read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Стоит только сформулировать вопрос, как сразу же возникает ответ. И даже не один, а сотни — они дополняют друг друга, освещают проблему со всех сторон, затрагивают самые мелкие и неожиданные ее аспекты.
Все вопросы, над которыми я бился последние дни, теперь разрешатся.
Вопрос первый: могу ли я действительно что-то изменить, выбрать одну из двух ветвей реальности? Ответ — да, могу. Инсайд услужливо разворачивает в своей угольной глубине полотнища информационных форм. Передо мной графики, схемы, целые страницы уравнений, длинные абзацы сухой теории.
Засекреченные исследования доказали, что фактор Развилки формирует вокруг себя область неопределенности. Те, кто сталкивается с фактором Развилки, действительно обладают свободой выбора. Здесь даже дает сбой закон соответствия предсказаниям.
Новый вопрос: каким образом может не действовать закон соответствия предсказаниям? Я не формулировал вопрос специально, он сам вырвался у меня. Я действительно поражен. Ведь нарушение закона соответствия предсказаниям вызовет нарушение причинно-следственной связи!
Возникает ответ: нарушения закона не происходит. Просто он срабатывает немножко иначе. Реальность не подстраивает объект под себя, чтобы обеспечить соответствие с предсказанным. Она сама изменяется. Например, если объект, находящийся в области неопределенности, начнет вести себя вразрез предсказанному, то вдруг окажется, что предсказание было ложным. Например, что оно основано на ошибочной интерпретации найденных в Сети данных или что сами эти данные — результат сбоя.
Это открытие должно вызвать у меня эйфорию — оказывается, я даже более свободен, чем мог надеяться раньше! Однако сейчас я целиком захвачен полетом сквозь Инсайд, никакие другие эмоции не могут заглушить экстаз от ураганного обмена с компьютером вопросами и ответами.
Еще один вопрос: как получилось, что после момента Развилки никто не проявит беспокойства от того, что она наступила раньше прогнозируемого на десять лет?
Ответ: причина кроется в этом информационном центре и множестве подобных ему. Когда наступила Развилка, паника от неожиданности этого события была грандиозной. Вся Сеть была наполнена самыми разными статьями и дискуссиями по этому поводу. Однако двенадцать суперкомпьютеров по всей России тщательно вычищали из Сети все упоминания о случившемся, чтобы, когда люди из прошлого будут искать информацию об этом периоде, никто не мог бы понять, когда действительно произошла Развилка.
И в самом деле — прямого упоминания о наступлении Развилки в Сети никто никогда не видел. Даже прогноз момента ее наступления пришлось произвести по косвенным данным — по моменту первых расхождений в архивах «левого» и «правого» будущего.
Информационными центрами, подобными этому, проделана колоссальная работа — нельзя просто взять да и удалить всю информацию по какому-либо вопросу. Всегда останется несчетное число косвенных зацепок, которые способны поведать многое.
И даже если все подобные ключики удалены — хотя я даже не подозреваю, как их можно отыскать,— то в информационной структуре Сети останутся огромные дыры, которые подскажут, что здесь что-то было. А «залатать» эти дыры — задача гораздо более сложная, чем их создать. Возникает новый вопрос: зачем кому-то понадобилось совершать это? Но на него компьютер ответить не может — он знает то, что ему приказано сделать, но не может знать, зачем и кому это понадобилось. Единственное, что я смог узнать,— по косвенным данным компьютер предположил, что подобной работой занимался кто-то еще, кроме двенадцати суперкомпьютеров в России. Скорее всего, подобные информационные центры существуют по всему миру. Я продолжил задавать вопросы. Что мне нужно сделать, чтобы реализовалась та или иная ветвь?
Ответ полностью совпал с моими предположениями. Для реализации «правой» ветви я должен отправить информацию на сетевой почтовый ящик с таймером, который через десять лет выложит ее в свободный доступ. Для реализации «левой» — содержимое «термитника» ни в коем случае не должно попасть в Сеть.
Теперь получены ответы на все мои вопросы, кроме одного: какую же ветвь я должен выбрать? Но на этот вопрос компьютер ответить не сможет.
Я вышел из Инсайда, открыл глаза. Комната, несмотря на свои размеры, кажется совсем крошечной. Такой эффект всегда возникает после работы в Инсайде. Даже несколько минут полета в бесконечном космосе виртуального мира показывают, насколько мал мир реальный. А теперь, когда я только что прикоснулся к глобальным тайнам, эффект еще сильнее.
Я с хрустом потянулся, вытащил один конец кабеля из пульта, другой — из гнезда коммуникатора. Аккуратно смотав покрытый серым пластиком шнур, я убрал его в рюкзак.
— Ну что, все узнал, что тебе нужно? — раздался за спиной знакомый голос.
Я обернулся. Прислонившись к недавно запущенному мною генератору, стоит темный силуэт. Впрочем, для меня темнота — не помеха, сенсоры очков способны функционировать и при меньшем освещении. Но после адреналинового шторма Инсайда я еще слишком возбужден, мне нужно некоторое время, чтобы вернуться в реальность.
Наличие в реальности потенциальной опасности сделало возвращение рекордно коротким — уже через секунду я сконцентрировался на знакомых чертах лица.
— Фома, это ты? — облегченно произнес я, снимая маску.— А ты тут чего делаешь?
— Тебя жду. Вообще-то я хотел сюда первым прийти и дождаться, пока ты явишься. Но подзадержался — захожу, а ты уже сидишь, ни на что не реагируешь.
— Вот здорово! Я уж и не надеялся тебя еще раз встретить. Только зачем ты сюда-то пошел? Если я тебе нужен, дождался бы наверху.
— Наверху увидеть кто-нибудь может. А мне свидетели не нужны.
Только тут я заметил бластер в руке Фомы. Сразу после этого у меня в голове стали роиться смутные догадки, которые переросли в уверенность, когда дуло бластера хищно уставилось в мою сторону.
— А ну-ка сними ствол, который у тебя на поясе болтается, и бросай на пол,— велел Фома.—Только без глупостей. Хотя нет, снимай весь пояс целиком.
Очень умно. Если бы мне пришлось отстегивать бластер от пояса, то совсем не сложно схватиться за рукоять и открыть огонь. А если мне придется возиться только с замком ремня, то мои руки не приблизятся к бластеру на удобное для меня расстояние. И если я все же попытаюсь схватить оружие, то среагировать будет проще.
Выбора у меня нет — придется подчиняться. Будь я чуть ближе к Фоме, я попытался бы его обезоружить. А если бы я стоял чуть дальше, то мог бы скрыться за пультом. Но в этой ситуации я не могу сделать ничего.
Ремень упал на землю, дуло бластера глухо стукнуло по пластику пола.
— И что теперь? — поинтересовался я.— Чего тебе от меня нужно?
— От тебя — ничего. Только ты сам. Знаешь, какую награду за тебя в Сети обещают?
Так, значит, федеральная служба безопасности действительно объявила за меня награду.
— И сколько же? — спросил я. В самом деле интересно, в какую сумму меня оценивают.
— Что, неужели сам не знаешь? Много!
— А сколько конкретно?
— А какая тебе теперь разница? Я хотел ответить честно, что спрашиваю из простого любопытства. Но внезапно появилась другая мысль.
— Разница очень большая. Если не больше, чем... — Я попытался вспомнить, сколько у меня осталось из денег, полученных за турнир.— Если не больше, чем десять тысяч, то я готов выкупить себя. Сейчас мы поднимемся в город, и ближайшее банковское отделение. Снимем с моего счета деньги. Хочешь, получишь наличными; хочешь, переведу на любой счет, который ты укажешь. А потом ты меня отпустишь.
— Ладно,— согласился Фома.— Я вообще-то не хотел тебе ничего плохого делать — ты все-таки деревню спас. Просто деньги очень нужны. Я в карты продул больше, чем у меня было, в долги влез. Думал отыграться, но еще больше проиграл. Так что мне деньги позарез нужны, я только потому и решил тебя выдать тем, кто тебя разыскивает. Но раз ты с деньгами мне поможешь, то я тебя отпущу.
Врет. То есть все, что он про карточный долг рассказал, правда. А вот отпускать он меня не собирается. И с меня денежки хочет взять, и награду захапать.
Но я ему платить не собираюсь. Мне бы только к нему поближе подойти. Обезоружить его не будет большой проблемой: по нему сразу видно, что никакого опыта рукопашного боя у него нет, кроме пьяных драк.
Внезапно я вспомнил некоторые мелочи вчерашнего дня.
— Фома, а ты когда узнал, что за меня награда обещана?
— Позавчера. Часа за два перед тем, как ты из люка вылез, я по Сети бродил, вот и наткнулся на это сообщение. Когда ты помог этих Воронов перестрелять и к нам подошел, я глазам не поверил.
Ага, значит, я правильно догадался: мысль сдать меня не была экспромтом, возникшим только сегодня утром.
— И ты поэтому вызвался меня отвезти? Фома кивнул.
— То-то ты так рвался прокатить меня до города. А как врал-то складно — интересно, мол, с таким человеком поговорить. Я уши и развесил. Наверное, и про это место мне рассказал специально?
— Ну да. Мы пока ехали, я все думал — как бы вместе с тобой в безлюдном месте оказаться. Если бы я тебя до города так и не довез, наши деревенские узнать могли бы. А в городе можно ненужное внимание привлечь. Кто-нибудь посмотрит и тоже твою морду опознает — в Сеть-то не я один хожу. И тогда в лучшем случае делиться пришлось бы. В худшем — вообще без ничего остался бы.
— Понятно. Тебе повезло здорово, что Савве ногу прострелило. Иначе он бы меня повез. Невероятное совпадение— одного только человека из оборонявшихся ранило, и как раз того, которого тебе нужно. И главное, странность — ну никак тот Ворон не мог в ногу попасть. Ну в голову, ну в грудь — Савва как раз из окопа высунулся. Но никак не в ногу. И уж больно ты перед боем хотел рядом с Саввой в окопе сидеть.
— Вообще-то я в руку его ранить хотел. Потом сказал бы: мол, случайно вышло. Но тут этот Ворон пальнул, я от испуга дернулся и попал в ногу. А мне даже оправдываться потом не пришлось — у Савки шок приключился, он и сам толком не помнит, как его ранило. А остальные видели, как в окоп заряд летел, вот и сделали выводы. Ну я их разубеждать не стал.
Мне захотелось сказать все, что я о нем думаю. Однако я сейчас не в том положении. Не стоит злить человека, который целится в тебя из бластера.
— Ну пойдем,— сказал я и направился к двери. Фома отошел подальше, не сводя с меня бластера. Опыта у него нет, но здравый смысл имеется.
Я вышел в дверь, Фома последовал за мной.
— Эй, не в ту сторону! — окликнул он меня, когда я миновал курилку, вышел в коридор и направился к шахте лифта.
— Как это не в ту? — удивился я, поворачиваясь к Фоме.— Выход же там!
— Один выход там, другой — в противоположной стороне. Тут полно путей. Я специально тебя направил по самому трудному. Надеялся, что смогу тебя опередить. Но все утро угробил, чтобы добыть эту штуку.
Фома помотал в воздухе бластером, демонстрируя, какую именно штуку он искал так долго.
Зря он это сделал. Когда, удивленный его окликом, я поворачивался к нему, мужик по инерции сделал еще два шага вперед, но не придал значения тому, что дистанция стала опасно малой.
А уж когда он начал размахивать бластером, вместо того чтобы держать меня под прицелом, я понял — лучшего момента не будет.
Резкий рывок вперед — Фома спохватился, выбросил руку с бластером в том направлении, где я только что стоял. Но меня там уже нет — я сбоку, перехватил его руку и с силой шмякнул Фому об стенку. Бластер все-таки выстрелил, опалив пластик пола.
Похоже, я перестарался — широко раскрытые глаза Фомы медленно угасают, сам он сползает по стенке, изо рта бежит струйка крови. Помочь ему уже нельзя, но почему-то сожаления во мне нет, хотя я и не собирался его убивать.
Мне вспомнились слова, которые говорил Фома, когда предлагал меня отвезти. «У меня этот праздник в жизни не первый и, надеюсь, не последний». Не суждено было сбыться твоим надеждам. Легких денег тебе захотелось. А легкие деньги обычно ведут к тяжелым последствиям.
Что ж, надо выбираться отсюда. Правы городские легенды об этом месте — гиблое оно. Эти коридоры повидали уже много смертей, если судить по обожженному пластику стен — в таких яростных боях наверняка полегло много людей. Трупов я не видел только благодаря шныряющим и туннелях крысам. А за последние пару часов здесь умерло еще четыре человека. Гиблое место.
Но хоть и неприятно мне пребывание здесь, все же пришлось вернуться в информационный центр — там остались мой рюкзак и пояс с бластером.
А заодно я отключил генератор. Не с какой-то целью, а просто так. Подошел и щелкнул выключателем. Наверное, мне просто не захотелось оставлять суперкомпьютер включенным. Жутковатое ощущение возникало, когда я представлял, что сейчас уйду, а нечеловеческий сверхразум останется здесь, в темном царстве смерти.
Наверх я отправился не тем путем, которым пришел, а тем, которым хотел выбираться отсюда Фома. Несколько раз я сбивался с верной дороги, заходил в тупики, возвращался назад. Жалел, что у меня нет плана этих туннелей. В Сеть отсюда не выйти — слишком велик слой почвы над головой. Впрочем, Сеть бы мне и не помогла — глупо надеяться, что схемы коридоров сверхсекретной лаборатории выложены в свободный доступ.
И все же этот путь оказался гораздо проще того, которым я спустился, не пришлось никуда карабкаться. Преодолел его я гораздо быстрее, тем более что на этот раз нежелательных встреч не случилось.
Оказавшись на поверхности, я первым делом решил замаскироваться. Раз в Сети действительно помещена моя фотография, а рядом с ней соблазнительное число, то не стоит светиться.
Я решил прибегнуть к той же хитрости, которую уже применил в Москве,— надел на голову мешок с дырками. Для этого пришлось пожертвовать частью запасной одежды, которую купил только сегодня утром. Конечно, кромсать совсем новую шмотку было жалко. Но другой ткани у меня нет, а отправляться за ней в город небезопасно. Тем более я не уверен, что вещь совсем уж новая, хотя продавец и клялся духами предков, что до меня это не надевал никто. Однако на честного человека он не был похож — пытался продать мне дешевый костюм, утверждая, что это эксклюзив от кутюр. В качестве доказательства демонстрировал косо пришитую этикетку.
Нацепив на голову мешок, я почувствовал себя легче, хотя идти с мешком на голове было скверно. Мало того что воздуха внутрь проникает недостаточно, так еще и ужасный запах, который окончательно убедил меня в том, что вещь уже ношенная.
Замаскировавшись, я направился прочь от развалин, к дороге, по которой время от времени проносятся машины. Надо ехать в Москву — Развилка наступит уже завтра (я выяснил это у суперкомпьютера), и в этот момент я должен находиться в своем времени. Можно, конечно, попробовать поискать машину времени где-нибудь поблизости. Но легальными я воспользоваться не могу, а нелегальные найти трудно — их владельцы не афишируют себя.
Так что самый лучший вариант— аппарат в доме Андрея. Тот, через который я и прибыл в это время.
Но сначала необходимо добраться до Москвы. Нужно ловить попутку —других вариантов я не вижу.
Машину на Москву я остановил быстро. Грузовик, груженный тюками и контейнерами,— уже не в первый раз мне приходится ехать на таком. Удивительного в этом ничего нет — народ в R-будущем не слишком склонен к перемене мест, так что ни общественный транспорт, ни легковушки здесь не прижились. Только и остались, что грузовые машины для перевозки товаров. Да еще боевые броневики, наподобие тех, которые мы так лихо подрывали вчера.
Я снова поехал в кузове — так же, как и когда ехал сюда. И даже не потому, что мне нужно что-то обдумать. Нет, то, что связано с моей «миссией», я все равно умом не охвачу. А если буду пытаться, то только обеспечу лишнюю нагрузку на и так уже пошатнувшуюся нервную систему.
Пытаться что-то искать в Сети тоже бесполезно — уж если на оставшиеся вопросы я не нашел ответа в недрах суперкомпьютера, под завязку напичканного интересующей меня информацией, то больше нигде не найду. Только если в своей голове. Но это уже относится к тому разряду озарений, которые нельзя вызвать искусственно.
Так что у меня нет причин избегать общества водителя. В моей голове так пусто, что сбить меня с размышлений никак нельзя в связи с отсутствием таковых.
А в кузов я попросился просто потому, что за последние дни привык избегать ненужных контактов. Все эти дни я старался не высовываться лишний раз, не привлекать к себе внимания. Правда, в качестве психологической отдушины оставались разговоры с интересными людьми, которым я доверял. Однако случай с Фомой показал, что мое чутье на хороших людей функционирует не столь уж четко.
Теперь мне хочется какое-то время совсем не общаться.
Нет, я не потерял веру в людей, не почувствовал себя преданным. Я вовсе не максималист, и отдельные случаи обмана не могут перевернуть мое отношение к людям в целом. Но все же неприятный осадок остался, и мне хочется забиться подальше от всех, свернуться калачиком и уснуть.
Тем более что дорога сильно располагает к одиночеству.
Уже через несколько минут созерцания мелькающих по сторонам елок и берез меня посетило умиротворение и спокойствие. Как хорошо было бы вот так же ехать и ехать, без конкретной цели, не думать о судьбе человечества, а просто смотреть на уток, заходящих на посадку над гладью озера, на темно-зеленые сети листвы, в которых путаются солнечные лучи, на облака, вальяжно проплывающие в синеве неба.
А еще лучше, чтобы рядом сидел хороший друг, знакомый с детства, с которым можно поговорить обо всем на свете, а можно просто помолчать. С которым можно вспоминать, как его чуть не убили из гауссовика, потому что он в очередной раз кинулся вершить справедливость и спасать мир, а в итоге мир пришлось спасать мне.
Но, к сожалению, я слишком хорошо понимаю, что этого не будет никогда. Если я выберу правую ветвь, то Олег умрет. Если левую — то он уже не сможет считать меня своим другом, никогда не сможет простить меня за то, что я выбрал для человечества плохое будущее.
Да и сам я в этом случае буду терзаться. Правда, сейчас я уже не уверен, что правое будущее лучше. В самом деле, человеческая психика — гибкая штука. Вряд ли даже в сверхупорядоченном обществе исчезновение предопределенности вызовет серьезные катаклизмы.
Зато это будет общество, в котором из языка почти пропали понятия несправедливости, зла, беспорядка. Вряд ли в таком обществе может возникнуть хаос, который предсказывал Егор Федорович. Скорее всего, старик просто ошибался, поддавшись свойственному в его возрасте пессимизму при взгляде в будущее.
А может быть, ошибаюсь я? Да, в сознании жителей левой ветви не осталось слов «беспорядок» и «несправедливость». Но исчезли и слова «порядок» и «справедливость», заменились безликим понятием «норма».
А ведь ничто не меняется с такой легкостью, как нормы. То, что еще вчера было неприемлемым, сегодня становится естественным. И единственное, что удерживает любое общество от вымирания,— это моральные категории, а вовсе не нормы.
Мораль. Такая абстрактная, беспредметная и бесполезная, когда речь идет о статичной ситуации — тут нужны именно нормы. И абсолютно незаменимая в динамике, в ситуации, когда нормы меняются.
А ведь левой ветви будущего предстоит такое потрясение, которое не может не перевернуть все нормы с ног на голову. Что будет с этой реальностью, не имеющей морали и нравственности, а лишь правила и нормы? Так значит, прав был Егор Федорович?
Но разве есть будущее у правой ветви? Смогут ли его жители построить нормальное общество? Или так и останутся на стадии кланового феодализма?
Или это не так уж и плохо? Не знаю, как дело обстояло в настоящем Средневековье, но местные жители не выглядят грязными невежами. Они знакомы с достижениями медицины, не пренебрегают правилами гигиены, пользуются техникой. Конечно, это не тот уровень, которым обладает действительно развитое общество. Местные жители не вкушают блага цивилизации в полной мере. Но зато они избавлены и от многих ее недостатков.
Так значит «правое» будущее — идеальный вариант, утопия? Но смогут ли местные жители сохранить все это? Они уже сейчас поклоняются языческим богам, верят в духов и магию. Не одичают ли они совсем?
А может быть, все это — лишь следствие потрясений, происшедших здесь три века назад? И впереди — только светлое будущее?
Не знаю. Я не социолог и не психолог. Да и слишком много неизвестных факторов, слишком велико влияние случайностей.
Но даже будь этот мир хоть трижды идеальным, есть весомый довод, чтобы отказаться от такого варианта. В Данной ветви реальности Олег не выживет.

Как я могу сделать выбор, если так мало знаю? Как я могу выбрать будущее для всего человечества, если не могу выбрать будущее для одного человека? Как я могу выбрать, что лучше — сверхупорядоченное общество или разумная анархия, если я не могу решить, что важнее — жизнь моего друга или смысл его жизни?
За этими размышлениями я совсем потерял ориентацию во времени. Так что, когда грузовик остановился, я решил что мы уже приехали.
Однако вокруг темно, а до Москвы мы должны добраться только к утру. Я хотел заглянуть в кабину, спросить, что случилось.
Меня остановила тишина.
Тяжелая тишина, не имеющая никакого отношения к колебаниям воздуха. Звуки никуда не пропали, по-прежнему шумит ветерок в кронах, доносятся выкрики ночных птиц, матерится водитель, вылезая из кабины. Но все это хотя и не утратило ни громкости, ни четкости, однако доносилось сквозь плотную пелену. Пелену, сотканную из десятков взглядов.
ГЛАВА 18
Активировав тепловой сканер очков, я убедился в правильности своих ощущений — в синем мареве холодных кустов ярко алеют фигурки людей.
Теплые силуэты вырвались из кустов, пелена тишины разорвалась, раздираемая истошными завываниями. Видимо, это боевой клич, которым нападающие то ли хотят подбодрить себя, то ли напугать потенциальные жертвы. Второе вернее — вряд ли кого-то способен подбодрить пронзительный визг, переходящий в ультразвук. То ли нападающим поголовно прищемило дверью важные органы, то ли они сами боятся еще сильнее, чем остолбеневший шофер.
Вывалившаяся из кустов орда скрутила беднягу водителя. Несколько нападавших достали мотки веревки, принялись вязать плененного. Делали это они неграмотно, бессистемно, куда попало наматывая веревку и скрепляя ее хлипкими узлами. Шофера скорее замотали, чем связали, к концу процедуры несчастный стал похож на мумию.
Подошел пожилой воин. Должно быть, он здесь самый опытный, ибо основную фазу нападения благоразумно просидел в кустах. Критически осмотрев упакованного шофера, разбойник остался недоволен качеством узлов.
Он рявкнул, подробно объясняя молодежи, откуда у них растут руки. Затем легонько хлопнул шофера дубинкой, наглядно показывая салагам, что есть более простые и надежные способы обездвижить пленника. Шофер обмяк, шлепнулся на дорогу. Некоторое время он конвульсивно извивался, как тутовый шелкопряд в коконе.
Двое крупных разбойников подхватили замотанное тело и потащили его в глубь леса. Один, самый молодой, закинул руку на борт грузовика, собираясь залезть внутрь. Я уже приготовился сбросить его и пытался сообразить, что лучше сделать после этого: иммобилизовать всех присутствующих или спасаться бегством, атакуя только тех, кто попадется на пути.
Вряд ли я смог бы вывести из строя всех. Если бы они были вооружены только дубинками — шансы имелись бы. Но у некоторых на поясе болтаются бластеры. Одного или двоих я успею убить до того, как они сообразят вытащить оружие. Но обезоружить всех я не могу, не хватит каких-то секунд. Мой бластер мне тоже поможет мало. Причина та же — не успею я поразить всех. Единственный выход — бежать.
Впрочем, судьба решила дать мне возможность поваляться в кузове еще немного и подождать более удачного момента — вдруг удастся смотаться незаметно.
— Эй, Игнат, куда полез, бабуин недоделанный? — окликнул пожилой разбойник.
— Да я это... — замялся молодой.— Хотел помочь добычу до лагеря дотащить.
— А чего ее тащить? Сейчас машину заведем и прямо по просеке домчим,— вмешался разбойник, стоящий поодаль. Он махнул рукой в сторону. Я перевел взгляд в указанном направлении и действительно увидел просеку, выходящую на дорогу.
— Сдается мне, что Игнат хотел добычу не до лагеря дотащить, а до своего схрона, —заявил мужик, у которого вместо одного глаза зиял темный провал.
Игнат отошел от машины и принялся неубедительно оправдываться — мол, ничего подобного и не думал, а хотел лишь помочь.
Из-за спин остальных высунулся низенький, щуплый и шустрый мужичонка. Он уставился черными бегающими глазенками на Игната, пощипал и без того жиденькую растительность на подбородке и, довольно ухмыляясь, заявил:
— А я вот думаю, что ты как раз хотел урвать кусок больше, чем заслужил. Тебя ведь и раньше в таком подозревали. Нехорошо у своих тырить.
Игнат покраснел — то ли оттого, что его раскрыли, то ли разгневанный несправедливым обвинением. Разумеется, этого никто не видел, кроме меня,— освещение недостаточное. Впрочем, и я могу лишь догадываться о цвете лица Игната, через тепловой сканер это выглядит с точностью до наоборот — когда горячая кровь приливает к голове, спокойный красный огонь теплого Лица сменяется белым сиянием.
— Ну-ка, Федька, повтори, что ты сказал! — взревел Игнат.
Щуплый проворный Федька пошевелил длинным носом, почесал щуплый ус и снова уставился на Игната черными бусинками глаз.
— Я говорю, что ты у своих тыришь. Крыса ты, Игнат.
— Это кто тут крыса? Ты на себя посмотри — сам мыша вылитая!
Щуплый Федька обиделся сравнению с грызуном.
— Я, может, и похож на мышу, но у своих не тырю! — Федька еще раз пошевелил носом и мстительно добавил: — А еще я во сне под себя не хожу.
Игнат взревел, как раненый мамонт, и понесся на Федьку, угрожающе размахивая дубиной. Шустрый Федька юркнул за чью-то спину, Игнат хотел последовать за ним, однако был сбит с ног сразу двумя обрушившимися на него дубинами.
Удары были не сильные, только чтобы остановить. Уже через несколько секунд Игнат приподнялся на локтях, ошалело завертел головой, пытаясь сообразить, что же его опрокинуло. Увидев хмурые лица коллег, он сразу поник — понял, что за крысятничество придется расплачиваться.
— Ребят, вы чего? — жалобно заблеял он, пытаясь закосить под дурачка.
— Сам знаешь чего,— последовал хмурый ответ.— Крысятничаешь, значит?
Дубинка по плавной дуге медленно поднялась вверх. Игнат как зачарованный проводил ее глазами, даже не пытаясь подняться. Достигнув верхней точки параболы, дубинка на мгновенье зависла, после чего обрушилась вниз, с глухим хрустом пробивая череп.
Голова Игната мотнулась назад, стукнулась о плотный грунт дороги и выпустила лужу густой жидкости — горячей, но быстро отдающей тепло.
Игнат еще жив, еще шевелится, хотя тепловой сканер показывает: его тело холодеет почти так же быстро, как и лужа под его головой.
Парень застонал, попытался ползти. Его сознание начало проясняться после удара, и первое, что он осознал,— что жить ему осталось несколько минут.
Впрочем, столпившиеся над телом решили, что и несколько минут — слишком много. А может быть, им просто стало жалко Игната, и они решили добить его, чтобы не мучался.
Сразу три дубинки взметнулись вверх и обрушились на Игната. Две стукнулись одна об другую — уж слишком близко столпились разбойники над телом своего товарища. Зато третья дубина глубоко вошла в грудную клетку, промяв ребра. Игнат закашлялся, изо рта вырвалась струйка крови.
Один из разбойников потянулся к поясу, где висит бластер, но второй остановил его руку со словами:
— Побереги заряды.
Первый на секунду задумался, потом кивнул — мол, правильно говоришь, нечего по пустякам заряды тратить. После этого он с силой ударил ногой в тяжелом ботинке в бок умирающему.
Зрелище завораживало, парализовывало. И одновременно кричало о том, что нужно действовать. Вот только как именно действовать?
Прекратить жестокое избиение? С этим я уже опоздал. Да и не мог успеть, Игнат был обречен после первого же удара.
Может быть, напасть на разбойников, пока они заняты? Перебью их и пойду выручать шофера. Я уже был готов привести в исполнение этот план, но вдруг услышал крик:
— Эй вы, там! Что за шум-то? Почему грузовик к лагерю не гоните?
Голос звучал с той стороны, куда уволокли шофера. Видимо, лагерь расположен именно там.
— Погоди, сейчас пригоним! — зычным басом отозвался один из разбойников. Он вскинул дубинку, намериваясь ударить уже мертвое тело. Секунду помедлил, повернулся к щуплому Федьке, который из-за широких спин пытался рассмотреть ход избиения.
— Ну-ка, Федька, отгони грузовик к лагерю... Только после этого разбойник шмякнул занесенной дубиной.
Щуплый недовольно пошевелил носом: наблюдение за экзекуцией доставляло ему огромное удовольствие. То ли садист по натуре, то ли чем-то ему крепко досадил Игнат. Однако возражать он не посмел и направился к машине. На секунду я запаниковал — в лагерь мне сейчас совсем не хочется. Конечно, чуть позже надо заглянуть на огонек, выручить шофера и транспортное средство. Но желательно сделать это позже, когда у меня будет четкий план.
Прежний план — выскочить и перебить тех, кто сейчас здесь,— уже не пройдет. Момент упущен, большинство разбойников потеряли интерес к избиению трупа и начали расходиться. Лишь несколько отморозков увлеченно колотят останки Игната.
Пока разбойники стояли тесной группой, у меня был шанс накрыть их шквальным огнем. Но теперь этот номер не пройдет. Да еще и Федька, который направляется к машине,— у него на поясе тоже болтается бластер. Уж не знаю, за что такому щуплому досталась привилегия носить оружие — лишь немногие из нападавших имеют что-то серьезнее дубинок. Может, он великолепно стреляет, поэтому и получил бластер?
Не знаю и не хочу проверять.
Сбежать тоже вряд ли удастся. Внимание разбойников уже не приковано к трупу. Если буду вылезать из кузова, велика вероятность быть замеченным.
Или все-таки доехать до лагеря?
А что потом? Можно открыть огонь в тылу врага, понадеявшись на эффект неожиданности, верный бластер и русское авось. Самое простое решение и потому очень привлекательное. Но я этого делать не буду. За последние дни я сделал много глупостей, сознательно или подсознательно опираясь на штампы из боевиков.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 [ 21 ] 22 23 24 25 26 27 28
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.