ничего не подозревающих оленей там, внизу, и я увижу борьбу не на жизнь, а
на смерть.
изумленному взору предстала поистине идиллическая картина. В долине
паслись небольшими группами около полусотни оленей-быков. Волки шествовали
мимо них с таким видом, словно олени интересовали их не больше, чем камни.
Карибу, в свою очередь, видимо, и не подозревали об опасности. Создавалось
впечатление, будто это не волки и их желанная добыча, а собаки, пасущие
домашний скот.
и другие ничуть не волнуются.
метрах в пятидесяти от пары лежащих оленят, беспечно жующих жвачку.
Оленята повернули голову и лениво следили за волками, но даже не
удосужились встать на ноги, а их челюсти не прекратили работу. Какое
презрение к волкам!
поднялись по склону и скрылись, я попал в ту же долину - два самых
апатичных олененка, которые только что с таким безразличием отнеслись к
волкам, тотчас вскочили на ноги и уставились на меня широко раскрытыми от
удивления глазами. Когда я пробежал мимо, они выставили головы вперед,
испуганно фыркнули, повернулись на задних копытах и умчались галопом,
будто за ними гнался сам черт. Но это же несправедливо - так испугаться
меня и спокойно относиться к волкам! Правда, я постарался утешить себя
мыслью, что их паника вызвана непривычным зрелищем: белый человек, на
котором надеты только туфли да бинокль, сломя голову летит по тундре!
кучку на противоположном склоне и, видимо, совещались, при этом они
усердно обнюхивали носы друг друга и махали хвостами. Я растянулся плашмя
за камнями и замер в ожидании. Вскоре белый волк снова двинулся в путь, а
остальные последовали за ним. Они не спешили и, прежде чем спуститься в
долину, где паслось несколько десятков оленей, немало покрутились по
склону. Временами то один из них, то другой останавливался, принюхивался к
кочке мха или отбегал в сторону, ведя разведку. Когда же они наконец
спустились, то рассыпались в цепь с интервалами в сотню шагов и в таком
порядке рысью побежали вдоль низины.
непосредственно перед фронтом наступления. Стоило волкам приблизиться к
ним на расстояние пятидесяти - шестидесяти метров, как олени я фырканьем
поднимались на дыбы и отскакивали в сторону. Те, что похрабрее, затем
поворачивали обратно и с любопытством смотрели на проходящих волков,
однако большинство, не удостоив волков и взглядом, снова принимались за
пастьбу.
непосредственной близости от четырехсот оленей, и во всех случаях реакция
карибу была неизменной: полнейшее безразличие, пока волки далеко,
некоторый интерес, когда они подходят совсем близко, и отступление, если
столкновение кажется неизбежным. Ни панического бегства, ни страха!
попадаться много важенок и однолеток, и вот тут-то поведение волков резко
изменилось.
открытое место в каких-нибудь двадцати шагах от волка; волк на мгновение
замер, а затем кинулся за олененком. У меня учащенно забилось сердце;
сейчас я наконец увижу, как волк режет оленя.
скорости; пробежав с полусотни метров, он прекратил погоню, затрусил
обратно и присоединился к товарищам.
погибнуть, если хоть десятая доля репутации волков ими действительно
заслужена!
мере двенадцать атак против телят-одиночек, против важенки с теленком, а
то и против целых групп важенок и однолеток, и каждый раз преследование
прекращалось, едва успев начаться.
по тундре и совершенно вымотался не для того, чтобы полюбоваться, как
свора волков валяет дурака!
воинственно двинулся следом. Уж не знаю, что я в тот момент намеревался
сделать - возможно, сам хотел добыть оленя, чтобы показать этим неучам,
как это делается.
и попал прямо к волкам.
неожиданное появление было подобно разорвавшейся бомбе. Волки бросились
врассыпную. Прижав уши и вытянув хвосты трубой, они мчались, насмерть
перепуганные. Их панический бег сквозь разрозненные стада оленей вызвал
ответную реакцию. Массовая паника, которую я ожидал весь день, охватила
теперь по-настоящему перепуганных животных. Только (мне с горечью пришлось
констатировать этот факт) устрашили их не волки - их напугал я.
становища оставалось несколько километров, я заметил бегущих навстречу
людей. Это была эскимоска и три мальчугана. Они были чем-то крайне
взволнованы. Все кричали, женщина размахивала тяжелым костяным ножом, а ее
сыновья потрясали копьями для охоты на оленей и ножами для снятия шкур.
трагикомизм моего положения - я был не только безоружен, но и абсолютно
наг. Где уж тут отразить атаку! А атака казалась неотвратимой, хотя я
понятия не имел, что могло привести эскимосов в такое бешенство. Но, как
говорится, осторожность - лучшая доблесть, и я из последних сил устремился
вперед, стараясь во что бы то ни стало обойти эскимосов. Это мне удалось,
но они продолжали преследование и не отставали от меня почти всю дорогу до
лагеря.
продать свою жизнь. К счастью, Утек и остальные мужчины вернулись как раз
в тот момент, когда разъяренная женщина со своей дьявольской командой
устремилась на меня; сражение было предотвращено.
сыр-бор. Один мальчуган, собирая ягоды, неожиданно увидел, как я, голый,
скачу по холмам вслед за волками. С круглыми от изумления глазами он
поспешил к матери и рассказал о необыкновенном явлении. Она, эта храбрая
душа, решила, что я не иначе как сошел с ума (эскимосы вообще считают, что
все белые весьма близки к этому) и собираюсь безоружный, в голом виде
напасть на стаю волков. Кликнув свой выводок и вооружившись чем попало,
она помчалась на выручку. До конца нашего пребывания в становище добрая
женщина относилась ко мне с такой заботой, смешанной с опаской, что я
почувствовал безмерное облегчение, когда распрощался с ней.
по реке и маленькое становище скрылось из виду.
штанах ты бы ей больше понравился.
волков на охоте за карибу возле эскимосского становища. И я по обыкновению
спросил об этом Утека. В своей терпеливой, мягкой манере он ещераз
попытался наставить меня на путь истинный.
волка; даже трехнедельный теленок способен обскакать почти любого волка,
разве что за исключением самого быстрого. Карибу это отлично знают и в
нормальных условиях не боятся волков. Волки тоже все прекрасно понимают и,
будучи очень смышленными, редко пытаются догнать здорового карибу - они
заранее уверены, что такое занятие окажется бессмысленной тратой сил.
проверку состояния оленей, с тем чтобы выявить неполноценных. В больших
стадах такого рода испытания сводятся к тому, что волки вспугивают оленей
и гонят их достаточно долго, стараясь определить больных, раненых или
вообще слабых животных. Коль скоро такой инвалид обнаружен - все волки
устремляются за ним, стремясь зарезать. Если же в стаде не удалось выявить
слабых, преследование прекращается и волки пробуют счастья в другом стаде.
используют иной прием: несколько волков сообща гонят небольшое стадо
карибу в засаду, где их поджидают другие волки из той же стаи. Если же
попадаются олени-одиночки, волки применяют своеобразную эстафету, иными
словами, один волк гонит оленя по направлению к другому волку,
находящемуся на некотором расстоянии, а тот в свою очередь продолжает
преследование. Оба эти приема во многом сводят на нет упомянутые
преимущества в беге, тем не менее жертвами волков, как правило,
оказываются все же наименее крепкие и выносливые олени.
делают карибу сильными. Кабы не волки, карибу совсем вымерли бы от
болезней.
кончится все мясо и голод не заставит их снова приняться за дело.
Признаться, эти его слова были для меня совершенной новостью - ведья, как
и все другие, привык считать, что волки не только способны поймать почти
Свержин Владимир
Влодавец Леонид
Курылев Олег
Шилова Юлия
Витковский Евгений
Шилова Юлия