колючие стебли прошлогодней растительности. Пройдя метров сто, решил, что
пора перелезать через забор. Тут как раз удобное дерево.
верхом на склонившийся к забору ствол. Еще немного передвинувшись вверх по
стволу, Витя оказался на гораздо большей высоте, прямо над забором, за ним
шла чистая сухая дорожка, и снова начинался лес. Было так темно, что только
со своей теперешней высоты Витя обнаружил, что за забором тоже растут
высоченные сосны, но, к его радости, кое-где между деревьями, достаточно,
впрочем, далеко отсюда, теплыми огнями светились окна дач.
с иловым дном и, уже мокрый и счастливый, побежал вперед по дорожке по
направлению к светящимся окнам. Дорожка обогнула лесной массив и привела его
к дачам. Сначала шли старые, приплюснутые к земле домики за дырявыми
плетнями, потом показались красивые, освещенные снаружи кирпичные коттеджи
за сплошными деревянными заборами. Вскоре он выбежал на улицу, почти
городскую, асфальтированную, с административными зданиями по правую сторону.
Витя узнал это место.
за развилкой увидеть дачу Похвалова. Шутка. А если серьезно,
оказалось, что внутри бывшего санатория "Переделкино" есть еще один забор,
за которым начинается уже собственно территория тоже бывшего Управления
делами ЦК КПСС, где арендуют дачи различные органы и члены. Проезд на
территорию охраняли постовые с помощью шлагбаума и хорошей зарплаты.
закончился. Он закончился так неожиданно, что Братченко не поверил своим
глазам. Высокий бетонный забор вдруг разверзся, и перед ним открылся Союз
постсоветских, постсоциалистических, но все тех же эдемов за низенькими
железными перильцами, вроде метрополитеновских.
Братченко мышью прошуршал по пересеченной местности, пронесся мимо какого-то
неприлично длинного дачного забора из кирпича и вдруг, сразу же за
поворотом, увидел дачу Похвалова. Ну, слава Богу!
так она сливалась с забором, -- он заметил блеснувший глазок камеры. Витя
прижался к забору и пробрался к калитке так, чтобы не попасть в поле
видимости камеры наружного наблюдения.
стоять бы и забавляться: туда-обратно.
тень от забора поглотили его. Он быстро достал из нагрудного кармана пиджака
целлофановый пакет и вдруг понял, что одного пакета ему будет мало. Перед
ним бежала дорожка к дому, утоптанная, земляная, по краям ее чернел
свеженакатанный грунт для цветов, а возле самого крыльца была насыпана
мелкая галька. Образцы наверняка нужны с каждой из этих трех частей дорожки,
а пакет у Вити только один. Он решительно сжал ложку, нагнулся, накопал в
пакет жесткий замерзший грунт с тропинки, потом подбежал к обочине, взял в
ладонь мягкий чернозем, теплый от подземного искусственного подогрева,
положил его в нагрудный карман пиджака, приблизился к дому, не отрывая
взгляда от окон и крыльца, и заграбастал горсть мелких камушков, которые
сунул в карман брюк.
ШОК
подполз к дому. В комнату, окна которой зажглись, вошли какие-то люди. По
голосу Витя понял, что это девочка, которую он уже видел... Дочь Похвалова
-- Зинаида, с нею один из телохранителей. Окно не было открыто, но девочка и
мужчина громко смеялись, потом все смолкло, в комнате погасили свет и
открыли окно. Они целовались. Через минуту девочка облокотилась на
подоконник и почти свесилась над Витей. Хорошо, что окно было высоко,
фундамент был вровень с кустами шиповника, в колючках которого сидел Витя.
До него стали долетать томные ритмичные стоны девочки, опирающейся на
подоконник. За ее спиной смачно охал мужчина.
малолетку, ровесницу его дочери, можно сказать, его дочь, кто воспользовался
доверчивостью и наивностью девчушки, лишившейся матери, да и отца? Куда
смотрят оперативники? Где они вообще? Братченко медленно выпрямился и встал
под окном в полный рост. Девочка увидела, как прямо перед ней из земли
вырастает человек, заорала истошно, так, что Галочка, сидевшая в запертой
машине за тридевять земель, услышала крик.
завыл, но тонко, постепенно, такие звуки издают перед тем, как собираются
чихнуть. Братченко увидел своими глазами всю эту отвратительную картину,
этого глумящегося варвара над убитой горем малюткой и издал вопль отчаянья.
Девочка заорала еще сильнее: ей показалось, что зомби уже тянет к ней свои
страшные земляные руки.
Причем все перемешались и стояли хороводом, направив стволы в сторону
Братченко. Это были охранники Похвалова, выскочившие во двор, бригада
военизированной охраны поселка и оперативники, сидевшие в своей машине,
припаркованной невдалеке от калитки.
глазами. Прямо в лицо ей светило множество фонариков.
Серафимовой.
такие, тебе же сейчас яйца оторвут за такое, извращенец! -- вырвалось у
девочки, и она произнесла заключительную суровую, но справедливую
характеристику: -- Дурак!
когда все выяснилось. Галя, напуганная темнотой, этим странным истошным
воем, перебралась на водительское место и включила зажигание. Она не без
труда развернула машину и вырулила на трассу. Когда она спокойно миновала
все посты и проезжала поворот к даче Похвалова, несчастного Братченко
выводили из калитки. Он увидел свою машину и Галочку за рулем, одновременно
услышал визг тормозов...
дочь захлестнул этот всемирный разврат и упадок, как эту юную путану,
которая жила с целым выводком охранников Похвалова и с ним самим и плевала
на устои и нравственность, пока ей платили деньги?"
СЭР БАСКЕРВИЛЬ
потому что постовые тоже люди и не хотят вскакивать ночью, чтобы пропускать
запоздалых дачников.
что она выбрала ту же площадку, где они недавно были, перед искрящимся
лунным бисером озером. Они вышли из натопленной машины в холодный апрельский
сумрак. Галочка смущенно стояла на краю площадки, прямо перед водой, слегка
плещущейся под ногами.
уткнувшись носом в ее короткие каштановые волосы, и почувствовал, как
чернозем в его нагрудном кармане превращается в лепешку, пропитывая костюм,
рубашку, да и Галин свитер тоже. Он механически отодвинул себя от желанной
женщины, так как вспомнил, что карман его брюк до краев набит жестким
твердым щебнем.
не разговаривали от смущения и робости первого откровения. Галочка сидела
рядом и показывала дорогу.
прожектором круглый холм. Утопая в этом мистическом лунном свете, они
спустились к поселку. Эта прогулка оказалась более романтичной, чем недавнее
лесное сумасшествие. Братченко все еще думал про похваловскую девочку.
пятнадцать лет балде.
идеалы, такие эталоны настоящей жизни?
ваша дочь? Она у вас умница.
умилительна. Женщина держала его за руку, спускаясь по крутому скользкому
склону.
высокий дом, вон от того трехэтажного справа, -- Галочка показывала рукой на
белеющие в низине дома оборонщиков.
ему понадобился.
давала, а сама привезла. И сразу отправил меня обратно. У него кто-то был в
доме, какой-то мужчина. Я видела мельком, так как в дом он меня не пустил.
Через открытую дверь видела... Ой, осторожно! -- она споткнулась и
схватилась за Витю.
Василенко Иван
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий