
ваш воздействует. И сам перед классом полностью свою вину признай. Вот если
уж и тогда артачиться станут, если им всего класса честь не дорога, свое
трусливое копеечное самолюбие дороже, чем общая добрая слава, - тогда уж
решайте всем классом: сказать вам про них директору или нет; а самому,
конечно, первым бежать на других ябедничать - это дело не шибко доблестное.
Да я уверен, что ты на них воздействуешь. Ведь они тоже, верно, по глупости
больше, чем со зла.
кулак. - На Донченко-то я сразу воздействую, а вот Кленов здоровый. Ну
ничего, я сперва на Донченко повлияю, а уж потом мы с ним вместе за Кленова
возьмемся.
он, что за методы применил в тот вечер, когда вызвал на улицу Мишу
Донченко, а потом после небольшого препирательства во дворе отправился с
ним к Димке Кленову, - все это так и осталось неизвестным. Никаких
подробностей сообщить мы вам об этом не можем, но зато можем рассказать,
что произошло дальше.
классную работу, сложила на своем столе аккуратной стопочкой голубые и
желтые тетрадки. Она потерла кулаками усталые, покрасневшие глаза, хотела
встать от стола, но опять задумалась, вспоминая тяжелую утреннюю историю в
классе. Светлана уже собиралась спать и пошла на кухню умыться на ночь; и
тут Юлия Львовна услышала, что она тихо переговаривается с кем-то на кухне.
Там шептались:
расстроенная...
выражало плохо скрываемую радость.
медленно пошла на кухню, прямая, спокойная, как всегда, словно входила "на
не в маленькую кухню при школьной квартире, а в актовый зал. Такой, по
крайней мере, показалась она всем трем приятелям, которые не могли слышать,
как радостно бьется сердце учительницы, так много пережившее в этот день.
грозно взглянул на двух своих спутников, старавшихся все время оказаться за
его спиной.
поглядел на Светлану, которая стояла в дверях и была тут совершенно ни к
чему. В то же время он успел локтем больно ткнуть уже скрывшегося было за
ним Донченко. Тот, в свою очередь, двинул коленом Кленова, жавшегося к
нему.
на ночь глядя?
говорите, как обещали. Все уж говорите, чего там...
Володя...
вас прощения. Это я первый начал, я больше не буду.
потому тоже виноватый. Я, Юлия Львовна, вовсе не отпираюсь. И мы решили
сейчас пойти сперва к вам, а потом прямо к Ефиму Леонтьевичу... Только мы
не знаем, где он живет.
человек, - сказала Юлия Львовна. - Я думаю, он уже лег. Сейчас я пойду
постучусь к нему.
комнату. На днях ему обещали квартиру от горсовета. Только вряд ли она ему
понадобится, потому что он как будто собирается уехать из Керчи.
не спит.
если он согласится простить вас, тогда уж и мне придется.
стулья, а сама встала в сторонке, у стола, где лежали сложенные классные
тетрадки.
мать учительница!
знаешь? Она ко мне еще строже, чем ко всем, и дома ни одной тетрадки не
показывает.
распахнула ее и пропустила вперед Ефима Леонтьевича.
но, должно быть, без воротничка, потому что левой рукой придерживал на
груди поднятый отворот.
его щеки, и глаза под очками были красные, словно обожженные.
прямо и воздействуй. Я вот на них воздействовал, и они тоже теперь... Ну,
говорите, что же вы молчите!
фамилия Дубинин Владимир, - неожиданно закончил он и поднял голову, прямо
глядя в лицо учителя. - И мы вас очень просим, чтобы вы с нами занимались
по истории!
обнажив что-то привязанное полотенцем - круглое, красное, булькнувшее
водой. Поймав удивленный взгляд ребят, Ефим Леонтьевич обеими руками
запахнул пиджак и извиняющимся голосом забасил:
пошаливает, горячее чересчур... Вот я его и решил остудить. А теперь уж не
надо! - И он словно из груди вырвал пузырь и отбросил его на стул. - Я,
ребята, из той породы чудаков, о которых один поэт сказал: "Извиниться
перед таким - значит стать его лучшим другом..." Ну, вообще-то пустяки.
Раз, говорите, заниматься - так все в порядке. Будем заниматься, друзья.
поинтересовался Володя.
хорошо. Верно, друзья?
друга и толкаться, а потом, обнявшись, плечом к плечу зашагали вниз по
крутым темным улицам, распевая во всю глотку песню из кинокартины, которую
они видели только в прошлое воскресенье:
Экипаж машины боевой...
за которые Володя в три приема перемахнул через все ступеньки, и вот он сам
появился в зале с довольной, улыбающейся физиономией.
возле него настольной лампы. - Грех с души, душа на место?