принялся корчить рожи.
что какой-то зеленый туземец корчит ему рожи, выглядывая из-под
собственного зада.
презрения... похоже, он является универсальным для всех планет.
Джепсон.
Зеленые подняли радостный визг и принялись швырять в него камнями, которые
совсем чуть-чуть не долетали до цели. Мы тут же бросились вперед,
передвигаясь огромными скачками. При слабом притяжении на планете было
низкое атмосферное давление, и мы чувствовали себя значительно легче, чем
на Земле. Наверное, мы неслись побыстрее иных олимпийских чемпионов.
Пятеро зеленых нырнули в чащу, а шестой, как белка, полез вверх по стволу
одного из ближайших деревьев. Из их поведения явственно следовало, что они
считают лес и деревья самым надежным убежищем.
наш зеленый приятель. Вполне можно было ожидать града ядовитых колючек. В
памяти еще оставалось воспоминание о том, что сумел натворить всего один,
с виду такой безобидный, кустик. Растянувшись в цепь, мы начали осторожно
подкрадываться ближе, в любую минуту готовые броситься наутек. Но ничего
не происходило. Мы подошли еще ближе. И снова ничего. Так, шаг за шагом,
мы и оказались почти у самого ствола. Дерево - то ли ствол, то ли листья -
испускало слабый аромат чего-то вроде ананаса или корицы. Глухие удары,
которые мы слышали еще в корабле, сейчас стали гораздо более отчетливыми.
шероховатый ствол футов семь-восемь в диаметре уходил вверх на высоту
около двадцати пяти футов, и только там от него начинали отходить в
стороны мощные длинные ветки, каждая из которых заканчивалась всего одним
огромным, похожим на лопату, листом. Глядя на гигантский ствол, мы не
могли понять, как нашему беглецу удалось так быстро вскарабкаться наверх,
но, судя по всему, труда это для него не составляло. И тем не менее его на
дереве обнаружить не удалось. Мы раз двадцать обошли вокруг дерева,
пристально вглядываясь в переплетение ветвей, сквозь которые пробивались
зеленоватые лучи местного солнца. Но никаких признаков аборигена нам
заметить не удалось. У нас не было ни малейшего сомнения в том, что он
затаился где-то там наверху, а мы просто не можем его разглядеть.
Перескочить с этого дерева на ближайшее соседнее он никак не мог. Не
удалось бы ему и соскочить незамеченным на землю. Даже несмотря на
довольно скудное освещение, нам был отлично виден весь этот древесный
исполин, поскольку мы окружили его со всех сторон. Но чем дольше мы
вглядывались, пытаясь отыскать туземца среди ветвей, тем больше убеждались
в том, что нам это не под силу.
отходя от ствола подальше, чтобы удобнее было смотреть вверх. И тут
послышался свист рассекаемого воздуха - это ветка, нависавшая над его
головой, резко метнулась вниз. Я даже как будто услышал безмолвный
торжествующий возглас доставшего-таки свою жертву дерева. Плоский лист
шлепнул Джепсона прямо по спине, а все пространство под деревом тут же
оказалось буквально залито ананасово-коричным ароматом. Затем ветка так же
резко ушла обратно вверх, унося с собой и свою жертву. Джепсон с яростным
ревом отчаянно пытался высвободиться, а мы, совершенно обалдевшие,
столпились внизу. Нам было видно, что он прилип к тыльной стороне листа, и
чем яростнее он пытался оторваться от него, тем больше его заливало
какое-то густое желтовато-зеленое вещество. Судя по всему, оно было раз в
сто более липким, чем самый лучший птичий клей. Наконец мы стали хором
орать ему, чтобы он перестал дергаться, а то, мол, эта жижа зальет ему и
лицо. Но чтобы привлечь его внимание, нам потребовалось немереное
количество децибел и изрядное количество довольно-таки оскорбительных
выпадов в его адрес. К тому времени липкая масса уже покрыла всю его
одежду, а одна рука намертво прилипла к телу. Выглядел он ужасно. Было
совершенно ясно: если липучка зальет ему рот и нос, то он просто
задохнется.
это напрасная трата сил. Он отошел подальше от ствола, чтобы взглянуть,
что там наверху, но тут же поспешно вернулся на прежнее место, заметив,
что одна из ветвей угрожающе шевельнулась, собираясь угостить его порцией
все той же липкой дряни.
Джепсоном. Липучка все заливала и заливала того и, насколько я мог судить,
через полчаса должна была покрыть полностью, а если он будет продолжать
дергаться - то и еще раньше.
как бы отсчитывавшие последние мгновения жизни нашего несчастного
товарища. Звуки напоминали удары африканских тамтамов, приглушенные
какими-то толстыми стенами.
нас, Уилсон сказал:
Давайте сбегаем на корабль, возьмем веревки и крюки. А тогда снять его
будет делом нескольких секунд.
густая и упругая, я поднял излучатель и прицелился в то место, где лист,
державший Джепсона, соединялся с веткой. Поняв, что я собираюсь сделать,
он в панике взревел:
отвалился, и тут дерево как будто взбесилось. Свои двадцать пять футов до
земли Джепсон пролетел с просто-таки удивительной скоростью в два смачных
ругательства на каждый фут. Наконец он с шумом рухнул на траву с прилипшим
к спине листом и разразился совсем уж площадной бранью. Нам тем временем
пришлось ничком броситься на землю, поскольку дерево вышло из себя и
яростно пыталось дотянуться листами-лопатами до нас - своих обидчиков.
от моей головы, а я в свою очередь пытался вдавить себя как можно глубже в
землю. Я чувствовал, как ритмичными толчками мою голову овевают порывы
ветра от хлопающего рядом листа и густой ананасово-коричный аромат. Меня
прямо-таки пот прошибал при мысли о том, как отчаянно будут напрягаться
мои легкие, вылезать из орбит глаза и колотиться сердце, если лист
дотянется до меня и я получу порцию липкой дряни прямо в лицо. Нет, тогда
уж я предпочел бы, чтобы меня просто пристрелили.
добраться до кого-нибудь из нас и снова застыло, как дремлющий гигант, в
любую минуту готовый снова перейти к активным действиям. Мы по-пластунски
доползли до Джепсона и кое-как ухитрились вытащить его из-под дерева
вместе с листом, прилипшим к спине.
собой. Левая рука тоже будто приросла к телу. Он был совершенно вне себя и
непрерывно то жаловался на судьбу, то ругался, не давая себе времени ни
подумать, ни перевести дыхание. До этого случая мы даже не представляли,
что он способен на такое красноречие. И только когда мы выволокли его на
открытое место, я вслух произнес те несколько энергичных слов, которые он
по оплошности пропустил.
удовлетворившись тем, что принялись извергать из себя мы с Джепсоном.
Молдерс помогал мне тащить его, и теперь ни он, ни я не могли отлепиться
от нашей ноши. Мы превратились буквально в единое целое, как трое сиамских
братьев-близнецов, только вот никаких братских чувств мы при этом не
испытывали, да и речи наши тоже как-то не свидетельствовали о братской
любви.
Джепсона на руках, которые накрепко приклеились к его телу.
как в стельку пьяного матроса, которого товарищи волокут обратно на
корабль. Лист по-прежнему украшал его спину.
которому наши неприятности почему-то казались весьма забавными. Он плелся
за нами, давясь от смеха, и то и дело щелкал своей поганой камерой,
которую я с огромным удовольствием запихал бы ему в глотку. Он просто до
неприличия радовался тому, что проклятый клей не попал и на него тоже.
протащились уже более полпути до корабля. Сначала, они недоуменно
уставились на Джепсона, а потом с уважением начали прислушиваться к его
гневным тирадам. Мы предупредили их, чтобы они до нас не дотрагивались.
Когда мы дотащили свою ношу до корабля, то почувствовали, что устали как
собаки. Хоть вес Джепсона и составлял здесь только две трети нормального,
но через пятьсот ярдов он уже начал казаться нам настоящим мамонтом.
усесться на него сверху. Из джунглей по-прежнему доносились глухие удары.
Эл ушел на корабль и вскоре вернулся, ведя за собой Сэма и Уолли. Указав
им на наше мрачное трио, он спросил, не знают ли они, как избавиться от
этого суперклея. Тот уже застыл и стал совершенно твердым. Мои руки и
пальцы чувствовали себя так, будто их поместили в гласситовые перчатки.
воду и очень горячую воду, но вода никакого воздействия на клей не
оказывала.
Нортон Андрэ
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Емилина Ника
Афанасьев Роман