вашего дома, и сказали полицейским, чтобы они пожестче обошлись с
парнями из профсоюза. Они сломали пишущую машинку, разорвали мой чемодан
и испортили все, что только смогли.
Вам бы следовало посмотреть на Уолтера. Они поставили ему фингал под
глазом, разбили ему лицо и расплющили ногой руку. И это все тоже по
вашему приказанию.
оказать сопротивление...
плох наш профсоюз. Профсоюз хочет забрать у вас часть власти, и это ясно
как день.
мне сочувствуете. Но ваше сочувствие дешево стоит, и за него нельзя
купить мою лояльность.
поверхность постепенно начала покрываться рябью. - Я пытаюсь разъяснить
вам факты. Если вы желаете упорствовать и не хотите понимать, то
пожалуйста.
ли вас, кто его убил?
сказал он. - О чем, черт подери, вы толкуете?
смерти, чтобы создать для Уолтера и меня неприятности, но значит ли для
вас его смерть что-нибудь еще? Волнует ли вас то, что он мертв?
есть.
беспристрастен.
себе; каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и, если Волной
снесет в Море береговой Утес, меньше станет Европа, и так же, если смоет
край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого
человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не
спрашивай никогда, по ком звонит Колокол, он звонит по Тебе".
произведении.
использовал эту известную цитату. Затем попытайся угадать, кто
использовал Песнь песней Соломона:
добродушным, как вначале.
логове своего главного врага и выступал там против него, но никто из нас
этого не заметил.
номера для мистера Флетчера и его команды, и только потом - в свой
номер.
тоскливо послонялся по номеру, а затем достал книжку, которую читал
Уолтер. Это был детектив про частного сыщика, и, начав читать его, я
понял, что описанный в этой книге мир - точно такой же, в котором я
внезапно оказался. Разница была лишь в том, что частный сыщик в этой
книжке знал, в каком мире он живет, знал, с чем он может столкнуться и
как на это реагировать. Как только раздавался стук в дверь, он хватался
за свой надежный сорок пятый калибр, а не за ручку двери, потому что в
его мире это всегда был не посыльный от Фуллер Браш, не сосед, а только
Неприятность.
открывал ее, и этот кто-то спрашивал, что на завтра задали по
французскому, или предлагал подписаться на иллюстрированный журнал, или
принес шесть бутылок пива для спокойной вечерней мужской беседы.
вздрогнул и уронил книгу. Но тут же почувствовал себя идиотом, слишком
глубоко ушедшим в воображаемый мир книги, и к тому же чрезмерно
драматизирующим происходящее в этом скорее убогом, чем опасном городке.
Я встал с кровати и открыл дверь.
еще один тип, тот, который участвовал в первом полицейском рейде. Они
закрыли за собой дверь, и Джерри, глядя на меня с насмешливой печалью,
сказал:
ты. Сначала ты отделался от нас с Беном, а потом поехал беспокоить
мистер Флейша. Ну когда, наконец, до тебя начнет доходить?
предупреждение.
на меня и, схватив за руки, заломил их назад. А Джерри продолжал:
участка, играем в покер.
Глава 12
избавиться от нее, махал в воздухе руками, а твердый конопляный узел
поворачивался в моем животе, больно царапая стенки желудка. Я перестал
вертеться, окаменев в нелепом полуобороте, мои согнутые руки застыли в
воздухе, перестав двигаться из-за боли. Хриплый голос произнес:
человека, а над ним потолок. Лицо склонилось так низко надо мной, что я
мог отчетливо разглядеть каждый волосок в его седой бороде. Его
сморщенные щеки были неподвижны и возвышались надо мной подобно пирамиде
в пустыне и отбрасывали на меня тень. Я разглядел нос, бугристый и
изогнутый, как дубинка, с огромными овальными ноздрями, заросшими
черными волосами. Тоже огромные карие глаза слезились, как у старого
пса, и, хотя очков на лице не было, я явственно видел следы от них на
переносице. Лоб был весь исчерчен морщинами, как мысок изношенного
башмака, и был высоким и широким, с выдающимися височными костями и
редким венчиком седых волос, обрамлявших его. Потом я увидел уши,
похожие на ручки кувшина, из середины которых тоже торчали волосы.
Большой рот с сухими потрескавшимися губами, растянутый в ободряющей
улыбке, демонстрировал неровные желтоватые верхние зубы и слишком ровные
и белые нижние.
человека, который прожил в одиночестве дольше, чем я существую на свете.
Затем я подумал, что это лицо старое, потом - что это дружеское лицо и,
наконец, что это - восхитительно некрасивое лицо.
произнес:
откинулся на спину. Я лежал на полу в моей комнате в мотеле, возле ножек
кровати. Я вспомнил Бена, его сосредоточенное, ничего не выражающее
лицо, его кулаки, молотящие по моему животу, левой, правой, левой,
правой, и то, как он проворно отклонялся, чтобы моя рвота не попала на
него. После этого он измолотил кулаками мне лицо. Работал размеренно,
чтобы я как можно дольше не терял сознание. А когда он решил, что мне
пора потерять сознание, он стал бить меня, не жалея сил, и в поле моего
зрения, красном от крови, его кулаки становились все больше и больше,
превратившись в товарный вагон, который проехал по мне и раздавил меня,
так что от меня ничего не осталось.
зрения снова попала тряпка, которую держал в руке старик. Это было белое
полотенце, на котором кое-где виднелись красно-коричневые пятна.
коснулось моего лица. Сильно щипало, как и раньше, но я сдержался и не
отвернул голову.
тихо лежал не дыша, потому что, когда я вздыхал слишком глубоко, узел в
животе оживал и начинал сильно скоблить меня изнутри. Он вернулся,
немного потер мне лицо полотенцем, а затем сказал:
дышал ртом, поэтому мне удалось выдавить из себя только хриплый шепот.
Контровский Владимир
Березин Федор
Емилина Ника
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Распопов Дмитрий