Чтение 21–й страницы книги ~Необычайные приключения Робинзона Кукурузо~

его знает, может, прид"тся связывать..." - подумал я, ощущая при этом
неприятный холодок в животе.

ГЛАВА XIV. "РУКИ ВВЕРХ!".

Кукурузо с удочкой в руках торчал по пояс в воде у берега. Торчал, должно
быть, давно, потому что уже посинел и лязгал зубами.

- Я думал, что ты вовсе не приедешь, - сердито пробормотал Кукурузо, но я
видел, что он прячет радостную улыбку. Видимо, он и вправду боялся, что я не
приеду.

Кукурузо вышел из воды и стал приседать и в обнимку хлопать себя руками
по спине, как извозчик на морозе, - согревался. Потом спросил:

- Ну как там?.. Что нового?.. Как мой дед? Ещ" в милицию не заявил?

- Да что ты! Сидит себе спокойненько и косу точит. Про тебя и не думает.

Кукурузо нахмурился, и я понял, что ему неприятно это слышать. Ему,
наверное, казалось, что он уже давно-давно на этом острове, а, оказывается,
никто даже не заметил его отсутствия.

- Ну и правильно. Хорошо. Скоро вообще все забудут, что был такой я... И
вс" будет в порядке, - бодро говорил он, но в голосе слышалась грусть и
тоска. Кому же хочется, чтоб его все забыли!

Я вынул из кармана кул"к со скрипачами и протянул ему.

- О, прив"з! Вот спасибо! Ох, я соскучился! - И он тут же со скрипом
впился зубами в пряник.

- Ну, а ты что же делал? Вчера и сегодня весь день? - спросил я.

- Да что - рыбу удил и просто так...

- Ну, а дневник свой ты хоть пишешь?

- Не-а, не пишу, - легкомысленно произн"с он, грызя скрипач. - Бросил.
Это же вс" равно что уроки готовить. Для того, что ли, я на необитаемый
остров уплыл.

Я ничего не ответил: я ведь знал, что там, в дневнике.

- Слушай, давай в цурки-палки сыграем. Я так давно не играл! - предложил
вдруг Кукурузо.

- А что - можно, - согласился я.

И старые селезни-крыжаки, и пучеглазые жабы, и шустрые камышовки, и
другие обитатели плавней впервые, наверное, в своей жизни услышали отчаянное
и протяжное:

- Цурки-палки-накувалки накую-у-у-у...

Дотемна играли мы с Кукурузо. Перестали только тогда, когда уже не только
цурки, но и палки не стало видно.

Ещ" во время игры чем больше темнело, тем сильнее беспокойство охватывало
меня. Я, конечно, старался не показывать этого Кукурузо, но с каждой минутой
что-то вс" противнее щемило у меня внутри. А когда совсем стемнело, я уже
был, что называется, готов: едва сдерживался, чтоб не стучать зубами...

- Ну, теперь тихо, теперь - ни звука. Скоро он приедет, поставит сети, и
тогда... - прошептал Кукурузо. Именно это "тогда" больше всего меня и
страшило...

Ночь, как назло, опять была облачная, беззв"здная.

- Значит, план такой, - шептал Кукурузо. - Задерживаем с лодки. Я сижу на
корме с ружь"м, ты на носу с фонариком. Я говорю: "Р-руки вверх!" - ты в это
время светишь фонариком и кричишь: "Товарищ Валигура, заходите справа,
Николай Павлович, заходите слева". Чтоб он думал, что нас много. Так даже
настоящие пограничники делают, когда задерживают шпиона...

- А... а что мы потом будем делать, когда задержим его? - спросил я.

- Как - что?.. Передадим в милицию. Товарищу Валигуре передадим.

- Так, значит, ты свой остров бросишь и не будешь больше Робинзоном?
Рассекретится же вс"... Ох и зачем я это сказал!

- Нет, ни в коем случае! - категорически прошептал Кукурузо. - Я останусь
на острове. А ты повез"шь его в милицию.

Мне стало совсем плохо.

- Да что... да как... да ну... - залепетал я.

- Подумаешь! Отвед"шь к милиционеру товарищу Валигуре, и вс".

- Да Валигура же ещ" спать будет, - чуть не заплакал я. - Что же я с этим
бандюгой сам ночью буду делать? Он же меня задушит.

- Не бойся. Я дам тебе ружь". Потом привез"шь.

- Н-не надо! Н-не давай! - теперь уже категорически прошептал я. - Я
б-боюсь. Я ружья боюсь ещ" больше, чем Кныша. Стрельну нечаянно, убью его, и
меня расстреляют...

Я уже окончательно понял, что у Кукурузо никакого плана не было. Он вс"
продумал только до того момента, когда скажет: "Руки вверх!" - и Кныш
станет, шатаясь, в лодке с поднятыми руками. А дальше, выходит, вс" должен
делать я. Дудки!

- Не! Так не будет! Я сам Кныша не повезу, как хочешь...

- Да ладно уж! Чего слюни распустил! До села вдво"м довез"м, а потом я
вернусь. Не знал я, что ты такой трус!

Мне стало стыдно. Кукурузо был намного храбрее меня. Ишь как уверенно
держится! Я решил взять себя в руки.

Несколько минут мы молчали. И вдруг услыхали тихий шелест. Потом -
плюх!.. А затем - ляп-ляп-ляп!.. Мы замерли. Сомнений не оставалось - Кныш
забрасывал сети.

Мы напряж"нно ждали. Наконец воцарилась абсолютная тишина. Кныш уехал. Мы
подождали ещ" немного. Тишина. Ни звука. Кныша нет.

- Ну, теперь на лодку и в засаду, - шепнул Кукурузо. Он зарядил ружь",
дал мне фонарик, мы сели в лодку и тихо поплыли под берегом.

- О! Есть! - шепнул я. Я сидел на носу и первый увидел поплавки рыбачьей
сети, которые белели на воде.

Мы загнали лодку в камыши как раз против поплавков. Замаскировались.
Теперь нам осталось одно - ждать, долго ждать, может быть, даже всю ночь, до
самого рассвета, пока не приедет Кныш выбирать рыбу.

- Спать нельзя. Ни минуты. А то начн"м клевать носом, разморит - будем
как мокрые курицы, и ничего не выйдет, - сказал Кукурузо.

- Ты прав, - вздохнул я. И мне тут же захотелось спать. Я широко раскрыл
глаза, всматриваясь в темноту, в которой еле-еле можно было различить на
фоне неба очертания камышей, но глаза сами собой слипались, и приходилось
время от времени окунать руку в воду и протирать их.

Наверное, нет ничего труднее, чем не спать, когда хочется спать. И,
наверное, нет более длинных минут, чем те томительные минуты полусонного
ожидания в темноте...

- Не спи, потому что прозеваем, - шипит с кормы невидимый Кукурузо.

Если бы он знал, как мне хочется именно прозевать! Да разве с ним
прозеваешь, с таким упрямым! Неужели он в самом деле не боится?

Фантазия рисует мне страшные картины: Кныш, хищно оскалившись, бь"т меня
веслом по голове, я падаю с лодки, глотаю воду, задыхаюсь, водоросли
опутывают меня и... Мне даже вправду становится тяжело дышать. И зачем мы
влезли в это дело! Действительно, кто знает, что может быть! А что, если
случится то, о ч"м я только что думал... Это ещ" хорошо, если найдут наши
тела. Тогда будут торжественные похороны, с музыкой, с речами и
выступлениями. Хоронить будет вся школа, вс" село. И все будут плакать. И
Гребенючка, размазывая по щекам слезы, будет говорить: "А я же видела его
накануне. Он был такой хороший, такой вежливый - помогал мне вытаскивать
ведро из колодца. И Ганей называл. Я ещ" ему девять копеек одалживала. Знала
бы - и пятьдесят отдала ему насовсем. Какой был хлопец!"

Мне становится так жалко себя, так жалко, и я сам кажусь себе таким
несчастным, что начинает щемить в горле.

Но Кукурузо ничего этого не понимает. Он опять шипит с кормы:

- Не спи!

И я трагическим ш"потом отвечаю:

- Да не сплю я, не сплю, чего ты!

Время ид"т. То ли глаза привыкли к темноте, то ли становится светлее, но
уже лучше видны камыши, и вода блестит, и клубятся в небе облака. А может,
это уже светает?.. У меня такое впечатление, что мы сидим целую вечность.

И вдруг - словно кто пырнул меня чем-то острым в грудь. Из темноты
вынырнула лодка. Она плыла прямо на нас. Ближе, ближе, ближе.

В лодке грозная фигура греб"т веслом. Кныш!

Сердце повисло у меня на тоненькой ниточке - вот-вот оборв"тся.

Я обхватил руками нос лодки, не шевелюсь.

И тут на корме звонко щ"лкнул курком Кукурузо и срывающимся басовитым
голосом изо всех сил крикнул:

- Р-руки вверрх!

Я забыл про фонарик, забыл, что мне надо кричать, и панически взвизгнул:

- Дядя милиционер, сюда!.. Дядя милиционер, туда! И замер испугавшись
собственного голоса.

- Руки вверх! Руки вверх! - скороговоркой и уже не так басовито повторил
Кукурузо и тоже растерянно умолк. Какое-то мгновение было тихо, потом...

- Га? - будто недослышав, спросила "грозная фигура". И... что-то глухо
ударилось о дно нашей лодки - это выпало из Кукурузовых рук ружь". А я на
вс" небо разинул от неожиданности рот. И, только сейчас вспомнив о фонарике,
нажал на рычаг, выдавливая из него свет.

Перед нами был... дед Варава.

- Диду, это вы? - плаксивым растерянным голосом спросил наконец Кукурузо.

- Да я же, я, - сказал дед, подплывая к нам. - Не узнали?.. Так как же
это вас понимать? В разбойники, внучек, пошли, значит? Ружь" на людей
наставляешь? С наукой ничего не вышло, так в разбойники подались?..

- Да что вы, диду? - взвизгнул Кукурузо. - Такое скажете! Какие там
разбойники! Вот гляньте только! А ну присвети, Павлуша.

Я зажикал фонариком. Я готов был всю ночь жикать, так я был рад, что это
дед Варава. Я просто готов был его целовать. Страх мой -как корова языком
слизнула. Раз это дед Варава, я уже не боялся ничего на свете. Я направил
свет фонарика на поплавки.

- Ага, - сказал дед, - вижу. Сети. Значит, не разбойники, а браконьеры
вы... Обрадовал, называется... Те же самые штаны, только заст"жка сзади.

- Да что вы, диду! Это же не мы, это же не наши. Это Кныш. Мы выследили
его и хотим задержать.