для медитации ".
плывущие навстречу. Она крепче прижалась к Андрею, изгоняя страх его теплом.
улыбаясь, вел машину сквозь оледеневший от долгой зимы и безысходности город.
Впереди ждал Праздник!
В углублении горел огонь. Голый худой человек сидел на поросшем вянущей травой
берегу лесного озера и, положив подбородок на колени, глядел на черную
неподвижную воду. В ней, как в зеркале, он мог видеть и желтый огонь, горевший
на камне, и сам камень - черный наплыв, и половину собственного лица - черный
провал глаза под шапкой спутанных волос.
краем.
смотрел на свое отражение. Выло что-то таинственное в том. что одна сторона
лица, та, что в тени, растворялась в черноте, словно голова наполовину погружена
в мир духов.
пошевелился. Когда косматый зверь уселся рядом, свесил язык, глядя туда же, куда
и хозяин, - в воду. Дыхание пса участилось.
свалявшийся мех на загривке пса: сиди.
собачий загривок, повернулся, не поднимаясь. Теперь он сидел на корточках и
глядел на тонкие ноги, выглядывающие из-под меховой накидки. Гладкие, не похожие
на его собственные, перевитые венами и жгутами мышц. Человек поднял глаза,
увидел коричневый мех тяжелой медвежьей накидки (он сам добыл медведя прошлой
зимой), а потом большие настороженные глаза.
опасности. Под этим взглядом человек понял, что он - гол. И посмотрел вниз, на
траву. Но искал он не одежду: штаны не защитят человекa от врага, - а длинный
нож в кожаном чехле. Нож и косматый зверь. Человек сразу успокоился. Снизу вверх
глядел он на девушку. Знал, зачем она пришла.
Холодней, но решительным движением она сбросила накидку, расстелила на траве...
страха животом... Она ему не нравилась. И кoжa ее, должно быть, холодна, как
изнанка аиста.
поправила волосы. Ей было страшно. Мужчина, сидевший на корточках в пяти шагах
от нее, не Был стар и отвратителен, КаК говорили ей. Аеншины. Наоборот, он был
молод и хорош лицом и телом. Но у него были глаза лесного зверя-людоеда. Глаза
чудовища. Даже его огромный, втрое крупней поселковых, пес выглядел человечнее.
не имела изъяна. И защитника из старших, что вступился бы, не позволил швырнуть
Малёну в Берлогу зверя.
будет тебе почет.
душной темноте дома ненавистница-сестра. - И уд у него раздвоенный и острый, как
нож. Он разрежет тебя, обратится в росомаху и сожрет!
в траву.
потерявшиеся в шерсти, - как угольки.
незаметным. Это ему нравилось. Ее соплеменники, встречаясь с ним в лесу (если он
позволял себя увидеть), гнулись униженно к земле. Потом он находил на поляне
плясок больше приношений, чем обычно. Поселяне уже много лет носили ему и
пращурам его пищу. Словно он - новорожденный волчонок, не может себя прокормить.
Еще носили оруяше и одежду. Все лучшее. Когда два поколения назад они осмелились
поднести плохое зерно, дед его пошел в селение, вошел в первый же дом и убил
всех взрослых мужчин. Это был ypoк. Сам человек ходил в селение последний раз
прошлой зимой (помнится, выпал снег, мягкий, кaк птичий пух). Он тоже вошел в
дом, тесный, вонючий, кaк нора xopькa... он никого не убил.
холодная и влажная. Страх. Знаком человек показал ей: ложись. Девушла
повиновалась. По почему-то не легла, а встала на четвереньки, ягодицами к нему.
подпихнул мохнатую морду снизу, под живот девушки. Она отодвинулась. Пес вытянул
голову, понюхал маленькую твердую пяткy, потом - медвежий мех... вспомнил,
зарычал. Девушка начала дрожать Пес покосился на хозяина и лизнул ее в
промежность. Девушка всхлипнула. Но осталась в той же позе, холка пса была на
локоть выше ее спины.
отошел.
меньше, чем в молодой косуле.
расстоянии сажени от огня.
кoжa лобкa просвечивает сквозь редкие светлые волоски...
опустился на колени и, прокоснувшись к лону, ощутил почти, позабытый жар
желания.
вскрикнуть. He сама боль, а ужас того, что он все глубже и глубже проникает
внутрь... Кажется, это Никогда не кончится, он проткнет ее насквозь... Кровь из
прокушeннoй губы побежала по щeкe.
это и, глядя на ее истончившееся лицо, умело длил собственное наслаждение.
Боль...
сделал!): розовая щека, длинные черные ресницы, приоткрытый рот, согнутая рука
подложена под голову, одеяло сползло вниз, приоткрыв грудь. Темный сосок
приподнимает краешек пододеяльника. Андрей закрыл глаза. Потому что не мог
заставить себя отвернуться. Закрыл глаза - и стало еще хуже. Теперь он "видел"
все тело Наташи: ее грудь, живот, ее ноги - правая вытянута, левая согнута,
ступня под коленкой правой... Стоит протянуть руку, прикоснуться - и это
нестерпимо желанное тело тотчас откроется ему...