Одной рукой он держался за перила, другой сжимал целлофановый пакет с
изображением легендарного "Титаника". Шедший за ним Воробьев подтолкнул
финансиста и когда тот спустился вниз, кинул его в кресло. Коркина бил озноб
и весь его облик выражал крайнюю степень подавленности.
пол. На грязный, некогда пушистый ковер упали толстые пачки долларов в
сотенных купюрах.
-- Здесь допросим или отвезем в лес? Кто эти люди, которые тебя привезли
сюда? -- спросил он финансиста.
шанса не дали. Воробьев ударил его под дых, затем схватив за горло, начал
душить. Коркин поднял пухлые руки, затряс ими, пытаясь защититься, но кулак
Воробьева пробил эту хилую защиту и почти нокаутировал хозяина дома.
выследили меня...
наручниках в коридоре. Он с трудом поднялся, крадучись подошел к окну и без
разбега нырнул в него. Зазвенело разбитой стекло и в помещение потек
прохладный ветерок.
как из машины выскочили трое мордоворотов, сходу обнародывая разного калибра
стволы. Один из них, в светлых кроссовках, и в кожаной кепочке, крикнул
тому, который выбросился из окна: "Андрюха, пока отдыхай, мы сейчас из них
сделаем мясной салат..."
лицу Коркина пистолет и вдавил ствол ему в щеку.
живым мишеням, -- сказал Буханец.
плечом. Двое других начали поднимать с земли выпавшего из окна и, видимо, он
им что-то сказал, ибо один из бандитов крикнул тому, кто был на крыльце:
машине и возьми под сиденьем гранаты, попробуем эту шушваль оттуда
выкурить...
в сторону калитки, за которой отливал металликом бок "ровера". И, возможно,
ему удалось бы преодолеть с десяток метров, если бы его спина, на уровне
восьмого позвонка, не оказалась в прицеле пистолета Буханца. Глушитель
умалил звук выстрела, раздался ничего не значащий щелчок, однако парень,
словно подсеченный на киносъемке конь, как бы споткнулся и плашмя упал на
дорожку.
Бронислава и подмигнул ему.
катился по его смуглой щеке, но он его как будто не замечал.
чего началась беспорядочная стрельба. Из "ровера", с автоматом в руках,
выскочил почти еще подросток и перебежками, словно играя в войну, стал
приближаться к дому. И принялся остервенело стрелять короткими очередями,
при этом так же неестественно перекатываясь с места на место.
близнецам Воробьев и увлек всех в другую комнату, куда пули не долетали и
где в углу, накрывшись подушкой, сидел финансист. Его била мелкая дрожь,
страх парализовал волю. Воробьев подошел к нему и сорвал подушку. Это было
неузнаваемое лицо -- оказывается, страх искуснее любого хирурга делает
пластические операции.
встряхнул Коркина.
решетке... Когда она вместе с оконной рамой со звоном вылетела наружу, в
комнату потянулись ароматы, доживающего свои последние дни сада. Близнецы
потащили Коркина к окну. Буханец положил подушку на усыпанный мелкими
стеклами подоконник.
вонючую тушу... И с ним бегом к машине...Мы вас прикроем, -- Воробьев
механическим движением отщелкнул из пистолета обойму, убедился в наличии
патронов и снова вставил ее на место...
Воробьев увидел как один из нападавших пытается залезть в узкое окно.
Подошедший Буханец тоже это видел и ждал, когда в проеме покажется лицо, но
его опередил Воробьев. Он рукояткой пистолета ударил по пальцам человека и
тот, вскрикнув, сорвался вниз.
он так же, перебежками, и перекатами направлялся обратно к "роверу", чтобы
заменить магазин...
пуста, возле кресла одиноко лежал целлофановый пакет с деньгами. Воробьев,
бросив в пакет коробку с драгоценностями, подхватил его и направился к окну.
Одним махом они оказались на земле, нырнули в кусты девясила, окропленного
слезами осени.
хватали за одежду, но это уже были вполне преодолимые помехи. Всем существом
они ощущали освобождение от пережитого страха, который не умаляется ни
богатым опытом былых сражений, ни железной стойкостью...
позади снова зазвучали короткие автоматные очереди. У Буханца после
перенесенного недавно ранения утяжелилось дыхание и он на мгновение задержал
бег.
как тебе, а мне близнецы понравились. Не кровожадные и вместе с тем реально
оценивают ситуацию.
одну затяжку отдал бы получку и два выходных, -- Буханец расстегнул верхнюю
пуговицу на рубашке, ему казалось, что она мешает дышать полной грудью...
Глава одиннадцатая
обмочился. Просил остановить машину, однако, его просьбу проигнорировали.
Его привезли в офис и под равнодушными взглядами охраны доставили на шестой
этаж, в его кабинет. Своими ключами финансист открыл сейф. Нутро его
напоминало жилье Коркина, откуда они только что приехали: бумаги и деньги
лежали вперемешку с разным канцелярским и другим хламом, начиная от коробок
со скрепками и кончая женскими трусиками. И в этом чудовищном беспорядке,
смятые, словно использованная туалетная бумага, ютились государственные
краткосрочные облигации на более чем 600 тысяч долларов. Однако эксклюзивной
находкой оказалась копия расписки, которую он дал на имя Расколова. Речь шла
о получении Коркиным 20 тысяч долларов. Деньги лежали в коробке из-под
гаванских сигар.
порнографических открыток, сувенир-сюрприз в виде пениса-зажигалки...
целлофановый кулек, полный фигурных презервативов.
глаза. Его мокрые губы что-то непроизвольно нашептывали.
смахнул в сумку и передал Зиничу. И тут же позвонил Арефьеву.
Злата что-то изобретала из овощей, грибов и осетровой вырезки. Глаза у нее
еще больше погрустнели, но держалась она довольно стойко и даже улыбнулась,
когда они вошли в гостиную. Коркин, под охраной Зинича, остался ожидать
своей участи в холле.
ящика пистолета и всадить всю обойму в это медузообразное тело. Однако он
осознавал и другое: какое-то объяснение между ними все же должно произойти,
хотя прекрасно понимал -- что бы этот человек ни сказал, чем бы ни объяснил
свое поведение, утешения ни для кого не будет. И не будет оправдания.
обрисовалась, так сложилась мизансцена, как будто это племя алеутов
собралось решать судьбу своего провинившегося соплеменника. Осталось только
снять с него меховые шкуры и посадить на льдину, которую оттолкнут и она
поплывет в промозглые дали.
ее, зажал руки между толстых ляжек.
молчал и слушал доклад Голощекова. Когда тот кончил говорить, слово взял