все-таки дали парню. Да, можно сказать: не только кружки, но и чайной
ложки брать на производстве не положено. Но что все наши слова, если
парень видит, как его же товарищ несет на глазах охраны и начальства два
ведра лака? Нашел я, конечно, того, кто с ведрами ходил, нашел. Неплохой
работник, только уж больно хозяйственным оказался. А знаешь, что в
последнем слове он сказал? Вину,говорит,свою признаю и потому готов
понести справедливое наказание. Но руководство, говорит, должно вынести
мне благодарность за сохранение казенного имущества, поскольку я сберег
дома целый бидон лака, а остальной, который остался в сарае, пропал.
загубил десять бидонов лака, на свободе оставили. Он еще общественного
обвинителя на суд прислал, чтоб расхитителя покрепче упечь. Понимаешь,
Михайло, всему коллективу мы показали, что хищения наказуемы, расхищать
народное добро нельзя.
директор на месте остался? Отписался как-то-плохие складские помещения,
неожиданные заморозки, недостаток рабочих...
заполнил его. Вера Жмакина, щурясь от яркого солнца, поскрипывая валенками
по снегу, уже спешила по улице в свой магазин, а он все еще видел ее среди
строчек протокола, вслушивался в ее напористый голос, пытаясь отделить
правду от лжи, напускную бесшабашность от душевной боли.
время пряталась за шуткой, вызовом, готова была показаться даже
ограниченной, лишь бы не открыть свое настоящее лицо, не проявить
действительное отношение к людям и событиям. А я? Узнал все, что было
нужно, у меня нет оснований не верить ей, но я тоже играл-подлаживался,
притворялся простоватым, хвастливым, в чем-то недалеким... Зачем?
Поговорили в масках. Глуповатый, но с хитринкой продавец заброшенной
торговой точки и нахрапистый, бойкий следователь районной прокуратуры...
Очень мило. Только один раз она чуть приоткрылась, когда Шаповалов влез в
разговор: думайте обо мне все, что угодно, но какова я на самом деле, вас
не касается. И показался на секунду совершенно другой человек-не больно
счастливый, с неудавшейся жизнью, обостренным самолюбием, отвергающий и
снисхождение, и жалость. И от нее не жди ни снисхождения, ни жалости. А за
всем этим боязнь оказаться худшей, нежели она видит себя, стремление
сохранить свои заблуждения, да, и заблуждения, потому что они тоже
составляют частицу ее сути.
думаешь, или есть другое? Не боишься ли и ты, что твое настоящее лицо
окажется несостоятельным? И оберегаешь его от чужих глаз, от чужих
суждений и оценок... С одной стороны, вроде хорошоостаешься неуязвимым, а
с другой-чего стоит твоя честность, порядочность, принципиальность, если о
них никто не догадывается?"
насмешливым и не очень трезвым взглядом - повестка к следователю
освобождала его от работы, и он отнесся к вызову, как к празднику.
громко произнес Шаповалов, чтобы вывести следователя из задумчивости.
вы стоите? Садитесь, мы с Михайлом и стул для вас приготовили, - он
грустно усмехнулся тому, как легко входил в дурашливый тон. И вдруг
подумал: "А с Панюшкиным я не лукавил, с ним невозможно ваньку валять,
потому что тот сам всегда с открытым забралом. А здесь, - Белоконь
взглянул на Ягунова, - пока до сути доберешься, сто одежек придется
снять... А кто его раздевает, тот слезы проливает". - Садитесь, Павел
Федорович, - повторил Белоконь.
другие не посадили. Верно говорю?
Белоконь. - По опыту знаю - лучше сесть, когда приглашают, чем садиться по
принуждению.
взаимопонимание!
начальника, а меня назначить Толыс не решается. Вот и замещаю, второй год
уж пошел.
отправят, авось новому угожу. Кому-то надо работать. У нас как...
Работаешь-молодец, грамоту тебе под мышку! Дело знаешь, себя не
жалеешь-опять молодец! Опять тебе грамоту! А воздать должное-это, братец,
погоди. Вот если бы здоровался поласковее, к трибуне дорожку протоптал,
лыко свое в строку насобачился бы вставлять, вот тогда тебе должность,
зарплата, слава и почет. А работа - не самое главное, это так...
Панюшкина бочку катить? В зарплате он тебя обидел? Жильем не обеспечил? А
что начальником мастерских не назначил, сам виноват-ведь отказался же
поначалу! А теперь, значит, не угодили тебе?
ровном месте.
Белоконь.
Свадьбу в нем сыграл, брачную ночь провел... Вспомнишь-сердце холонет! Как
сейчас перед глазами: весна, солнце в окнах играет...
крыльце сидит какой-то богодул и рыбину грызет. Прохожу в коридор, иду
дальше, а там гулом гудит... "Чего изволите?"-Верка спрашивает... Сел я к
столу, ребята кой-чем угостили, кой-чего поднесли, а у меня ком в горле.
Разревелся, как последняя баба. Столько в жизни было всего-слезинки не
уронил, а тут...
дом-то!
правильно со мной обошлись?
всем она нужна, эта самая справедливость. Некоторые хотят себе даже
немножко больше справедливости, чем другим. И вы вот, Павел Федорович,
тоже хотите себе взять побольше, хоть на самую малость, а больше. Не надо.
Ваш дом без присмотра год стоял. Ну, посудите-во что бы он превратился,
если после Тайфуна от всей стройки гулькин нос остался?
его доме не живу и не собираюсь...
Вместо звонких детских голосов в родимом доме раздаются пьяные вопли!
задумал! Пьяные вопли в доме мы частенько слышали вместе с детскими
звонкими голосами. Твои вопли, Пашка! Уехала жена и правильно сделала. Ты
мотанул за ней на Материк-тоже одобряю.
решил. А теперь снова финты крутить взялся?
так... Закончим дело, а потом покричим, если настроение будет. Добро?
Отлично.
участкового. Вздохнул и сразу стал тише, покладистей.
между нами да по-культурному-девушка легкого жанра. Вы меня понимаете? -
Ягунов опасливо оглянулся на дверь и, вперив в следователя горящий взгляд,
повторил, понизив голос до свистящего шепота:-И вашим, и нашим! Дурная
слава у этой Югалдиной.
призывая всех в свидетели. - Я же предупредил-между нами. Кто ее знает,
какая она на самом деле? Может, она... балерина! Говорят. Зря говорить не
станут. Факт. Народ-он что? В корень смотрит. Все видит. От глаз людских
не скроешься.
усердии. Мол, спрашивайте, товарищ следователь, отвечу все как есть.
Нечесаные, взмокшие под шапкой вихры его торчали во все стороны, щетина на
подбородке отсвечивала красным и седым, одинокий острый волос торчал из
ноздри воинственно и непокорно.
Бажанов Олег
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман