поскольку встало целое направление в проекте "Валькирия". Начальство лишь
пожимало плечами и само терялось в догадках: на любые запросы Служба упорно
отмалчивалась.
усиленных допросов, а также то, что он не оставил на земле даже могилы,
поскольку тело после смерти немедленно заморозили и отправили в клинику,
изучающую вопросы долгожительства. И мертвый, он продолжал оставаться
предметом для изучения...
того, всех, кто работал в контакте с ним, приглашали на беседы. Русинов
выяснил, что смерть "знающего пути" наступила внезапно: утром встретил
солнце в своей камере-одиночке, затем лег на пол головой на восток и, зажав
в руке кусок хлеба со щепотью соли, скончался. Официальный диагноз гласил-
острая сердечная недостаточность. Службу больше всего интересовал вопрос: с
какой целью Авега проникал на территорию Индии?
это вряд ли бы кто поверил...
С того же восемьдесят третьего года в горах начали геофизические
исследования с целью выявления неизвестных пещер, заброшенных соляных копей
и русел подземных рек.
попросту погибали. "Стоящий у солнца" не брал в плен...
парень: слабых в Службу не принимали. Пришел от вечернего костра в свою
палатку, а наутро его нашли мертвым, стоящим на четвереньках, и как Служба
ни крутила, никакого криминала не обнаружила. У тридцатидвухлетнего "егеря"
случился инфаркт, которым объяснялась и странная поза, и застывший на лице
ужас. Буквально через месяц на другом участке Северного Урала, но опять в
своей палатке, погиб еще один "егерь". Этот застрелился из своего служебного
автомата. Дотошная проверка Службой обстоятельства смерти и причин
самоубийства не подтвердила криминальной версии. "Егерь" оставил банальную
записку, чтобы никого не винили, и выстрелил себе в сердце. К нему вбежали
почти сразу после выстрела, и ни в палатке, ни в окрестностях стана - месте
открытом - никого не обнаружили, да и следственный эксперимент,
баллистические исследования однозначно говорили, что "егерь" застрелился.
Причина была: экспедиционная жизнь и долговременные командировки разрушили
семью. Жена изменяла ему почти в открытую...
Службе. Однако осенью этого года погиб завхоз лаборатории по фамилии
Заварушко - молодой, веселый парень, мечтавший в одиночку отыскать сокровища
древних ариев. Для будущего сезона он развозил и устанавливал высоко в горах
небольшие, облицованные алюминием вагончики. Вертолет оставлял его вместе с
вагончиком всего на одну ночь. Заварушко с помощью домкрата выставлял балак
и заготавливал дрова, чтобы успели просохнуть к лету. Так что времени на
романтические поиски пещер, набитых золотом, у него практически не
оставалось. Его нашли вертолетчики в трехстах метрах от вагончика. Он был
убит зверски, похоже, остро заточенным колом. У Заварушко был служебный
пистолет Стечкина - оружие серьезное и надежное, однако почему-то он им не
воспользовался. И убийца не взял пистолет, что было очень странно.
Вылетевшая в горы оперативная служба установила, что Заварушко забил лось -
было как раз время гона. Смертельные удары в живот и грудь были нанесены
передними копытами и рогами зверя, который во время своей свадьбы всякий
движущийся предмет принимает за соперника...
институтский бард сочинил песню, где были слова:
снабдили медикаментами на все случаи жизни, запретили жить в палатках
поодиночке и рекомендовали не любоваться на диких зверей, как было обычно, а
отстреливать в целях самозащиты. Да знать бы где упасть! Гибель очередного
"егеря" произошла буквально на глазах. Сотрудники Института делали
сейсморазведку, а охранник, чтобы видеть подальше, забрался повыше и сел на
камень возле высокого останца. Конечно, он скучал от безделья и поэтому
расслабился на жаре. Кто-то из геофизиков заметил пыль на скале и крикнул
"егерю": "Бойся!" И если бы не крикнул, может, и не случилось трагедии.
"Егерь" метнулся в сторону и точно угодил под небольшой камень, сорвавшийся
с вершины останца. Когда люди подбежали, он был мертв. Русинов в тот же
момент лично обследовал останец: наверху никого не было и быть не могло,
вокруг- тоже...
вертикальная линия с четырьмя точками с левой стороны. Русинов немедленно
вызвал вертолет и облетел все места, где в прошлом году погибли люди: знак
стоял везде, и теперь было точно известно, что точки с левой стороны
означали смерть, а с правой- жизнь. На камне, где должны были встретиться
Инга Чурбанова и Данила-мастер, стоял знак жизни...
каждый шаг пришлых людей на Урале кем-то незримо контролируется, причем с
конспирацией, которой может позавидовать любая Служба мира.
случайные, повсюду усматривал волю рока. То, что ночью он узнал в госте
пчеловода исчезнувшего еще в семьдесят восьмом году разведчика Виталия
Раз-дрогина, хоть и поразило его, однако еще больше утвердило в мысли, что
ничего здесь не происходит по случайному стечению обстоятельств. И пасека
эта с хозяином-артистом встала на пути из-за того, что потребовался свинец.
Оказавшись здесь, Русинов попал если не в "десятку", то, по крайней мере,
был близок к цели: иначе бы судьба не явила ему ни "пермяка", встречающего
солнце, ни Раз-дрогина, перед которым, похоже, заискивал провинившийся Петр
Григорьевич.
пасечник больше не ложился и еще до рассвета начал что-то мастерить на
дворе. Дождавшись в постели восхода солнца, Русинов встал, оделся и,
позевывая, вышел к Петру Григорьевичу. Тот прилаживал к топчану какие-то
блоки на кронштейнах с тонкими тросиками и кольцами.
растягивать,- объяснил пчеловод.- "Голгофа" называется... Ну, ты сегодня
опять на осмотр местности или хариуса ловить?
выцепить или тайменя!
заметил пасечник.- На обед-то приходи, нечего голодным по лесам шастать.
прихватил с собой радиомаяк - пусть локаторщики Службы немного поработают -
и отправился на речку. Русло было глубоко врезано в моренные отложения, но
значительный уклон местности делал его прямым, с редкими и плавными
изгибами, поэтому берега давно осыпались, выположились и поросли ольхой.
Весенний паводок делал речку шире раза в четыре, и сейчас, в межень, она
лежала среди огромных валунов мелкая и плоская, будто рваное холщовое
полотнище. Русинов прошел весь ее отрезок, укладывавшийся в пространство
"перекрестка": чистых обнажений морены не было, да и быть не могло.
Следовало сделать расчистку берега от семи до пяти метров в высоту, а это
добрый десяток кубометров песчано-гравийной смеси. Он облюбовал самое
удобное место - у заповедного рыбного плеса, где берег был круче и наверху
краснел кусочек старого, не тронутого лесорубами бора. Напрямую до центра
"перекрестка" отсюда метров триста. Единственным неудобством было то, что
работать придется на глазах всякого, кто вздумает здесь порыбачить. На этот
случай Русинов намеревался воспользоваться рыбацким законом: плес-
прикормленное место, и потому можно попросить всех "халявщиков" убраться
подальше. Но при этом никак нельзя было избавиться от глаз Петра
Григорьевича. Уж он-то обязательно заглянет попроведать рыбака, и ему не
скажешь, что копаешь червей для наживки...
нечего. Русинов сделал разметку и в оставшееся до обеда время решил
порыбачить. Он покидал спиннинг с самодельной мышью под бурлящие камни у
горловины омута, где обычно стоят леньки и таймени, затем перецепил блесну-
безрезультатно. Кажется, заповедный плес был пуст, либо и тут у пчеловода
были свои секреты. Русинов перебрался на другой берег, вышел на тропу и
сквозь деревья заметил на дороге громыхающий лесовоз. Он успел проскочить на
пасеку, видимо, утром, когда Русинов обследовал берега и из-за шума реки не
услышал. Теперь он мчался в обратном направлении, и шофер, судя по скорости,
готов был свернуть горы. Нет, ни один человек тут не был случайным! Каждый
выполнял какую-то свою функцию, возможно, не подозревая о всем процессе в
целом. После прошлой ночи Русинов уже был уверен, что попал на пасеку по
чьей-то воле. Кто-то невидимый пожелал, чтобы "рыбак-отпускник" оказался под
покровительством Петра Григорьевича, и шофер лесовоза не случайно несколько
раз упомянул о пасеке, будто подталкивая Русинова сюда. А пчеловод, этот
актер, философ и бард, наверняка знал, кого пригрел. Русинов доставлял ему
неудобство, а если вспомнить вчерашнюю встречу его с Раздрогиным, то и вовсе
тяжкие хлопоты. Однако Петр Григорьевич даже виду не показал, и это его
терпение значило очень многое. Кто-то вел с Русиновым игру, контролировал
всякий его шаг, держал под надзором.
Андреев Николай
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Шилова Юлия
Витковский Евгений