всегда считала поездку в Истон окончанием детства. И, пока не влюбилась в
Джулиана Инглиша, думала, что, развернись события по-иному, она вышла бы
замуж за своего кузена и жила бы в Англии, а потому питала к Англии
нежность. Тем не менее, когда в 1925 году она побывала в Европе, то не
навестила родных Джерома. Ее путешествие было рассчитано всего на два
месяца, и, кроме того, к тому времени она была влюблена в живого человека.
Змей-искуситель. Состоятельный молодой человек. Модник. Любимчик барышень.
Пройдоха. Приказчик из "Бонда", Ветеран войны. Отличный парень. И так
далее. Все это, в общем, не противоречило одно другому. А главная же его
отличительная черта состояла в том, что в Принстоне он был знаком со
Скоттом Фицджеральдом, и это делало его в глазах Кэролайн пришельцем из
необыкновенной страны, населенной необыкновенными людьми, которых ей так
хотелось увидеть и узнать. Она, разумеется, не понимала, что и сама была
представительницей того круга, который, по ее мнению, олицетворял Джо
Монтгомери и описывал Фицджеральд. Она лишь знала, что Гиббсвилл - ее
родной город, но никак не считала его и его жителей достойными пера
мастера.
штат, но в действительности расстояние между ними не больше, чем между
Хартфордом или Нью-Лондоном и Нью-Йорком, о чем, по-видимому, не ведает
большинство жителей Рединга, не говоря уж о нью-йоркцах, но что считал
само собой разумеющимся Джо Монтгомери. Его отец был так богат, что утонул
на "Титанике", и о Генри Монтгомери, как, впрочем, о почти каждом втором
мужчине из списка пассажиров судна, говорили, что он а) вел себя как герой
и б) что капитану пришлось застрелить его, потому что он лез в
спасательные шлюпки, предназначенные для женщин и детей. Про самого Джо
Кэролайн смутно припомнилось только, что у него есть "статс-бэркэт",
енотовая шуба, костюмы от "Братьев Брукс" и репутация неплохого в местном
масштабе игрока в гольф. Он был приятелем Уитни Хофмана, был знаком еще с
несколькими людьми в Гиббсвилле, но появлялся там редко.
поездкой за границу, они случайно столкнулись на свадьбе в Ист-Ориндж, где
празднества длились целую неделю. Она была подружкой невесты, а он
шафером, и у нее сразу поднялось настроение, когда он сказал: "Господи
боже мой, меня вовсе не надо представлять Кэролайн Уокер. Мы с ней старые
друзья. Правда, Кэролайн?" Самое лучшее из всего празднества был он, и она
целовала его чаще и более пылко, чем других шаферов. Должно быть, и он это
приметил, ибо провел в Нью-Йорке всю неделю перед ее отъездом в Европу.
Свадебная суета закончилась в последнее воскресенье мая, а в следующую
субботу ей предстояло отплыть на "Париже". Он попытался завладеть всем ее
оставшимся временем, и это ему почти удалось. Он водил ее на спектакли -
"Леди следует вести себя хорошо" с четой Астеров и Уолтером Кэтлетом,
который она уже видела в Филадельфии, "Цена славы", "Роз-Мари", "Они
знали, чего хотят" с Ричардом Бенетом и Полин Лорд, и на "Гарриковские
вечера". Стояла удушливая жара, хотя шла всего первая неделя июня. Вся
страна, казалось, жаждала умереть, и под водительством бывшего
вице-президента, который однажды высказался по поводу того, чего Америке
не хватает, многие действительно отправились на тот свет. Джо не мог
примириться с жарой и то и дело взывал: "Господи!" - и после первого акта
"Цены славы" без особого труда уговорил ее уйти. У него был с собой в
городе автомобиль, красный спортивный "джордан", и он предложил ей поехать
на Лонг-Айленд, в Уэстчестер, куда угодно.
войну, - сказал он, - и тебе будет казаться, что ты все еще на спектакле.
города. Жара была страшной, нечем было дышать, и на лицах людей,
встречавшихся с Кэролайн взглядом, играла глупая улыбка, словно они
извинялись за погоду. Она догадывалась, что и сама расплывается в такой же
улыбке.
называлось "Джонс бич".
не приходилось видеть взрослого мужчину обнаженным, поэтому, когда он
вышел из-за машины со своей стороны и направился к воде, она с облегчением
вздохнула, заметив, что на нем надеты трусы. "Входи, не жди меня", -
сказала она. Ей хотелось, чтобы он был уже в воде, когда она выйдет из-за
машины в лифчике и панталонах. Он понял ее и не смотрел в ее сторону, пока
она не отплыла на расстояние в несколько метров.
сбежались к нему. Слава богу, что ты этого не сделал.
нижней рубашкой. - Он пошел к машине, включил зажигание и подержал свою
влажную от пота нижнюю рубашку возле мотора. - Выходи, - позвал он.
телу панталоны. Лифчик совсем не держал, и она была до слез зла на свою
колышущуюся грудь. Как ни мило он ведет себя, наверняка он заметит ее
"бюст".
женщины?
а потом вылезай без всякого стеснения. Или, по крайней мере, без стыда.
Иди.
себя четырнадцатилетней девочкой. Или даже еще моложе. Смущение ее не
покинуло, но страх исчез. Она вытерлась его теплой рубашкой.
пригодится. - Но от платка толку было мало.
закурили и почти забыли про все неудобства.
все было бы проще, - сказал он.
оделась.
надо. И ты знаешь почему?
не видел ее совсем раздетой. Теперь она жалела, что не разделась донага.
Рано или поздно застенчивость нужно преодолеть, и с Джо случай был как раз
подходящий!
Он сказал, что хотел бы поехать с ней, мог бы поехать через некоторое
время, поводить ее по Парижу и так далее, но сейчас не может: должен быть
примерным мальчиком, потому что пора добиваться чего-то и зарабатывать
деньги. Жулик адвокат и глупость его матери значительно уменьшили
состояние, оставленное его отцом. Поэтому он работает в отделении "Нэшнел
Сити" в Рединге, получая такое жалованье, которое лишь демонстрирует ему
его ничтожество. Но она не могла испытывать к нему большой жалости: она
видела их дом и "роллс" миссис Монтгомери.
возвращаться в город. Далеко до него?
здесь подольше. Ты ведь скоро уезжаешь и надолго.
сколько.
шерстяного белья, дюжина носовых платков, два свитера. Школа обеспечивает
постельным бельем, но мы рекомендуем - и так далее. И все это пометить
несмываемым чернильным карандашом либо вышить метки.
карманных денег. Полтора доллара в неделю достаточно для удовлетворения
основных нужд.
табаком при наличии письменного разрешения от одного или обоих родителей.
Нортон Андрэ
Березин Федор
Сертаков Виталий
Сапковский Анджей
Никитин Юрий
Акунин Борис