то есть азартный, рисковый человек. Он играл краплеными картами и костями с
грузиком внутри, а когда пускал в ход револьвер, тоже предпочитал не
рисковать... Внезапно у него в мозгу предупреждающе и тревожно звякну л
колокольчик. Этот здоровенный парень слишком уверен, слишком ко всему
готов... и не волнуется. Ни капли...
игру.
обычным представлениям, его попытка должна была принести успех. Он видел у
высокого единственный револьвер, в кобуре, а правая рука его находилась в
кармане.
пояса левой рукой и выстрелил игроку в третью пуговицу жилета.
Лиггит, с болезненно-бледным лицом, медленно отодвинулся от стола.
открытым снизу клеймом в виде буквы "А" под двускатной крышей - "Открытое
стропило А".
помещение. - Прошу всех быть свидетелями. Он принял мое предложение, не так
ли?
неохотно написал купчую и забрал тридцать пять долларов.
прервана и никто не знает, как она обернулась бы дальше, забрать половину
того, что лежит на столе.
возьмешь половину банка, этого тебе хватит на дорогу, и это гораздо больше,
чем ты заслуживаешь. И не заставляй меня читать из Библии над твоим трупом.
Ты даже не особенно ловок в том, что тут проделывал, так что будь и этим
доволен.
вы не вернетесь.
на столе, потом повернулся и вышел, мягко позванивая шпорами.
Посмотрел на конюха.
Это был Логан Сакетт.
напарника.
бармен.
Глава 13
стало сущей пыткой - от животных волнами накатывало тепло. Никому не
хотелось наслаждаться этим долго, и мне не больше других.
мы знали дорогу. Это была нелегкая работа. С наступлением жары животные
стали раздражительными, идти они не хотели, а если уж шли, то не хотели идти
куда следует.
каньоне возле проточной воды; я и сам бы не прочь так, но необходимость
заставляла продолжать путь.
Может, они добрались до такого места, где уже было невозможно ехать вдоль
обрыва, а может, у них что-то другое было на уме. Я изо всех сил надеялся,
что они не собираются напасть. По такой жаре только драться не хватало.
югу от нее местность была изрезана холмами и оврагами, а впереди лежала река
Манкос. Я остановил коня, пропуская гурт мимо себя и ожидая, пока подъедет
Пармали.
лошадь, мы дали стаду пройти, а потом он сказал:
здесь есть ручей...
приближались индейцы, спускались по склону с Меса-Верде... да нет, это не
военный отряд. Их всего семеро... нет, вон и восьмой.
были совсем мальчишки, лет по четырнадцать, не больше.
какое-то предчувствие.
будете держаться в стороне. По-моему, - добавил я, - кто-то хочет разогнать
наш скот, а потом украсть его. Когда мы остановимся на ночь, три человека
будут сторожить стадо, а потом, когда пройдет половина ночи, они лягут
спать, а трое других выедут им на смену. Я хочу, чтобы вы сейчас спрятались,
а ночью проехали и помогли охранять стадо.
Если скот угонят, мне нечем будет кормить вас.
Любой, кто наблюдал за этим со стороны, решил бы, что они пытались
выклянчить бычка, а мы их прогнали.
Манкоса. Вокруг было много хорошей травы. Коровы попаслись вдоволь, потом
легли. Пармали, Мансон и Тайлеры, два брата, выехали на первую ночную
стражу, а мне, Нику Шэдоу и метису Чарли Фарнуму досталась вторая.
можно услышать за полмили. Но я ничего не слышал. Я устал как собака, мне
хотелось искупаться, и был такой голодный, что никак не мог оторваться от
еды. Наконец я отошел в сторону, забрался под теплое одеяло и мгновенно
уснул.
Поднимается ветер, так что будьте повнимательнее.
ног.
видели и все слышали.
кружку кофе. Это был настоящий "шестизарядный кофе" - горячий, черный, как
дымоход в преисподней, и такой крепкий, что револьвер плавал бы. Я взял
ломоть хлеба, немного вяленого мяса и начал жевать, пока Ник Шэдоу продирал
глаза.
неразговорчивый. А я ночью всегда чувствовал себя хорошо и поднимался в
любой час без затруднений. Зато и засыпал я тоже без затруднений в любой
час, лишь бы случай подвернулся, вот только случай нечасто подворачивался.
они с Ником друг другу под пару были. А у меня хватало мозгов не распахивать
кормушку. Вот и сидели мы вокруг костра и молча пялились в огонь, как три
чурбана, пока кофе из нас сон понемногу выгонял. Через некоторое время я
поднялся и пошел бросить седло на маленькую соловую лошадку, на которой
ездил по ночам.
я мог довериться при ночной работе, да и она, похоже, держала меня за
своего. Она сунулась ко мне носом, и я скормил ей огрызок морковки, которую
стянул из ящика у повара.
него никогда не будет вообще никакого друга, а может, и вообще не