ресовать отделение по борьбе с особо тяжкими преступлениями. "Закончится
эта кутерьма, передам Сергееву, - подумал он. - Пусть разбирается со
свидетелями..."
если бы он увидел лицо сержанта, то наверняка потребовал бы остановить
машину. Однако это было невозможно: неплановые остановки при этапирова-
нии объекта исполнения категорически запрещались. Поэтому то, что капи-
тан Попов не увидел подозрительных милиционеров, было даже к лучшему.
бойницу, Попов неохотно сделал то же самое.
на том, что примирился с предстоящей процедурой. Только кто будет стре-
лять? Впрочем, такую сволочь он бы, пожалуй, и сам отправил на тот свет,
рука бы не дрогнула...
тительнее и опаснее объект исполнения, тем легче выполнить свои обязан-
ности. Но происходящее по-прежнему казалось сном, и он предчувствовал, в
какой момент нереальность и действительность сольются воедино. Хватит ли
сил выдержать то, что произойдет в реальности? Вот Сергеев, видно, готов
ко всему, лицо совершенно спокойно, и думает он, наверное, о чем-то пос-
тороннем...
повезло им всем. Это не шестидесятилетний Генкин, у которого подламыва-
лись ноги и отнялась речь, - жалким безвольным кулем висел он между
третьим и четвертым номерами, еще живой, но уже расставшийся с жизнью.
Сколько он там расхитил? Кажется, - вменяли пятьсот тысяч, а в приговоре
осталось сто двадцать...
доказана половина... Королева общепита, Золотая Бела... Без парика, гри-
ма, нарядов... Жалкая, бьющаяся в истерике старуха...
вый номер потом отчаянно матерился: "Да разве можно за деньги расстрели-
вать, туды их перетуды! Этого бы судью сюда, пусть полюбуется!" И глотал
жадно едва разбавленный спирт.
ходит помиловка. А последние годы такие приговоры в их зоне обслуживания
вообще не выносились. Дело прошлое, но ходили слухи, что и Генкин и Зо-
лотая Бела были связаны с очень крупными верхами... И что кому-то было
выгодно отправить их на луну... Болтовня - она болтовня и есть, но, с
другой стороны, больше по хищениям исполненных расстрельных приговоров и
не припоминается.
тивоестественное, кровавое, всех причастных людей корежит и калечит...
Вон Титкин - здоровенный был мужик, смелый, а теперь ходит трясется да
плачет все время: мол, руки по локоть в крови... И у Фаридова крыша пое-
хала... Да если и нет ничего такого, все равно, разве прежним человек
остается? Тот же "первый" - с головой все нормально, а с душой как? Туда
не заглянешь, конечно, но наверняка душа вся выжжена да перекорежена. О
своей душе Сергеев не думал, но считал, что там все в порядке.
наручниках держите? Что я, дурак - срок на пулю менять? Снимите - руки
отваливаются!
тавлять нельзя! Таких гадов только уничтожать! Для них какую-нибудь ма-
шину специальную придумать, что ли..."
тебе браслеты снимать! Еще палкой пару раз перетяну на прощание!
хорадочно думал: не обвели ли его подлые менты вокруг пальца? За его де-
ла вряд ли миловать станут... Хотя у них сейчас гуманность всякая, пос-
лабления. И в газетах сколько раз читал, мол, надо "вышака" совсем отме-
нить. Может, и отменили? И правильно, как в Америке: что хошь делай -
посадят пожизненно, и живи! Хоть там такая лафа тоже не везде... Но если
разобраться: какое право они имеют у человека жизнь отнимать? Чего бы он
ни сделал! Он ведь неправильный, потому и преступник, а они правильные,
потому и судьи, и менты. Другой вон шмонает по квартирам всю жизнь, так
менты же его хату не бомбят!
рехали, суки, куда везут столько времени? Стенки-то везде есть?
пусть и палкой отходит, лишь бы дальше жить... Какая разница, что в зо-
не? Жратва будет, ему ведь все равно, что хавать, лишь бы много, ну да
отобрать всегда можно... Баб нет, зато петухи имеются... Правда, вот
этого самого, когда белое горлышко похрустывает, аж низ живота холодеет,
будто летишь куда-то, - нельзя будет... Хотя почему нельзя? Придется по-
терпеть годик, даже меньше, чтоб сразу подозрений не было, а потом поп-
робовать... Хрен они докажут...
данности, да и Сергеев дернул плечом.
рить, что все складывается так замечательно. Вдруг наврали, сволочи,
чтоб успокоить, чтоб он сам, добровольно к стенке пришел... Ну тогда
держитесь! Я вас зубами рвать буду, головой калечить, ногами - не скова-
ли, дураки, - убивать! Я вас всех, паскуд, с собой заберу!
ращена в промышленную зону. По скорости, с которой возводились в ко-
выльной степи серые громады производственных корпусов, по ощетинившемуся
"колючкой" периметру и вооруженной охране можно было безошибочно опреде-
лить, что строится оборонный объект. К моменту пуска "колючку" заменил
высокий глухой забор, огораживающий многокилометровый квадрат земли и
скрывающий все происходящее за ним так же надежно, как название "почто-
вый ящик 630" скрывало профиль работы нового завода. И если бы не взле-
тающие на летные испытания истребители, наглядно подтверждающие рассказы
двух тысяч местных жителей, ставших работать на п/я 630, наверное, никто
бы не сумел проникнуть в столь тщательно скрываемую тайну режимного
предприятия.
то, а рядом поднялись новые "почтовые ящики" за столь же высокими и
крепкими заборами: пятьсот десятый, семьсот двадцать второй, триста
восьмидесятый.
гектаров огороженных трехметровым железобетоном территорий, обошел их,
шагнув на несколько километров в глубь окружающего зеленого приволья.
Теперь режимные объекты оказались между центральной частью города и но-
вым "спальным" микрорайоном. Сто пятьдесят тысяч тиходонцев, едучи утром
на работу по Магистральному проспекту, видели справа жилые дома, возве-
денные в сороковых-пятидесятых специально для рабсилы "оборонки", а сле-
ва - бесконечные заборы заводов, сменивших будоражащую воображение и
привлекаемую излишнее внимание цифровую нумерацию на нейтральные, ничего
не означающие названия. По вечерам, возвращаясь домой, жители Северного
микрорайона слева наблюдали ветшающее постепенно жилье старой застройки,
а справа - попрежнему крепкие, регулярно ремонтируемые и подкрашиваемые
"укрепленные периметры".
туре стены, форме декоративной, скрывающей сигнальную проволоку, решетки
на гребне показывали внимательному наблюдателю, что забор, скажем, "Де-
тали" перешел в ограждение "Прибора".
огромным квадратом "Прибора" и не менее огромным прямоугольником
"Конструктора" имелся десятиметровый промежуток, словно проулок между
кварталами.
через восемьсот метров проулок заканчивался, упираясь в электроподстан-
цию, обеспечивающую энергией всю промышленную зону. Дежурную суточную
смену на подстанцию завозил специальный автобус в восемь утра, он же за-
бирал отработавший персонал. В течение дня по проулку проходило еще нес-
колько машин, но в основном он оставался пустынным.
такой глухой закоулок. Особенно жуткое впечатление производил он ночью:
запоздалые прохожие переходили под фонари на другую сторону Магист-
рального проспекта, обходя зловеще-черный зев безымянного переулка. Три
световых пятна терялись в глубине почти километрового аппендикса - это
было освещение запасных, аварийно-пожарных въездов на территории заво-
дов, которыми никто и никогда не пользовался, однако разбитые или пере-
горевшие лампочки регулярно заменялись охраной. Тем более удивительным
могло показаться то обстоятельство, что четвертые ворота, регулярно рас-
пахивающие свои тяжелые створки, постоянно находились в тени.
Когда-то за ними располагалась охранная комендатура НКВД, потом режимный
отдел УМВД, а после передачи охранных функций подразделениям В ОХР здесь
находилась ремонтная база автохозяйства УВД. До тех пор, пока один из