Чтение 21–й страницы книги ~Затемнение в Грэтли~

- Значит, она ни в чем не замешана? - Он был разочарован.

- Возможно, что и нет. Видно, мы с вами перемудрили.

Он покачал головой, и мне стало жаль беднягу, стоявшего передо мной в
своем жутком шутовском обличье. Он, должно быть, возлагал какие-то надежды
на эту слежку за Фифин и, вероятно, уже видел себя сотрудником Особого
отдела. Я обнял его рукой за плечи, на которых мешком висел старый фрак,
знавший лучшие времена задолго до того, как попал к нему.

- Все же я вам очень признателен, Ларри, - сказал я. - И постараюсь
увидеться с вами еще раз до вашего отъезда.

- Если бы вы подождали, пока кончится второе представление... - начал
он, немного повеселев, но я прервал его:

- Никак не могу, Ларри. Но, если будет что-нибудь интересное, я дам вам
знать.

- Обещаете, мистер Нейлэнд? - оживился этот большой ребенок.

- Обязательно! - И я опять похлопал по старому фраку. - А теперь мне
надо выбраться отсюда, пока не слишком много людей начали задавать
вопросы. Скажите, где здесь поблизости можно перекусить?

Мы вместе сошли вниз, и он по дороге объяснил мне, где находится на
этой улице маленькое кафе, открытое всю ночь. Слышно было, как в зале
хлопают и вызывают Фифин, и я подумал: "Кто сегодня считает движения ее
прекрасных, могучих рук и ног?"

Маленькое кафе действительно оказалось открытым, и анемичная девица
швырнула мне на стол тарелку с неаппетитной мешаниной из жареной рыбьей
кожи и костей, водянистого картофельного пюре и капусты. Потом принесла
чашку теплой бурды, напоминавшей жидкую грязь, - здесь ее называли кофе. В
углу зевали два солдата. За другим столиком худенькая немолодая женщина,
похожая, как родная сестра, на мою хозяйку, миссис Уилкинсон, насыщалась с
судорожной торопливостью, словно считала верхом неприличия есть на людях.
По радио передавали пьесу о похитителях бриллиантов, разговор которых
напоминал декламацию плохих актеров старой школы.

Есть места, где чувствуешь себя в каком-то мертвом тупике, и это кафе
было именно таким местом.

Зато комната на Раглан-стрит показалась мне почти что родным домом,
когда я вернулся туда к девяти часам, чтобы встретиться с инспектором.
Миссис Уилкинсон убрала ее и развела в камине жаркий огонь. Я успел еще
выкурить трубку и обмозговать кое-что до прихода инспектора. Он пришел и,
к моему удовольствию, сразу же расположился, как у себя дома.

- Сожалею, что не могу предложить вам выпить, - сказал я, - но
спиртного у меня нет, как вы сами понимаете.

- Конечно, понимаю, мистер Нейлэнд, - сказал он, закуривая трубку,
удивительно маленькую для такого крупного человека. - Если у вас найдется
чашка чая, это меня вполне устроит.

Я попросил миссис Уилкинсон принести нам чаю и уселся против
инспектора. Мне еще ни разу со дня приезда в Грэтли не было так хорошо -
отчасти потому, что я чувствовал симпатию к этому великану, а главное
потому, что мог, наконец, поговорить откровенно о деле, не притворяться,
не играть роль. Не забывайте, что хоть я был сыщиком с двухлетним стажем и
знал все профессиональные хитрости и уловки, для себя я по-прежнему
оставался инженером-строителем, который просто выполняет такую оборонную
работу. По этим или другим причинам, но в тот вечер у меня было легко на
душе.

- Я обещал вам его записную книжку, - сказал инспектор, извлекая ее из
кармана. - Вот она. Вам, наверное, надо заняться ею уже после того, как я
уйду.

- Спасибо, я так и сделаю. А у меня тоже найдется для вас кое-что. - Я
дал ему бумажку с номерами телефонов, списанными в уборной Фифин. - Здесь
нет телефонной книги, а кому-нибудь из ваших людей нетрудно будет
выяснить, чьи это телефоны.

Инспектор бегло просмотрел их.

- Об одном я вам скажу сразу. - Он ткнул пальцем в бумажку. - Второй
сверху - телефон "Трефовой дамы"... ну, вы знаете.

Я сказал, что знаю.

- Остальное - утром, - продолжал он. - А любопытно, что вы
заинтересовались этим номером, потому что "Трефовая дама", по-видимому,
играет какую-то роль в нашем деле. Для вас это новость?

- Нет, не новость. Продолжайте.

- Ладно. Сначала о том, что делал Олни в свой последний вечер. По
окончании работы он попросил, чтобы его подвезли на машине к дому
полковника Тарлингтона. Все это точно выяснено. Ездил он туда не по вашему
общему делу, а по делам завода. Полковник Тарлингтон, который очень любит
слушать самого себя на собраниях, согласился выступить на заводе по случаю
недели Военного Флота. И Олни поручено было поговорить с ним.

- Странно, что Олни взял это на себя, - заметил я.

- Ничего странного. Полковник должен был выступать в заводской
столовой, а Олни был членом столовой комиссии. Я сам говорил с полковником
и все проверил. Он мне сообщил, куда Олни направился дальше: уходя, Олни
сказал ему, что зайдет в "Трефовую даму" выпить чего-нибудь и съесть
сандвич.

- И это тоже странно. "Трефовая дама" не такое место, куда пойдет
заводской мастер за выпивкой и сандвичем. А Олни произвел на меня
впечатление человека, который никогда не выйдет из роли. Ну, допустим. А
куда же он пошел потом?

- Потом он уже никуда не ходил на собственных ногах, - ответил
инспектор. - Потому что примерно в трехстах ярдах от подъезда "Трефовой
дамы" его сшибли. Так я думаю. Правда, тело его найдено в двух милях
оттуда. Но он попал туда уже мертвый.

Миссис Уилкинсон принесла чай, и мы ни о чем больше не говорили, пока
она не ушла. Затем инспектор составил нечто вроде расписания передвижений
Олни в роковой вечер. Оно мне показалось правдоподобным.

- А в "Трефовой даме" кто-нибудь видел его? - спросил я.

- Да, одна из официанток видела, как он разговаривал с Джо. Это
бармен... говорят, любопытный тип...

- Знаю, видел его. Некоторые посетители, кажется, считают за честь,
если сам Джо сбивает для них коктейли. Я не из их числа. Перед барменами
не заискиваю.

- Да, кое у кого денег больше, чем ума. Ну, так вот, я порасспросил
этого Джо, и он не помнит Олни. Он мне заявил, что знает всех постоянных
посетителей и всех наиболее известных людей в городе, но нельзя требовать,
чтобы он помнил каждого. А запомнила Олни та девушка, что подавала ему
пиво и сандвичи. Вот и все, мистер Нейлэнд. Картина достаточно ясна. Олни
заезжает к полковнику Тарлингтону по заводскому делу. В этом нет ничего
подозрительного. Он идет в "Трефовую даму" выпить и закусить. Оттуда
направляется домой, чтобы встретиться с вами. Он дошел до остановки
автобуса на углу, потом решил пройти дальше, до следующей остановки. Между
остановками, там, где мы нашли его записную книжку, на него налетела
машина. Она ехала по обочине - помните, я говорил вам о глине... Самое
подходящее место, чтобы наехать на человека - если и увидят, так подумают,
что это несчастный случай. Дело ясное: кто-то вышел из "Трефовой дамы"
одновременно с Олни, вскочил в автомобиль, поехал вслед за беднягой и
покончил с ним.

- Или знал, куда идет Олни, и дожидался его на дороге в автомобиле.

- Правильно, - согласился инспектор. - Теперь о времени. По словам
официантки, он был в "Трефовой даме" в половине девятого, но позже она его
уже не видела. В восемь сорок от остановки на углу отходит автобус, но,
вероятно, на него Олни не попал. В самом начале десятого мимо того места,
где его сшибли, прошел следующий автобус, и водитель не заметил на дороге
ничего необычного. Все было спокойно. Поэтому, я думаю, можно считать, что
Олни был убит между без четверти девять и девятью. Теперь надо выяснить,
что делали некоторые люди вчера вечером в это время.

- Например, полковник Тарлингтон, - ввернул я. - Он знал, куда пошел
Олни.

- Да, но он судья, председатель десятка всяких обществ и организаций и
не такой человек, у которого можно спрашивать, где он был и что делал.

- Может быть, и так, а все же я хотел бы знать это, - сказал я резко.

- Не кипятитесь, Нейлэнд. Полковник сам, по собственному почину, сказал
мне, что он делал после визита Олни. Он хотел ехать в свой клуб - Клуб
конституционалистов, - но ему пришлось дожидаться важного делового
разговора с Лондоном, а соединили его только без четверти девять... и я на
всякий случай проверил это. - Инспектор понизил голос, словно стыдясь себя
самого. - Оказывается, у него был длинный разговор с министерством
снабжения, который начался без четверти девять и продолжался до девяти. -
Инспектор усмехнулся. - Я проверял это специально ради вас, мой милый. Не
стоило терять время, потому что никому и в голову не придет подозревать
полковника Тарлингтона.

- Разумеется, - подтвердил я, не моргнув глазом. - А что с тем списком
фамилий, который я дал вам сегодня утром?

Его большая рука нырнула в карман пиджака.

- Я сделал все, что мог, мистер Нейлэнд, но узнал немного. Во-первых,
миссис Джесмонд. Она живет за городом, в "Трефовой даме", но не постоянно,
потому что довольно много разъезжает. Приехала она сюда из южной Франции,
как раз тогда, когда французы начали собирать пожитки. Денег у нее куча. И
кто-то из моих ребят говорил мне, что она большая охотница до молодых
офицеров.

- Все это я и без вас знаю, - сказал я. - И даже больше. Мне, например,
известно, что она владелица "Трефовой дамы".

Инспектор свистнул.

- А я полагал, что Сеттл...

- Он только управляющий. И его настоящая фамилия не Сеттл, а Фенкрест.
Я сталкивался с ним раньше. Темная личность.

- А чем они занимаются, по-вашему?