Чтение 21–й страницы книги ~Одна тень на двоих~

Мало того, что он должен был помогать, он еще должен был спрашивать
разрешения, договариваться, умолять, чтобы ему позволили помогать.

- Давай встретимся, - предложил Веник великодушно, - все обсудим. Ты
подъезжай. Только не сейчас, а так через часок. А то я лежу еще.

Никто никогда не разговаривал с Даниловым таким тоном. Никто не смел
ему сказать "ты подъезжай". Даже мать, потеряв к нему интерес,
разговаривала равнодушно, но достаточно сдержанно.

Данилов осторожно разжал руку и посмотрел на свои пальцы. Пальцы как
пальцы, ничего особенного.

- Зачем мне приезжать, Веник? О чем ты хотел со мной поговорить?

- Ты приезжай, приезжай. Только не спеши, говорю! И сигарет привези
мне.

- Где ты был вчера утром? - спросил Данилов, внимательно рассматривая
свои пальцы.

- Что за вопрос? - удивился Веник. Он снова завозился, утаптывая
место для спячки, и даже как будто зевнул.

В этот момент Данилов его ненавидел.

- Веник, что ты делал вчера утром?

- Не помню, а что? Спал, наверное. Да, точно спал. Мы в пятницу на
работе накатили малость, я и...

Данилов понятия не имел, врет он или говорит правду. И понятия не
имел, как это можно проверить. В кино это делают как-то очень ловко, а
как это сделать не в кино?

Положив трубку, Данилов подошел к высоченному окну и, поднявшись на
цыпочки, открыл форточку. Обрадованный ветер вломился в комнату, надул
штору, бросил ее Данилову в лицо. Он отлепил штору от лица и посмотрел
вниз.

Надо же, сколько снега. Еще только конец ноября, а снег завалил
Последний переулок так по-зимнему безнадежно, что казалось, он больше не
растает никогда.

Неужели весна придет?

Придет весна, и Данилов будет жарить шашлыки в Кратове, на просторном
запущенном участке, где вдоль замшелого забора растет сирень и бузина, и
важная хитрая ворона расхаживает по крыше, примеривается утащить кусок
мяса из кастрюли, заблаговременно вынесенной на узкое крылечко, -
сколько Данилов помнил себя на этом участке, столько помнил эту ворону.
Марта сидит на лавочке, болтает ногами, рассказывает о работе и о том,
что начальник в последнее время совсем спятил, и нетерпеливо
принюхивается и спрашивает, скоро ли будет готово, а Надежда Степановна,
ее мать, говорит с террасы: "Андрей, возьмите рукавицы, вы обожжетесь.
Марта, помнишь, как Михал Семеныч привез с охоты какого-то дикого мяса и
варил у нас плов? Воняло ужасно. Потом они с отцом котел перевернули и
сильно обожглись".

Данилов слушает, и солнце греет его ухо, и хитрая ворона боком
подскакивает все ближе, и так ему хорошо, что ничего лучшего, кажется, и
не надо в жизни.

Скорее всего этой весной шашлыки на участке у Марты будет жарить
Петрысик, а Данилова, может быть, даже и не позовут.

Он засмеялся над собой и захлопнул форточку. Он никогда не умел
жалеть себя и, если случалось пожалеть, сильно этого стеснялся. Даже
перед самим собой' стеснялся.

Значит, нужно ехать к Венику.

Нужно ехать к Венику, но не слишком быстро, потому что тому охота еще
доспать, а по дороге нужно купить ему сигарет.

Очень мило.

Жаль, что нет Марты. Если бы она была, то непременно разразилась бы
речью о том, что Веник - козел и Данилов ничуть не лучше, раз позволяет
какому-то уроду так помыкать собой. Данилов слушал бы ее, морщился,
останавливал, но она бы все равно долго и запальчиво поносила Веника и
тем самым тешила бы даниловскую душу.

Марта Веника терпеть не могла и никогда этого не скрывала.

Как проверить, что делал Веник вчера утром? Как узнать, где он был?

Самое главное - зачем ему громить дом Тимофея Кольцова, а перед этим
еще посылать какие-то дикие записки о том, что "убийца должен быть
наказан"?

Данилов давно и прочно проникся сознанием собственной вины, и Венику
было об этом известно лучше, чем кому бы то ни было.

Тут неожиданная мысль поразила Данилова. Только он уверился, что
вполне может рассуждать, как заправский детектив, и даже в роль начал
входить, и тут - эта мысль.

"С чего ты взял, - спросил себя Данилов, - что погром на даче мог
устроить кто-то из тех, кто звонил в офис в пятницу?" Как это вообще
связано со звонками в офис? Да, три человека - академик Знаменская,
подруга Лида и родственник Веник - знали, что Данилов с утра в субботу
собирается на дачу Тимофея Кольцова. Нет, четыре - еще секретарша Ира.
Нет, пять - еще Марта.

А Саша Корчагин? Он приехал в пятницу после обеда и все время
оставался на рабочем месте, следовательно, мог слышать, что Данилов
собирается делать в субботу утром. А Таня?

Весь персонал даниловского офиса состоял из четырех человек - Саша,
Таня, сам Данилов и секретарша Ира, нанятая потому, что Таня с Сашей,
очень озабоченные вопросами собственного статуса, каждый телефонный
звонок, на который они должны были отвечать, воспринимали как личное
оскорбление.

"Я не секретарша", - говорила Таня обиженно, когда Данилов просил ее
напечатать какую-нибудь бумажку.

"Я не курьер", - объявлял Саша, когда Данилов просил эту бумажку
куда-нибудь отвезти, и усаживался за свой компьютер с необыкновенно
деловым видом.

Данилов сам отвечал на звонки и отвозил бумажки, и его эти несложные
процедуры нисколько не оскорбляли. Он бы и продолжал в том же духе, но в
последнее время ему стало совсем некогда. Секретарша Ира тоже имела
совершенно определенные понятия о том, что она должна делать, а чего не
должна, поэтому кофе Данилов варил себе сам, мыл каждый вечер в туалете
чашки и пепельницы и после больших проектов ползал по полу, раскладывая
по серому ковролину бумаги - нужные налево, ненужные направо.

Значит, еще Саша, Таня и Ира.

Звонить им? Спрашивать, что они делали в субботу утром, и потом
проверять, правду ли они сказали? Ире, например, он только что звонил и,
кажется, поверг ее в глубокое уныние, не говоря уж о том, что семейная
яичница явно сгорела. Во что он повергнет свою бедную секретаршу, если
спросит, где она была в субботу и не писала ли записок о том, что шеф -
убийца и должен быть наказан?

Да как же, черт побери все на свете, работают ловкие до невозможности
детективы в романах?

Иногда Данилов читал детективы. Однажды Марта нашла на полу книжку
про убийства и издевалась ужасно: поминала Кастанеду, толковала про
литературный мусор и "разруху в головах". Предполагалось, что тонкий и
хорошо образованный Данилов "про убийства" читать не может, а только
исключительно "про что-нибудь высокое", а Марта позволяла себе и
детективы, и любовные романы, и Гарика Сукачева, и сериал "Друзья" по
воскресеньям.

Друзья, друзья... У Данилова нет никаких друзей, кроме Марты. Он и
повез ее на эту чертову дачу потому, что ему больше некому было показать
свою работу, не перед кем похвастаться, и хотелось получить одобрение
именно Марты.

Пора перестать думать о Марте. Пора подумать о том, что у него есть
"из улик", как это называлось все в тех же романах.

Записка - одна, та, что была прислана Марте. Свою - Данилов
усмехнулся - он отдал охраннику Диме для представления шефу.
Видеокассета "Сони", вставленная в магнитофон вместо кассеты "BASF".
Следовательно, "BASF" остался у преступника - железная логика.

Найдите человека с видеокассетой "BASF" в портфеле, он-то и будет
злодеем.

Иронизировать легко, но искать-то все равно придется!

Надпись на стене, сделанная голубой краской:

"Это только начало". Какое начало? Начало чего? Зачем это написали?
Для кого это написали - для Данилова или для службы безопасности
Кольцова? Или Для самого Кольцова?

И еще.

Данилов сел за стол и притянул к себе плоскую деревянную тарелочку,
крошечную, разукрашенную резьбой и узорами, - родительский подарок то ли
к Дню свадьбы, то ли к дню рождения. На желтом дне болталась янтарная
пыль.

Данилов высыпал ее на стол, получилась небольшая горка. Он потрогал
горку пальцем. Откуда на полу в доме Тимофея Кольцова мог взяться
янтарь? У охранника был брелок с янтарем или это потерял преступник?

Что за машина выехала им навстречу с заброшенной дороги? Имеет эта
машина отношение к делу или нет?

Как же это у них получается, у лихих сыщиков из книжек и кино?

Есть пять подозреваемых. Данилов поморщился и закурил.

Лида, Знаменская, Веник, Ира, Саша и Таня.

Лида и Знаменская не в счет. Или... в счет?

Он очень рассердился на себя, с преувеличенной осторожностью ссыпал
крошки обратно на крохотную тарелочку и вернул тарелочку на полочку. И
аккуратно потушил сигарету, выбросил окурок и ополоснул пепельницу.

Все должно быть в порядке. Правила есть правила. Пора собираться и
ехать.

Данилов собирался к Венику очень долго, старательно растягивая
ставшее резиновым время. Он долго выбирал свитер, долго надевал его,