26
Послушаем, что скажут они.
полную мощность.
что каждый из нас - лишь мозг и только. Мы способны видеть, слышать и
говорить, но этим все исчерпывается. Гормонов мы получаем ровно столько,
сколько требуется, чтобы не вести чисто растительного существования.
Поэтому разрешите мне смиренно, весьма, весьма смиренно спросить, можно ли
от нас ждать произведений, действие которых строится на непрерывных драках
и на чувствах, достойных только законопослушных дебилов, и сдабривается
огромными дозами так называемой любовной страсти?
тело, книжный рынок был завален подобными книгами, и мне очень грустно
сознавать, что и сто лет спустя люди по-прежнему упиваются подобной
макулатурой. Впрочем, мы ведь не знакомы со словомольной литературой,
которую вы так расхваливали, - в нашем уединении, как вам известно, мы не
читаем практически ничего, кроме научных книг и классиков. Еще одно из
бесчисленных правил нашего дорогого Цуккерторта. Так, может быть, вы
прочтете нам какой-нибудь образчик...
Мне кажется, ваша продукция будет много свежее и непосредственнее без
влияния словомельниц. Да и вам будет лучше.
труха, может развить у нас комплекс неполноценности? - осведомился Двойной
Ник.
высшего помола, чтобы Двойной Ник взял назад свои слова! Он попытался
припомнить какой-нибудь блестящий образец словесного помола, что-нибудь из
свежесмолотых шедевров, читанных в самое последнее время, - ну хотя бы из
его собственного "Пароля страсти", - но почему-то в его голове возникал
только какой-то смутный розовый туман, и он так ничего и не вспомнил,
кроме своей увлекательной биографии на обложке.
Ник, - не хотите открыть свои карты...
например, даже не знаем, как вас зовут. Отбросьте анонимность - рано или
поздно вам придется это сделать. Кто вы такой?
призрак, все еще несомый ураганом тревожной неопределенности, который
обрушился на Землю, когда человек впервые расщепил атом и увидел свою
судьбу среди звезд. Я - свобода и ненависть, любовь и страх, высокие
идеалы и низменные побуждения, я - дух, ежечасно торжествующий и вечно
сомневающийся, терзаемый собственной ограниченностью, я - клубок желаний,
я - вихрь электронов. Вот кто я такой. Имени моего вы никогда не узнаете.
выключила динамик. Издатель швырнул на пол недочитанные страницы "Бичей
космоса" и поднял из груды рукописей переплетенную в красный пластик книгу
с огромной золотой эмблемой "Рокет-Хауса" на обложке - изящная ракета,
обвитая змеями.
словопомол, но и не совсем то, что вы до сих пор слышали.
блондинка. Гаспар, а где мисс Румянчик?
серебряных яйцах, которые таращатся на нее, пугают ее и шокируют. Но она
обещала встретить меня здесь.
самозванцы, надо полагать. Однако возле дома я заметил федерального
следователя Уинстона Мерса. Я с ним познакомился, когда он меня допрашивал
в связи с выдвинутыми против меня обвинениями - доказать им ничего по
удалось! - будто я разработал схему гигантского атомного робота. Но я
отвлекся. Однако соль в том, что Мерс, федеральный агент, околачивается
поблизости, а, как я ни обожаю мисс Румянчик, я не могу закрывать глаза на
то, что она - федеральный служащий и, следовательно, хочет она того или
нет, тайный агент правительства. Вот, Гаспар, ты и сообрази, что из этого
следует. Подумай об этом...
вр-р!" - вращал ворот доктор Вольфрам. Странные заряды смазочно
растекались по его реле. "Счастливых посадок, - нежно проморзил он, -
счастливых посадок, моя золотистая прелесть". Семь секунд и тридцать пять
оборотов ворота спустя иголки изысканной муки пронзили его звенящий
нагрудник. Он едва не отпустил рукоятку ворота. Он повернулся. Вилия,
мерцая серебром во мраке, проворно щекотала его своими
умопомрачительно-женственными клешнями. "Прочь! - коротковолново
воскликнул доктор Вольфрам. - Прочь, прочь, дочь ночи!"
все же много интересней, чем все прежние. Она совсем другая.
Мои читатели любят сцены с воротами, особенно если в них действуют и
золотистая и серебристая роботиссы. Мой третий роман "Доктор Вольфрам и
его ворот" побил по тиражу все мои прежние ролики. Отрывок, который ты
сейчас слышал, взят из пятого романа "Доктор Вольфрам и Алмазный Бур", где
доктор сражается с хозяином Серебристой Вилии, зловещим Алмазным Буром. А,
вот она!
что-то розовое и тотчас скрылось в боковом приходе.
запасный выход. Останови ее, если она попытается выйти. Если придется
применять силу, бей по голове! - И он мгновенно исчез из виду.
крысиной мордочкой и облупленного робота, как и сказал Зейн, нигде не было
видно. Он стал у входной двери, закурил и вновь попробовал вспомнить хотя
бы один блистательный абзац из самого тончайшего словопомола.
услышал свист. На нижней ступени эскалатора стоял Зейн Горт, крепко держа
мисс Румянчик за локоть. Розовая роботесса была исполнена гордого
достоинства, а Зейна явно раздирали противоречивые чувства.
пытался выдать себя за служащего электрокомпании. Я сказал ему напрямик,
что мы с ним, по-моему, уже встречались, но он, и глазом не моргнув,
заявил, что для него, дескать, все роботы на одно лицо. Я доставил себе
удовольствие, вышвырнув его вон. Затем после долгих поисков я нашел мисс
Румянчик, которая пряталась...
Отпустите меня немедленно, ржавый мужлан!
провал в памяти и она ничего не помнит с того момента, как мы с ней
расстались в Детской. Но вместе с Мерсом я ее не видел...
тайная связь?
"тайная связь", а "секретные служебные отношения"!
возражали против слова "знать".
Румянчик. - Адам "познал" Еву, и с этого все началось. Как-нибудь я
пройдусь по Библии с карандашом в руках - это моя заветная мечта. Но пока
это не сделано, прошу вас не цитировать непристойности с сознательной
целью меня шокировать. Зейн Горт, немедленно отпустите меня, железное
животное!
высокомерно вскинув голову. Зейн уныло поплелся за ней.
Гаспар, замыкая шествие. - Что могло понадобиться федеральным агентам в
"Рокет-Хаусе"?
или венерианскому овощу! - загадочно ответил Зейн. - "Рокет-Хаус"
располагает чем-то ценным и уж во всяком случае таинственным, чего нет
больше нигде. Каких еще тебе нужно приманок? Человек космической эры
чрезвычайно падок на тайны, - он покачал головой. - Нет, нужно принять
более действенные меры предосторожности...
коридор вырвался многоголосый шум оживленного разговора.
Румянчик! Вам, ребята, придется помочь мне - пора везти кругляшей назад в
Детскую.