д'Артаньяна?
пользовался другими источниками, а вот истории, описанные в "Трех
мушкетерах", взяты главным образом у де Кур-тиля. Но Дюма озарил их сиянием
своего гения, сделал литературой совсем иного уровня. Хотя, повторяю, взял
он готовые наброски: отец, благословляющий д'Артаньяна, письмо к господину
де Тревилю, ссора с мушкетерами, которые в первом тексте были братьями... И
миледи... Первый и второй д'Артаньяны похожи как две капли воды. У де
Куртиля он чуть циничнее, чуть корыстолюбивее и чуть менее надежен. Но это
- тот же человек.
преследующий д'Артаньяна и его друзей... Но ведь Рошфор - всего лишь агент.
Плесси, кардинала де Ришелье...
не закрывать.
или просто старались слушать, не пропуская ни слова. Только девушка с
зелеными глазами держалась независимо, в стороне от остальных, словно
заглянула сюда случайно, пробегая мимо.
первой части цикла романов о мушкетерах, Ришелье становится тем героем, без
которого не обходится ни одно романтическое или приключенческое сочинение:
это пребывающий в тени могущественный враг, воплощение Зла. Для истории
Франции Ришелье - великий человек, а вот в романах о мушкетерах автор
реабилитировал его лишь двадцать лет спустя. Таким образом, хитрец Дюма
будто бы покаялся и пошел на мировую с реальностью, хотя роман от этого не
сделался менее интересным. Дюма же отыскал другого негодяя - Мазарини.
Справедливость восстановлена, в уста д'Артаньяна и его товарищей вложены
хвалы в адрес покойного, слова о величии былого врага). Но Дюма
руководствовался отнюдь не нормами морали. Он всего лишь придумал
подходящую форму раскаяния... А вспомните первую книгу цикла, где кардинал
замышляет избавиться от герцога Бекингэма, погубить Анну Австрийскую или
дает карт-бланш миледи... Там Ришелье - воплощенное злодейство. Его
высокопреосвященство для д'Артаньяна - то же, что Гонзаго для Лагардера или
профессор Мориарти для Шерлока Холмса{11}. Дьявольская тень...
уже успел узнать его повадку: обычно он хранил молчание, пока собеседник не
исчерпает своих аргументов, не выдаст всю информацию до последней капли.
своими записями. - И оба раза применительно к Ришелье... Не увлекался ли
кардинал оккультными науками?
повернулась к Корсо. Теперь он смотрел на меня, а я - на девушку. Не
подозревая о своем участии в забавном треугольнике, охотник за книгами ждал
ответа.
превратить Францию в великую державу, но и находил время на другое:
коллекционировал картины, ковры, фарфор и скульптуру. К тому же он был
серьезным библиофилом. Любил переплетать свои книги в телячью кожу и
красный сафьян.
нетерпеливый жест; это были второстепенные детали, а он не привык тратить
время впустую, - Существует каталог Ришелье, очень известный.
часть их теперь хранится в Национальной библиотеке Франции, или в
библиотеке дворца Мазарини, или в Сорбонне, остальные попали в частные
руки. У него были манускрипты на древнееврейском и сирийском, труды по
математике, медицине, теологии, праву и истории... И вы угадали: ученых
больше всего удивило, когда они обнаружили там немало древних текстов по
оккультным наукам, от каббалы до черной магии.
напрягся, как тетива лука перед выстрелом.
озадачило. Девушка продолжала с интересом следить за нашим диалогом, но
теперь внимание ее было приковано явно не ко мне.
сказал я в свое оправдание, - поэтому копал не очень глубоко.
восхищались, а другие возмущались. Правда, он был слегка суеверным: верил в
сглаз, носил амулет на цепочке от часов и хаживал к гадалке - мадам
Дебароль. Но я никогда бы не поверил, что он занимался черной магией,
запершись в чулане. Он даже не был масоном, хотя и признался в обратном в
"Веке Людовика Пятнадцатого"... Он погряз в долгах, его осаждали кредиторы
и издатели, так что времени на подобную ерунду у него не оставалось.
Возможно, творя своих героев, он изучал и эту тему, но всегда поверхностно.
Я пришел к такому выводу: описывая масонские обряды в "Джузеппе Бальзамо" и
"Могиканах Парижа", он черпал сведения непосредственно из "Причудливой
истории франкмасонства" Клавеля.
специалист.
американской актрисой. Во время Всемирной выставки тысяча восемьсот
шестьдесят седьмого года Дюма присутствовал на представлении "Пираты
саванны" и обратил внимание на красивую девушку, которая носилась по сцене
верхом на коне. После представления девушка подошла к нему, обняла и
заявила, что читала все его книги и готова хоть сейчас отправиться с ним в
постель. Старому Дюма, чтобы увлечься женщиной, хватило бы и меньшего, так
что порыв ее он принял. Она выдавала себя за жену миллионера, любовницу
какого-то короля, генеральшу из какой-то республики... На самом деле она
была португальской еврейкой, родилась в Америке, слыла любовницей странного
субъекта - не то сутенера, не то боксера. Связь Менкен с Дюма обернулась
громким скандалом, потому что наезднице нравилось фотографироваться в
полуобнаженном виде... Она часто бывала в доме сто семь по улице Малерб -
последнем прибежище Дюма в Париже... Она умерла от перитонита - после
падения с лошади, в тридцать один год.
тунику, жечь ладан и приносить жертвы владыке преисподней... Иногда она
говорила, что одержима Сатаной, и подробно все описывала - сегодня такие
откровения мы назвали бы порнографией. Я уверен, что старый Дюма не верил
ни одному ее слову, но подобные спектакли его, разумеется, очень
развлекали. Думаю, когда в Менкен вселялся дьявол, в постели она была
особенно пылкой.
серьезность сохраняли только Корсо и та девушка. Она задумчиво глядела на
него светлыми глазами, а охотник за книгами кивал головой в такт моим
словам, но вид у него теперь был рассеянный, отсутствующий. Он смотрел
через окно в сторону бульваров, и казалось, в темноте, в бесшумном
мелькании автомобильных фар, отражавшихся в его очках, он ищет какое-то
забытое слово, ключ, способный превратить все истории, парившие вокруг, в
один-единственный сюжет. Да, все эти истории - сухие мертвые листья в
черных потоках времени.
всезнающего рассказчика, которому ведомо почти все о приключениях Лукаса
Корсо. Ведь повествование наше о трагических событиях, которым пока еще
только предстоит случиться, будет выстроено в том порядке, в каком описал
их много позже охотник за книгами. Так что теперь мы подступаем к моменту,
когда Корсо возвращался домой и, войдя в подъезд, заметил, что привратник
успел подмести холл и уже готовился запереть свою каморку.
мусорного отсека.
знать, что сие означает. Поэтому, не сдержавшись, громко расхохотался - к
полному изумлению привратника.
ушей. События становились восхитительно предсказуемыми. Но раз уж дело было
связано с книгами, то он и хотел бы взглянуть на все глазами читателя -
искушенного и взыскательного, а не превращаться в героя дешевых поделок,
хотя некто навязывал ему именно такую роль. Нет, на это он никогда не
согласится! В конце концов, по натуре Корсо был скептиком и имел низкое
артериальное давление, а потому бисеринки пота практически никогда не
покрывали его лоб и, соответственно, слово "рок" никогда не срывалось с его
губ.
шрам на лице?
Шилова Юлия
Семенова Мария
Самойлова Елена
Якубенко Николай
Емилина Ника
Орлов Алекс