Чтение 21–й страницы книги ~Сделай одолжение

Мы глядели друг на друга. В ее черных глазах сквозило отчуждение.

- Ладно. Ты придешь ко мне?

Бет кивнула.

Я встал и пошел по саду в сторону дома. Через открытое окно отчетливо был
слышен голос Маршалла. Он говорил по телефону.

- ..проверьте контракт, - донеслось до меня. - Я смогу купить акции через
пару недель. Я хочу приобрести большой пакет. Да.., выполните свою часть
работы. Я буду готов дней через пятнадцать.

Не уверен, что будете, мистер Маршалл, думал я, тихо поднимаясь по
лестнице. За эти пятнадцать дней вы окажетесь в гробу.

***

Остаток дня я провел, лежа на кровати и напряженно размышляя. От моих мыслей меня не мог отвлечь даже грохочущий голос Маршалла, непрерывно говорившего по телефону.

Я курил сигарету за сигаретой, повторяя себе, что это будет вторая моя
попытка стать очень богатым. Первая с треском провалилась, и я очутился в
тюрьме, но на этот раз все выйдет иначе. Вместо того, чтобы рисковать на
бирже чужими деньгами, я собираюсь отнять человеческую жизнь. Я без всяких
угрызений совести готов был покончить с этим жирным наглым пьяницей,
болтавшим внизу по телефону. У меня уже начала оформляться идея, как
разделаться с ним, ничем не рискуя. Это должно выглядеть как несчастный
случай, и тогда я смогу получить Бет и деньги.

Чем больше я раздумывал над этой идеей, тем больше она мне нравилась, и в
конце концов я убедил себя, что осуществить этот план можно легко и
безопасно; а убедив себя, мне оставалось только убедить Бет. Судя по ее
словам: "я думала - какая жалость, что он жив", вряд ли ее придется долго
уговаривать.

Часы внизу пробили семь, и я встал с кровати. Я прошел в ванную, побрился
и осмотрел себя в зеркале над раковиной. Выглядел я так же как всегда, но я
знал, что глядящее на меня из зеркала лицо стало теперь лицом того, кем я
никогда не собирался становиться, - лицом убийцы.

До меня донесся запах жареного лука. Я спустился по лестнице в кухню. Бет
стояла около плиты, мясо жарилось на гриле, а лук шипел в сковородке с
маслом.

- Пахнет аппетитно, - сказал я, останавливаясь в дверях.

Она кивнула, но лицо ее осталось безжизненной маской. Я заметил, что на
решетке жарятся только два бифштекса.

Понизив голос, я спросил:

- Где он?

- В комнате.., погиб для общества.

- Может быть, уложить его в кровать?

- Оставь его там, где он есть.., может быть, попозже. - Бет отвернулась к
плите.

Оставив Бет на кухне, я тихонько прошел в гостиную. Он сидел за столом с
раскиданными бумагами, широко раскрытые глаза смотрели неподвижно, дыхание
было тяжелым и замедленным.

- Мистер Маршалл?

Я подошел ближе и дотронулся до него. Никакой реакции. Я провел рукой
перед его раскрытыми глазами - в них ничто не шевельнулось; Бет сказала
точно: "погиб для общества". Бутылка виски, уже пустая, стояла на столе.

Держась позади Маршалла на тот случай, если он вдруг очнется, я заглянул
в лежащие на столе бумаги. Это были документы на недвижимое имущество, на
дом под названием "Белые дубы" в Кармеле, а также множество пометок, чисел и
имен, которые мне ни о чем не говорили.

Бет тихо вошла в комнату.

- Давай поужинаем, - сказала она. Я еще раз коснулся Маршалла и, опять не
добившись реакции, пошел с Бет на кухню. Мы сели напротив друг друга.

- Бет, надо бы вызвать врача, чтобы посмотрел на него, - сказал я,
разрезая бифштекс. - А вдруг это серьезно?

Она глянула на меня и кивнула:

- Подождем с полчаса, а потом, если не очнется, я позвоню доктору
Сандерсу.

- Местный доктор? Он хороший врач?

- Он практикует здесь уже лет сорок, всего лишь сельский лекарь.

Мы посмотрели друг на друга, и на этот раз кивнул я. Мы доели бифштексы и
перешли к малине со сливками. Потом пили кофе. Ни один из нас не произносил
ни слова. Нам было нечего сказать. Я всецело предался размышлениям, а по
сквозившей во взгляде Бет отчужденности я мог судить, что и она занята
своими мыслями. Мы ужинали и вполуха прислушивались к тяжелому дыханию
Маршалла, доносившемуся из гостиной. Я надеялся, что оно вдруг прервется.
Уверен, что и Бет тоже надеялась на это; но друг другу мы не признавались.

После ужина я вернулся в гостиную и на этот раз взял Маршалла за плечо и
сильно встряхнул. Он завалился вперед и чуть было не упал на пол, я едва
успел его подхватить.

Бет стояла в дверях и смотрела на нас.

- Зови своего эскулапа, - сказал я.

Бет пошла в холл, и я услышал, как она набирает номер.

Поудобнее ухватившись за Маршалла, я вскинул его себе на плечо. Он
застонал, попытался проснуться, потом громко захрапел. Совершенно
запыхавшись, я приволок эту тушу наверх по лестнице в его спальню и скинул
на кровать. Я ослабил ему воротничок, снял пиджак и ботинки.

В дверях появилась Бет:

- Доктор едет.

Стоя над этой жирной тушей, мы прислушивались к шумному, тяжелому
дыханию. Мы переглянулись. Так легко было бы прижать подушку и задушить
Маршалла, но риск слишком велик. Я набросил на него одеяло, и мы спустились
на первый этаж.

- Он выживет, - сказал я, входя в гостиную.

- Пьяницы живучи.

Я глянул на Бет, но на ее лице снова появилась безжизненная маска.

Спустя пятнадцать минут, когда я безостановочно кружил по гостиной, а Бет
хлопотала на кухне, на стареньком "форде" прибыл доктор Сандерс - высокий,
похожий на аиста старичок с пушистыми седыми усами, одетый в давно не
глаженный серый костюм и помятую панаму.

Я держался в отдалении.

До меня неясным бормотанием голосов доносился из спальни его разговор с
Бет, а через некоторое время они спустились по лестнице. Я не выходил из
кухни. Потом я услышал, что машина доктора зафырчала и уехала.

- Он сказал, что с Фрэнком нет ничего такого, от чего не вылечил бы
хороший сон, - сообщила Бет, когда я вышел из кухни.

- Это мы и хотели услышать, - сказал я. - Прекрасно, пусть проспится.

Уже стемнело, но неподвижный воздух оставался горячим. Сад освещала
полная луна. Я взял Бет под руку, мы спустились в сад и отошли от дома.
Зайдя за цветущие кусты роз и повернувшись спиной к дому, мы плечом к плечу
уселись на сухую, теплую траву.

Если я собираюсь сделать то, что задумал, я должен быть уверен в Бет.

- Бет, если с ним что-то случится, - начал я, - ты выйдешь за меня
замуж?

Вопрос был поставлен ребром.

- Зачем ты спрашиваешь? - откликнулась она. - Пьяницы живут вечно.

- Ну, а допустим, что нет. Тогда ты выйдешь за меня?

Бет кивнула и сказала:

- Да.

- И ты захочешь остаться здесь, жить как отшельница, ничего не делать,
только убирать в доме и работать в саду?

- А что мне еще, по-твоему, делать?

- С его деньгами. Бет, я мог бы стать важной шишкой. Я мог бы утроить
капитал за какой-нибудь год. Мы могли бы держать большой дом с прислугой,
встречаться с влиятельными людьми. У тебя бы полностью переменился образ
жизни. Хотела бы ты этого?

- Может быть.., мне надо подумать. Да... Здесь мне уже наскучило. Если ты
мне поможешь.., да.

Один барьер взят.

- Ты уверена, Бет?

Она опустила ладонь на мою руку:

- Разве можно быть уверенным хоть в чем-то? Но почему мы об этом
говорим?

- Через две недели он вложит капитал в акции этой стальной компании и
профукает все. Ты говорила - жаль, что он не умер. Ты так сказала, помнишь?

Бет кивнула.

- Сказала?

- Да.

- Ты действительно этого хотела?

- Да.

- И до сих пор хочешь?

- Да.

- Что ж, он может умереть.

- Но как?

- Ты знаешь, что это означает. Бет?

Она откинулась на локоть и смотрела на луну.

- Кейт, я спрашиваю тебя - как?

- Сейчас не время задумываться - как. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что
ты вполне осознаешь то, что мы задумали сделать. - Я помолчал, затем сказал
медленно и раздельно:

- Мы задумали убить его.

Это было сказано настолько прямо, насколько вообще возможно. Теперь все
зависело от нее.

- Но как? - повторила она.

- Бет, тебя это не пугает? Что мы с тобой убьем его?

- Тебе обязательно талдычить одно и то же? - В голосе ее прозвучала