Чтение 21–й страницы книги ~Такси для ангела~

- Как видите.

- Съемки начнутся после.., м-м.., обеда?

- Съемки начнутся завтра. Завтра утром приедет вся
съемочная группа. Много времени это не займе... Аглая даже
остановилась от неожиданности.

- То есть как это - завтра?! Вы хотите сказать, что я
вынуждена буду просидеть здесь лишний день?! Фара несколько
смутился.

- Видите ли, это было его условие.

- Чье условие?

- Хозяина. Детективы - его слабость. Он предоставил нам
часть дома для съемок только с тем условием, что вы с ним
отобедаете.

- Я? Я, Аглая Канунникова? Или... Фара смутился еще
больше.

- Я и три грации. - Аглая язвительно улыбнулась. - Я и
три медведя. Я и дракон о трех головах. Понятно.

- Но лично он встречал только вас, - подсластил пилюлю
Фара. - Вы - первая.

- Я - четвертая, кому вы говорите "Вы - первая", умник.
Hначе вы не взялись бы за этот дрянной проект. Ну да черт с
вами. Даже интересно.

Пока режиссер и писательница перебрасывались репликами,
мы успели подняться по винтовой лестнице и оказались на
площадке с работающим телевизором и крошечным фонтанчиком:
писающий Амур (он же Бот-болт, он же Дымбрыл, он же пара
каменных львов). В азиатских клешнях Амура были зажаты лук и
стрелы.

- Подождите здесь, - бросил Ботболт нам с Райнером.

На то, чтобы избавиться от Фары и показать комнату
Аглае с Ксоло, у Ботболта ушло не больше пяти минут. Я даже
не успела досмотреть по телевизору захватывающий рекламный
ролик о милых сердцу гигиенических прокладках.

Вернувшись, Ботболт указал нам на лестницу:

- Следующий этаж. Вторая дверь справа по коридору. Я
заподозрила неладное.

- Подождите, Ботболт... Вы хотите сказать, что мы...
Что мы будем ночевать в одной комнате? Райнер-Вернер скромно
потупился.

- Вторая дверь справа по коридору. Через час
спускайтесь вниз, вас проводят.

- Но...

Глас вопиющего в пустыне. Скошенный затылок Ботболта не
оставил мне никакой надежды.

- Пойдемте, - сказал Райнер-Вернер, когда шаги
храмового служки затихли на лестнице.

- Я не сумасшедшая, чтобы селиться с вами в одном
номере.

- Успокойтесь, я тоже не сумасшедший, чтобы к вам
приставать. - Он щелкнул Амура по носу: видишь, дружище, с
какими стервами приходится иметь дело!

Я с тоской заглянула в колодец коридора. Где-то там, на
самом его донышке, устраиваются теперь Аглая и Ксоло.
Предательницы, так легко обо мне позабывшие.

- Идемте же! - Немец потянул меня к лестнице. Я
подчинилась.

Мы поднялись еще на один этаж и без труда нашли вторую
дверь справа. Судя по всему, до этого архитектурного
аппендикса руки у господина Улзутуева не дошли. Над
сомнительного качества дверью висел такого же сомнительного
качества китайский фонарик. Если комнатушка не будет
снабжена ширмой или хотя бы раздвижными перегородками, я
заявлю протест.

...Как и следовало ожидать, ни ширмы, ни перегородок в
комнате не было и в помине. Но самым неприятным оказалось
наличие только одной кровати. Узкую кушетку, которая стояла
у окна, равно как и два кресла, всерьез рассматривать не
приходилось.

- Вы, естественно, занимаете кровать, - сказал Райнер-
Вернер.

- Противоестественно, - парировала я. - Но все же
занимаю.

- Интересно, за кого они нас приняли? - Райнер-Вернер
сбросил тулуп на пол и с разбегу нырнул в кресло.

Я кисло улыбнулась. Комната не оставляла никаких
сомнений на наш счет. С десяток пепельниц, дартс на стене,
шахматы на низком столике у кушетки (рядом с батареей
крепких напитков); простецкий писсуар в ванной и никакого
намека на биде. И никакого намека на задвижку, дверь просто
прикрывается, и все. А если заглянуть под кровать, там
наверняка найдется пара забытых носков забытых
телохранителей забытых хозяев жизни.

Только белье было свежим, а на крючках в ванной висели
такие же свежие полотенца. А из широкого окна открывался
потрясающий вид на свежие снега. И на бухточку с маленьким
замерзшим причалом. Давненько я не видела такой красоты.

- И почему фрау Аглая не представила нас этому
странному человеку?

- Много чести - представлять обслуживающий персонал. -
Я с трудом оторвалась от умиротворяющего пейзажа..

- Так нас посчитали обслуживающим персоналом?

- Ну, если быть до конца откровенными, это
соответствует истине.

- У вас, русских, столько комплексов... И вы так любите
самоутверждаться за чужой счет. А это некрасиво, очень
некрасиво...

- Тогда зачем вы согласились ехать сюда? Сидели бы в
своем Мюнхене и не зависели бы от капризов вздорной
распоясавшейся старухи. - Я все еще была зла на Аглаю. Я
совсем не так представляла себе эту поездку. - Как вы когда-
то утверждали - климактерички с причудами.

- Я прошу вас, Алиса! - Райнер поморщился. - И потом,
она пригласила. Я не мог отказаться. Я никогда не отказываю
женщинам.

Кто бы сомневался! А еще эта чертова незакрывающаяся
ванная!..

- У нас целый час. Чем будем заниматься? Немец
устроился в кресле поудобнее и широко расставил ноги. Не
смотри, скомандовала я себе, не смотри - иначе ослепнешь.
Навсегда - как от паленой водки. Или на время - как от
куриной слепоты. И еще ноги расставил, петух гамбургский. То
есть мюнхенский. А "Гамбургский петух" - это совсем другое,
это рубрика, которую вела Дашка в "Роад Муви". Возможно,
ведет до сих пор. Дарья ведь тоже не устояла: дала этому
субчику не глядя, как дают сдачу с бутылки пива. Господи, ну
почему...

- Господи, ну почему так происходит? - воззвала я к
Райнеру-Вернеру. - Почему любое, даже самое безобидное,
слово в ваших устах звучит как пошлость? Почему вы говорите:
"Передайте мне соль", а слышится:

"Дайте мне, не пожалеете"?

- Кому слышится? - Немец снял валенки и носки. Затем по-
собачьи обнюхал и то и другое. И громко вздохнул. И полез в
свой дорожный баул - за ботинками.

- Какая разница - кому?!

- По-моему, у вас большие проблемы, Алиса. Я пропустила
вполне прозрачный намек Райнера мимо ушей.

- И не смейте заходить в ванную в ближайшие полчаса. Я
!c$c мыться...

- Это предложение?

- Это предупреждение.

Неуемный Райнер поскребся в дверь через пятнадцать
минут - стоило мне только намылить голову.

- Вам что-нибудь нужно, Алиса?

- Ничего, - отплевываясь, процедила я.

- Вы симпатичный человек. И неглупый, как мне кажется.
- Он подбирался ко мне издалека, знаю я эти штучки! - Почему
вы на нее работаете? Неужели не могли найти более подходящее
место? Она ведь вами помыкает. Лишает индивидуальности.

- Не ваше дело. - Я вооружилась зубной щеткой на случай
внезапной атаки. Но Райнер-Вернер не делал никаких попыток
ворваться в ванную, и совершенно неожиданно...

Совершенно неожиданно я почувствовала легкое
разочарование. В том, что Бывший сделал мне ручкой, была и
моя вина. Сексуальности и шарма во мне не больше, чем в
хозяйственном мыле. Чем в рулоне туалетной бумаги. Чем в
ножном электроприводе швейной машинки. Даже Райнер-Вернер,
готовый покрыть все, что угодно, включая комнатные тапки и
ручной эспандер, не испытывает ко мне ни малейшего интереса.

С возрастом это будет только усугубляться.