Чтение 21–й страницы книги ~Схватка за Европу~

- Свободен, капрал!

Лаки вновь вытянулся по стойке "смирно":

- Есть, сэр!

Он сделал поворот кругом и строевым шагом вышел из отсека.

Через секунду Джефф встал, тихо подошел к двери и выглянул в коридор. Лаки шел к столовой, опираясь при каждом шаге на самодельную трость. Прохиндей оставил ее за дверью, когда приходил с просьбой.

Джефф уже собирался вернуться в отсек, но тут услышал за спиной голос сержанта Винсента Кьюкелы.

- Прошу меня извинить, майор. Могу я поговорить с вами?

Джефф вздохнул, закрыл глаза и указал пальцем на люк:

- Входи, - сказал он. - Поговорить можешь, но мой ответ - нет.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

26 октября 2067 года.

Яма, объект "ЕвроГИС";

полярная станция "Зебра", Европа;

13:12 по времени гринвичского меридиана.

"Манты", пришвартованные к корпусу "ЕвроГИСа" и ледяной стене Ямы, покачивались на черных волнах. Их конусообразные кормовые части были погружены воду, а острые носы лежали на тонком льду. Крылья были расправлены и зафиксированы, а корпуса уже покрылись толстой ледяной коркой.

Двадцатиметровый участок открытой воды кипел под воздействием вакуума, создавая на дне Ямы разреженную, постоянно меняющуюся атмосферу, состоящую из холодного пара и клубящегося тумана. Пар конденсировался на любой поверхности, мгновенно превращаясь в лед. Это могло вызвать проблемы при выходе в море, поэтому все открытые поверхности корпусов субмарин были накрыты нагревательными электрическими сетями.

Джефф стоял на обледенелом трапе и наблюдал за погрузкой пехотинцев на подводные лодки. Им приходилось по двое проходить через воздушный шлюз субмарины, и погрузка шла мучительно медленно.

А времени почти не оставалось.

Рядом стоял, как всегда невозмутимый и спокойный, капитан Мелендес.

- Пол, постарайся защитить базу в мое отсутствие.

- Жаль, что не могу участвовать в операции вместе с вами, майор.

- Еще бы! - как можно язвительнее воскликнул Джефф. - Никому в здравом уме не хотелось бы остаться здесь оборонять базу с четырнадцатью пехотинцами! Там, куда направляемся мы, будет гораздо безопаснее. Но кому-то должно было не повезти, и не повезло тебе!

Пол хмыкнул:

- Берегите себя, сэр. Будем встречать вас с зажженными огнями и открытыми люками.

- Если ситуация станет слишком горячей, немедленно возвращайтесь на базу и задраивайтесь. Не думаю, что китайцы намереваются повредить "ЕвроГИС".

- Меня волнуют не китайцы, сэр, а ученые. Сейчас они превосходят нас по численности!

- Значит, держись, первый помощник!

- Есть, сэр! - Мелендес поднес правую руку к стеклу шлема. - Удачи вам!

Джефф отдал честь в ответ и пошел по трапу, придерживая рукой приклад М-580, чтобы не хлопал по бедру. Движение было непривычным, уже много лет он не держал винтовку в руках. Конечно, в Корпусе морской пехоты стрелком считался любой - от коков, пекарей и писарей до толстозадых командиров батальонов... но он и в самом деле давно уже не участвовал в бою с лазерной винтовкой в руках.

По обледенелому трапу идти было трудно, особенно из-за того, что на ледяной корке возникали и исчезали участки, покрытые тонкой пленкой перекиси водорода. Приходилось все время держаться за страховочный фал. Джефф с трудом втиснул в узкий люк субмарины свою неуклюжую фигуру.

Из-за ранцев ПСЖО в воздушный шлюз едва помещались два человека. Джефф остановился в тускло освещенном красным индикатором отсеке и стал слушать, как гробовую тишину сменяет все нарастающее по громкости шипение прибывающего воздуха. Красный индикатор погас, загорелся зеленый, и почти одновременно открылся внутренний люк.

Темноту в отсеке нарушали только похожие на звезды фонари на шлемах пехотинцев и свечение внутришлемных дисплеев, озарявших лица. По старой морской традиции старший офицер должен был первым подниматься на борт и сходить последним, но по мнению Джеффа, на этот раз традиция должна была уступить практичности. Ему пришлось буквально вползти на мостик - потолок был слишком низким, чтобы идти во весь рост, особенно в скафандре, а наклоняться было неудобно. Он прополз между двумя рядами сидящих друг против друга пехотинцев, колени которых едва не касались. По приказу все оставались в скафандрах, кроме командира лодки.

На мостике "Манты" было немного свободнее. Рэндолф Карвер уже снял ранец ПСЖО, шлем и перчатки и сидел в кресле в красном, закрывавшем лицо ВР-шлеме пилота.

- Немало времени прошло со времени нашей встречи на Багамах, верно, Карвер?

- Да, сэр, немало.

- Жаль, что первый испытательный поход на Европе пройдет в боевых условиях.

- Вода есть вода, сэр, а вода - друг "котика". Все будет в порядке.

- Йя-а-а! - тихо произнес боевой клич второй "котик". Старшина первого класса Майк Хастингс сидел на откидном кресле слева и сзади от Джеффа. Он должен был занять место пилота, если что-нибудь непредвиденное случится с командиром. В команду каждой "Манты" входило по два "котика". Все находящиеся на борту должны были участвовать в бою, и наличие двух пилотов обеспечивало дополнительную безопасность и позволяло надеяться на возвращение домой.

- В чем дело, Хастингс? - с улыбкой спросил Джефф. - Уже надоело общество морпехов?

- С ними все в порядке, сэр, - ответил Хастингс. - Не "котики", конечно, но парни неплохие.

- Не волнуйся, Хасти, - сказала сидевшая рядом Бэпэ Кампанелли и хлопнула его рукой по ноге. - Мы проголосовали и решили присвоить вам звание почетных морских пехотинцев!

- Спаси меня, Господи!

Джефф не мог удержаться от смеха, увидев выражение лица Хастингса.

- О'кей, народ! - крикнул он. - Слушай меня!.. Эмберли!

Сержант Роджер Эмберли - тихий, приятный парень из Канзаса, которого дома ждали два мужа. Спокойный и надежный. Отлично владеет "Крылатым драконом"...

- Я.

- Кампанелли.

Крупная, светловолосая, смелая и немного вспыльчивая. Превосходный морпех...

- В порядке.

- Картрайт.

Не в нее ли влюбился Лаки?.. Уж наверняка не в Бэпэ...

- Здесь.

- Карвер.

- Тут.

- Гарсия.

В личном деле упоминается арест за участие в проатланском марше в Сан-Диего. Сторонник образования независимого испаноязычного государства на юго-западе США. Упрямый и несговорчивый парень, но прекрасный морпех...

- Аqui*. [Здесь (исп.).]

- Хастингс.

- Йя-а-а!

- Камински.

- Ур-ра!

Боевой клич пехотинцев в ответ на "Йя-а-а" "котиков". Джефф видел, как Камински улыбнулся Хастингсу и подмигнул.

- Лэнг.

А может быть, она - возлюбленная Лаки? Красивая чернокожая девушка из Виргинии. Хотя, дома ее ждут муж и жена. Впрочем, это не имеет никакого значения...

- Тут.

- Ноделл.

Здоровый, мрачный, любит выпить, не может жить без приключений, но непревзойденный мастер владения любым оружием. Разведен три раза. Не мыслит жизни без морской пехоты...

- Да.

- О'Дей.

Спокойный рыжеволосый капрал, член общества "Человечность превыше всего", хотя Джефф ни разу не слышал, чтобы он высказывался по поводу политики...

- Угу.

- Петерсон.

Чернокожий парень с непроницаемым лицом из Огайо. Всегда готов показать себя, не взирая на обстоятельства. Еще один ас владения "Крылатым драконом"...

- Присутствует.

- Воджак.

Один из ротных клоунов, но отличный боец...

- Уже здесь.

- И... доктор Исивара.

- Hai! Да.

Когда Джефф произносил имя, в списке, выведенном на дисплее, оно загоралось зеленым. Чести, присутствующий одновременно в его ПАДе и в компьютерной системе "ЕвроГИСа", производил проверку каждого скафандра и сообщал, что все системы работают исправно.

Двенадцать мужчин и женщин, два "котика" и один пассажир из гражданских. Четырнадцать пехотинцев, если считать таковыми "котиков", которые, благодаря опыту и подготовке, ценились на вес антивещества. Еще двенадцать на "Манте-2", под командованием лейтенанта Била. Двадцать семь мужчин и женщин, готовых бросить вызов неизведанным глубинам океана Европы, а потом и военной базе китайцев. Самая дерзкая и рискованная операция из всех дерзких и рискованных...

- "Зебра", вызывает "Ледокол-один", - Джефф вышел на связь на частоте роты. - Мы на борту, полная готовность.

- "Ледокол-один", это "Зебра". "Ледокол-два" доложил о готовности к выходу.

- Отлично. Отдать швартовы. Приготовиться к погружению.

- Роджер вас, первый. Отдать швартовы.

На берегу пехотинцы отдавали швартовы и скатывали электрические нагревательные сети, но Джефф их не видел. Иллюминаторов на "Манте" не было, за исключением лобовых и в куполе, в средней части корпуса. Что-либо видел только Карвер, использовавший подключенный к ВР-шлему оптический кабель.

- "Ледокол", это "Зебра". Швартовы отданы.

Джефф посмотрел на Карвера:

- Ты готов?

- Двигатели в порядке, заборные устройства в порядке. Все в порядке. Можно погружаться.

- "Зебра", это первый. Мы готовы.

- Тогда держись, "Ледокол".

- Роджер вас, "Зебра". Отпускайте.

Джефф почувствовал, что лодка немного накренилась, потом заскользила кормой вперед в воду, удерживаемая группой пехотинцев, связанных страховочными веревками на тот случай, если проломится лед. Лодка заскользила быстрее, и Джефф услышал громкий треск раскалывающегося под ее корпусом льда. Затем последовал удар, возник крен на левый борт, и, наконец, лодка закачалась на волнах. Треск продолжался, эта скалывался из-за легкой деформации корпуса покрывавший его ледяной панцирь.

Джефф почти мгновенно почувствовал первые симптомы морской болезни и подумал, что она тяжелее переносится на пустой желудок. Оставалось только держать себя в руках и надеяться на то, что удастся избежать позора и не заблевать шлем изнутри.

"Манта" была тяжелее воды и быстро уходила на глубину кормой вперед. Карвер коснулся нескольких иконок на сенсорной консоли, и сразу же послышался шум двигателей субмарины.

- "Зебра", это "Ледокол-один", - сказал он. - Двигатели на мощности двадцать процентов. Рули работают нормально. Лед с крыльев скалывается. Отдавайте страховочный трос.

После спуска на воду субмарину соединял с берегом единственный страховочный трос. "Манта" не имела балласта и двигалась сквозь толщу воды подобно летящему самолету. Если бы не включились двигатели, лодка неминуемо пошла бы ко дну, поэтому трос страховал ее от погружения в бездну.

Двигатели работали ровно, и пехотинцы на берегу отпустили конец троса и быстро протащили его сквозь стропальное кольцо.

- "Ледокол-один", можете управлять судном.

- Роджер вас, "Зебра". Начинаем погружение. Увидимся через пару дней!

Джефф почувствовал, как лодка накренилась на левый борт, отваливая от станции. Качка прекратилась - значит, они уже ушли с поверхности воды. Он сожалел о том, что не видит то, что видит сейчас Карвер. Возможно, он почувствовал бы себя лучше в этом тесном и душном отсеке.

Подняв руки, он сдвинул запорное кольцо шлема и снял тяжелую полусферу с головы. Положил ее рядом с М-580 и отстегнул перчатки.

- Народ, можете разгерметизировать шлемы. Скафандры не снимать, без надобности по отсеку не бродить.

Карверу будет трудно вести лодку в темных водах подо льдом, если пассажиры постоянно будут менять центр тяжести.

- Шлемы и перчатки можно положить под скамьи, - продолжил Джефф. - Оружие установите на стойки. Разрешаю вставать только по двое. Не забывайте о низком потолке, чтобы не разбить дурные головы.

Он осторожно лег ничком на правое ложе, подтянулся обеими руками так, чтобы лицо оказалось в нескольких сантиметрах от иллюминатора. От этого маневра тяжеленный ранец сместился к плечам и больно давил на спину.

Вода была сине-зеленой - сверху еще пробивались слабые лучи света. Мощные прожекторы, установленные на концах крыльев "Манты", выхватывали из темноты кружащиеся, как снежинки, твердые частицы. В данный момент прожекторы освещали черно-белую конструкцию, состоящую из гладких поверхностей и правильных углов, кое-где покрытую какими-то коричневыми пятнами.

Джефф почувствовал, как кто-то неуклюже заполз на левое ложе. Сигэру прижался к иллюминатору лицом, озаренным отраженным снаружи ярким светом.

- Я должен это видеть, - сказал он. - Вы даже не представляете, как мне хотелось увидеть все собственными глазами, а не через оптические датчики дистанционно управляемых зондов!

- Это одна из форм жизни на Европе? - спросил Джефф. Коричневые пятна были похожи на мох с колышущимися длинными нитями в созданных лодкой потоках воды.

- Мы так считаем.

- Так считаете? То есть, наверняка не знаете? Вы разве не взяли образцы?

- Конечно, взяли, и даже присвоили временное название Muscomimus или "похожий на мох". Но доктор Редмондсон, наш главный экзобиолог, не уверен, что это можно считать настоящей формой жизни. Это может оказаться всего лишь необычным образованием из серы и углеродных соединений, состоящим из молекул с длинными цепями, то есть, явно неорганическим.

- Но оно выглядит так, словно растет и... размножается. По всему корпусу "ЕвроГИСа".

- Мы обнаружили целые заросли на нижней поверхности льда. И оно получает питательные вещества - пищу, если хотите, - из морской воды и энергию для роста - из теплой воды от антиобледенителей станции. Но мы еще напряженно работаем над определением "форма жизни".

- Неплохое замечание, - насмешливо произнес Джефф.

- Что вы имеете в виду?

- Чем больше мы узнаем об окружающей нас Вселенной, тем тяжелее ответить на простой вопрос: "Что такое жизнь?"

- Да, майор, этот вопрос совсем не прост. На самом деле, возможно, это самый сложный вопрос.

- В самом деле?

- Да, можете поинтересоваться у искусственного разума.

"Манта" продолжала медленный разворот, и корпус "ЕвроГИСа" исчез из вида. Твердые частицы продолжали свой замысловатый танец в ярких лучах прожекторов подводной лодки.

- Europamegabacter sulfurphilos, - сказал Сигэру. - Определенно форма жизни.

- Похожа на грязь, - заметил Джефф, - или снег.

- Судя по всему, является аналогом известной на Земле формы жизни. Конечно, связи между ними существовать не может, но обе формы являются примером конвергентной эволюции.

- Да?

- Бактерия была обнаружена на побережье Анголы около семидесяти лет назад. Одноклеточная, но достаточно большая, чтобы увидеть невооруженным глазом - размером с точку в конце предложения, набранную шрифтом обычного размера. На самом деле в тысячи раз больше обычной бактерии. Большую часть размера можно объяснить огромной вакуолью, в которой хранится нитрат, способствующий метаболизму с использованием серы.

- Здесь она выглядит более крупной.

- Не только выглядит. Некоторые образцы достигают десяти-пятнадцати миллиметров в диаметре. Тем не менее, это - одноклеточные организмы. Пока нам удалось обнаружить на Европе жизненные формы, основанные на углероде, как и на Земле, но для метаболического процесса здесь используется сера. Подобно гигантским бактериям на Земле или питающимся серой жизненным формам, обнаруженным в вулканических трещинах на дне океана, в зонах стыка сейсмических плит. Понимаете, им не нужен свет, как фотосинтетическим формам жизни.

Джефф мог только покачать головой. Здесь существа, кажущиеся живыми и растущими, могли оказаться совсем не живыми, по крайней мере, в обычном понимании этого слова, в то время как нечто, похожее в свете прожекторов "Манты" на грязный снег, оказывалось живым и развивающимся почти по земным законам природы.

- Ничего себе, - воскликнул вдруг Карвер. - Майор, вы слышите это?

- Что именно?

- Прислушайтесь.

Джефф прислушался. Да, Карвер не ошибся. Звук был настолько слабым, что сначала был почти не различим из-за разговоров, гудения в системе вентиляции и глухого гула воды за корпусом судна. Постепенно звук становился более громким, из внушающего ужас низкого завывания, прерываемого треском и воем, он перерастал в пронзительные крики, достаточно отчетливые, чтобы услышать их, не напрягая слуха.

- Это - Певец, капитан Карвер, - сказал Джефф.

- Роджер вас, сэр. Я стал принимать эти звуки, как только мы спустили лодку на воду, но отчетливыми они стали лишь после того, как мы погрузились под лед. Они сильно приглушены корпусом. Вероятно, снаружи звук очень громок, если мы слышим его так хорошо.

- Да, - сказал Сигэру. - Мы тоже слышали его только в том случае, если опускали гидрофоны на большую глубину под лед. Звук, особенно низкой частоты, распространяется на огромные расстояния. Звуковые волны отражаются от ледяного панциря и дна и даже могут обогнуть спутник.

Джеффу приходилось слышать записи, но от живого звука у него зашевелились волосы на затылке. Сложно было не услышать в этом жалобном завывании определенный порядок, интеллект и смысл, недоступный человеческому восприятию.

- Не очень похоже на хит-парад "Топ-сорок", правда? - заметил Воджак.

Подводные лодки взяли курс на зюйд-вест и увеличили скорость. "Манта-1" шла далеко впереди - такой порядок движения был выбран для того, чтобы не потерять обе лодки из-за какого-нибудь непредвиденного обстоятельства. Некоторое время была видна поверхность льда, она постепенно становилась более гладкой, сливалась с водой, похожей из-за плавающих частиц на туман. Сигэру был прав, почти вся поверхность была покрыта коричневатыми пятнами, поросшими длинными усиками. Они походили на загадочные перевернутые заросли.

Потом "лес" и лед скрылись в темноте, снизу и сверху субмарину окутывала черная ночь, и только одинокие лучи прожекторов "Манты" свидетельствовали о том, что в этом царстве безмолвия существует островок тепла и света. Через час Карвер сообщил, что "Ледокол-2" находится в трех километрах по корме, и что лучей его не видно.

От этого чувство одиночества и оторванности от мира в летевшей над черной бездной "Манте" стало особенно острым.

Прошел еще час. Потом еще. Пехотинцы тихо переговаривались между собой, некоторые читали романы по ПАДам или тихо диктовали сообщения для следующего сеанса связи с Землей. Джефф сказал всем, что если кто-нибудь хочет послать сообщение домой, следует наговорить его во время перехода и сохранить в памяти компьютера "Манты".

Таким образом, что бы ни случилось, почта будет доставлена, если, конечно, сама "Манта" вернется на базу.

Все понимали, что это значит.