Чтение 21–й страницы книги ~Последнее слово за мной~

нашей маленькой тайне узнали в милиции.

- В таком случае в ваших интересах отвечать на мои вопросы. Человек,
который вчера звонил...

- Забудьте о нем. Он не скоро появится в городе, к тому же ничем реально
помешать не сможет.

- Тогда почему звонок произвел на вас такое впечатление?

- Потому что звонивший очень неприятный и к тому же опасный тип. У Полины
была удивительная способность окружать себя разными темными личностями.

- А сейчас она живет в окружении порядочных людей?

Кирилл все-таки растерялся.

- Почему?

- Вы сказали "была"?

- О господи, - он усмехнулся и покачал головой. - Умерьте свой пыл.
Полина не вернется в Россию, для нас она в прошлом...

- То есть Алексею Петровичу прекрасно известно, что я вовсе не его жена?

На этот раз мой собеседник разозлился по-настоящему, .это было видно по
тому, какими до жути холодными стали его глаза. Не глаза, а айсберг... Но
кричать Кирилл Сергеевич не стал, как видно, справившись с разгулявшимися
поутру нервами.

- Я этого не говорил, - почти прошептал он и пленительно улыбнулся, потом
посмотрел на часы и перешел на деловой тон:

- Как ваша рука?

- Болит, - пожала я плечами.

- Очень жаль... боюсь, что вам придется на время забыть о боли. Ночью
звонили, старик почувствовал себя хуже, хочет вас видеть. Поезжайте к нему
прямо сейчас.

- Одна? - подняла я брови.

- Да, - кивнул Кирилл с большой неохотой и счел нужным пояснить:

- Там будут его адвокаты, я не хочу, чтобы у них сложилось впечатление,
что вы находитесь под чьей-то опекой. И поезжайте без Андрея, чем меньше
народу посвящено в нашу тайну... в общем, вы понимаете.

Я, конечно, понимала.

- Наследство старик оставляет Полине?

- Нет, и не забивайте голову всякой глупостью: вы не сможете облапошить
нас и получить все деньги. Возможно, какую-то сумму он завещает лично ей, но
основное достанется мужу. Отправляйтесь, мы потеряли очень много времени на
болтовню, а вас там ждут. Нехорошо заставлять ждать умирающего. Да, и
захватите паспорт, возможно, придется оформлять кое-какие бумаги.

Я быстро оделась, сунула паспорт Полины в сумку;

Кирилл ждал меня, стоя у окна, с напряженным вниманием разглядывая двор.

- Готовы? - спросил он, оборачиваясь, и пошел проводить меня до машины. -
Вы помните, куда ехать?

- Помню.

- За мостом лучше свернуть налево, там выезд на Ново-Афонскую, сэкономите
минут десять...

- Боитесь, что старик меня не дождется?

- Не вижу ничего смешного и еще раз прошу, поторопитесь. Сейчас движение
небольшое, надеюсь, в половине одиннадцатого вы будете уже у старика...

Андрей вывел "Форд" из гаража и подкатил почти вплотную к воротам.

- Где-нибудь через час я позвоню, - уже стоя возле машины, сказал Кирилл.

Андрей вышел из кабины, я села на водительское сиденье, Кирилл отошел в
сторону, махнул рукой и даже смог выжать из себя ободряющую улыбку. Ворота
открылись, Андрей тихо шепнул: "Смотри осторожней" - и громко захлопнул мою
дверь, а я выехала со двора, кажется, слегка приоткрыв рот от удивления.

Прежде всего оттого, что Андрей решился меня предупредить. Вот и верь
людям, что делать добрые дела себе дороже, получилось как в сказке: "Не
убивай меня, Иванушка, я тебе пригожусь". Знать бы еще, что имел в виду мой
новоявленный ангел-хранитель? Что ж такого меня ждет у старика? Что затеяли
эти типы? Боюсь, что, как и в прошлый раз, узнаю об этом слишком поздно.

Я вылетела на прямой, как стрела, проспект. В это время он был пуст, и
оттого скорость я увеличила, а когда стала сворачивать на улицу Глинки,
машинально следя за дорогой и продолжая ломать голову над словами Андрея, их
смысл открылся для меня неожиданно, а главное, очень пугающе: я нажала
педаль тормоза, она провалилась, машина с трудом вписалась в поворот и
понеслась дальше.

- О Господи! - простонала я, мгновенно покрываясь потом, и попробовала не
впадать в панику. В этот момент из переулка, нарушая правила, выкатил
бензовоз, я шарахнулась влево, потом вправо, уходя от обогнавших меня
"Жигулей", и попыталась обойти бензовоз, но он точно спятил: увеличивая
скорость, болтался по дороге, я сигналила, рыскала глазами в поисках
спасительного переулка, перестроилась вправо, сзади вдруг выскочила "Волга",
а я матерно заорала: единственный переулок остался позади. Передо мной был
мост, а окончательно свихнувшийся бензовоз вдруг занесло, стало
разворачивать поперек дороги, и меня на скорости несло прямо на него.
"Волга", по-прежнему висевшая справа, отрезала мне единственный путь к
спасению, а я наконец поняла, что имел в виду Андрей.

Все очень просто: к умирающему старику я не доеду. Я вообще никуда не
доеду.

Взвыв от ужасав я крутанула влево, видя, как с чудовищной скоростью на
меня наезжают огромные колеса бензовоза, грязно-оранжевый бок с надписью
"Бензин", и почувствовала холод в ногах... Дрожащей рукой открыла дверь, и
красавец "Форд", на глазах превращаясь в груду железа, влетел в "КамАЗ",
сложился гармошкой, бензовоз опрокинулся, и два огненных столба взметнулись
к небу, превратив узкий мост и сотню метров дороги в сплошную стену огня. От
взрыва вылетели стекла в соседнем доме, но за несколько секунд до вдруг
разверзнувшегося ада я вывалилась из кабины, меня отбросило далеко в сторону
от колес тормозящих, гудящих и мечущихся в панике машин, и я кубарем
покатилась вниз, перелетев через низкое ограждение моста.

Очнулась я от воя пожарных сирен. Разлепила глаза и увидела зарево,
некоторое время лежала, тараща глаза и ничего не понимая. Выли сирены,
кричали люди, а я наконец сообразила, что лежу на зеленой травке почти под
мостом, а надо мной такое творится... Потом пришла мысль, что я жива, рядом
журчит ручей, цветет желтый одуванчик, а в голове хоть и жуткий гул, но
поднять я ее могу и даже повернуть... Я слабо пошевелилась, застонала от
боли, решив, что ни одной целой кости во мне не осталось, но через несколько
минут с удивлением осознала, что, несмотря на это, двигаю руками и ногами, а
потом даже встала на четвереньки и потрясла головой.

- Меня хотели убить, - сказала я громко и порадовалась, что слышу свой
голос. Этот бензовоз и эта чертова "Волга"... все подстроено... Только я
жива... пока. Что, если ребята сообразят, что дали маху, и решат исправить
собственную оплошность?

Эта мысль придала мне необыкновенные силы. Я поднялась с колен, сделала
несколько шагов в спасительную тень моста, посоветовав себе забыть на время,
что он может рухнуть еще раз. Тряхнула головой, торопясь прийти в себя, и
огляделась. Отсюда надо выбираться, причем так, чтобы не попасться на глаза
своим убийцам. Наверху сейчас полно пожарных и милиции, вряд ли при них эти
типы проявят особую прыть, хотя кто знает... второй раз судьбу лучше не
искушать.

Я торопливо оглядела себя: костюм грязный, юбка разорвана, одну туфлю я
потеряла. Проще всего подняться наверх, подойти к первому попавшемуся
милиционеру и все рассказать... Мне поверят? Поверят не поверят, а проверить
должны. И что? Давай решай скорее, твою мать, не могу я здесь стоять в
драной юбке и ждать, когда эти мерзавцы просто спустятся вниз и укокошат
меня. Поверят мне в милиции или нет - вопрос, а вот то, что по великому
замыслу Кирилла я уже труп, это точно. Так что лучше мне побыть в
покойниках... Легко сказать, куда я в таком виде? В одной туфле, без гроша
за душой, без сумки, без паспорта, даже чужого?

Я продолжала изводить себя жалобами, но уже осторожно перебралась через
ручей и огляделась: впереди начинались заросли кустарника, дальше лежали
какие-то плиты и трубы. Пожалуй, незаметно преодолеть несколько метров будет
нетрудно. Собравшись с силами, я бросилась бежать и юркнула в заросли. Вряд
ли кто-то видел меня с моста, сейчас там и без того есть на что посмотреть.

Покидать заросли не хотелось, мой труп, точнее, его отсутствие, обнаружат
не скоро, впрочем, как знать, кто-то мог заметить, что я выпрыгнула из
машины...

Не годится. Если б убийцы это видели, давно нашли бы меня под мостом:
много времени это не требовало, а я неизвестно сколько лежала без сознания.
Значит, в мое воскрешение они поверят не сразу. И все же надо поскорее
выбираться отсюда.

Сидя в ивняке, многого не добьешься.

Охая и матерясь, точно извозчик, я начала осторожное продвижение вперед.
К некоторому удивлению, скоро выяснилось: эта часть города была вполне
обитаема.

Я вышла на тропинку, она вывела меня к трубам и плитам; которые я увидела
еще под мостом, обогнула их и оказалась возле одноэтажного строения, больше
похожего на барак с решетками на окнах. Деревянное крыльцо с массивной
дверью выглядело инородным телом. На фасаде вывеска "СМУ-3" и что-то там
еще.

Я в нерешительности замерла, прикидывая, стоит ли продолжать
путешествие?

Из-за угла вывернула собака, зевнула и, лениво потягиваясь, побрела в
сторону моста, а я, так и не придумав ничего лучшего, шагнула к крыльцу.

В домике стояла тишина, длинный коридор был пуст, лишь из-за дальней
двери слышались два мужских голоса, один что-то выговаривал, а другой, судя
по интонации, оправдывался. Постучав в правую дверь и не получив ответа, я
потянула на себя ручку и заглянула в комнату. Небольшое светлое помещение,
видавший виды стол и две грубо сколоченные лавки. На столе банка из-под
консервов вместо пепельницы и газета "Московский комсомолец", в углу на
гвозде - синий рабочий халат, из кармана которого торчит цветастая косынка,
а на полу, рядом с облезлым веником, тапки из вельвета на белой подошве. Не