ладони она могла съесть червяка, дохлую лягушку, смертельный яд и
облизнуться от удовольствия.
последнее, что привиделось ей, было сверкающее тонкое лезвие странной
ромбовидной формы и огромные темные пятна крови, расползающиеся по розовой
пушистой ткани.
совершенно безвкусным. Он встал из-за стола, вылил чай в раковину, сполоснул
чашку, поставил ее в сушилку и удалился к себе в комнату. Его мама, Лидия
Николаевна, тяжело вздохнула и не сказала ни слова.
о том, какое впечатление он производит на женщин, лет десять назад. Однако
совсем недавно, ни с того ни с сего, стал дольше задерживаться у зеркала и
однажды мрачно спросил маму:
на него сквозь очки.
или бегать по утрам?
и развернула его за плечи. - Посмотри мне в глаза.
казался испуганным. Но на этот раз она действительно испугалась. Ее пожилой
сын многие годы говорил и думал только о работе. Он как будто забыл, что на
свете существуют женщины, в зеркало смотрелся, только когда брился. Лидия
Николаевна в разговорах со своими приятельницами сетовала на сложный
характер сына, на его замкнутость, говорила, что мальчик вырос совершенным
трудоголиком и хорошо бы его с кем-нибудь познакомить. Нельзя же вообще не
иметь никакой личной жизни! И очень обидно, что никогда у нее не будет
внуков.
страдала из-за этого. В глубине души она ужасно боялась, что в их
налаженную, спокойную жизнь когда-нибудь ворвется чужая женщина, и все
пойдет кувырком.
долгая, мучительная история, после которой он сник, стал набирать вес,
превратил себя в старика. Лидия Николаевна боялась повторений и не верила,
что есть на свете женщина, способная по достоинству оценить ее сына. Он не
молод, не богат, не красив. Он умный, добрый, порядочный человек,
профессионал в своем деле, но кому в наше время это интересно?
Лидия Николаевна.
уходил в свою комнату, напевая под нос "Белой акации гроздья душистые" или
какой-нибудь другой романс.
поздно сам расскажет, а не расскажет, так приведет в дом чужую женщину, и
уже ничего не поделаешь.
Николаевна. - Однако похудеть Илюше все-таки надо, в любом случае.
Во-первых, лишние килограммы опасны для здоровья, во-вторых, из-за этих
килограммов он в свои пятьдесят выглядит на все шестьдесят, в-третьих, из-за
своего круглого живота он в последнее время серьезно нервничает".
овощи. Когда Бородин отправлялся на работу, она, вместо домашних пирожков,
котлет и бутербродов с ветчиной, клала ему в сумку сухие низкокалорийные
галеты, не больше трех штук, пластиковые баночки с морковно-свекольным
салатом, пакетик с курагой и черносливом, яблоко.
Лидия Николаевна смотрела на него и думала, что если бы он еще и бакенбарды
свои старомодные сбрил, то стал бы просто очень интересным мужчиной. Однако
про бакенбарды она сказать не решалась, боялась его обидеть. Он с детства
терпеть не мог выслушивать замечания по поводу своей внешности.
ждала услышать приятный женский голос. Она была уверена, что обязательно
почувствует, когда позвонит та, которую ее сын назвал "красавицей".
тонкой женщиной, чтобы оценить моего сына. Если она не видит, какой он
замечательный, значит, она грубая, недалекая, циничная эгоистка и мизинца
Илюшино-го не стоит", - вздохнула про себя Лидия Николаевна, когда ее
мрачный молчаливый сын встал из-за стола, вылил чай в раковину и ушел в свою
комнату.
ничего, кроме натужно игривых ток-шоу и оглушительных боевиков, не
показывали. Понаблюдав несколько минут за перестрелкой в американском баре,
Лидия Николаевна выключила телевизор и отправилась в комнату сына. Дверь
была открыта. Она увидела его сгорбленную спину за письменный столом и
нарочито бодро произнесла: - Илюша, я вот думаю, может, завтра все-таки
напечь пирожков с курагой? Вера Михайловна дала мне один рецепт, тесто на
кефире, почти никаких калорий. Скучно сидеть на диете, я ведь вижу, ты не
получаешь от еды никакого удовольствия.
кресле, - не надо пирожков. Давай немножко помолчим, ладно?
мне все рассказывал, а теперь я даже не знаю, какое ты ведешь дело.
сирота с самооговором. - Ах, вот оно что, - всплеснула руками Лидия
Николаевна, - а я думала, Илюша, у тебя неразделенная любовь. - Почему
неразделенная? - Бородин наконец улыбнулся. - Вот почему, мамочка, ты
считаешь, что если у меня вдруг появится любовь, то она непременно будет
неразделенной?
считаю. Ты, между прочим, очень интересный мужчина, особенно сейчас, когда
стал худеть. Если ты еще расстанешься наконец со своими драгоценными бачками
образца семидесятых... ох, прости, Илюша, я не хотела тебя обидеть.
приблизил лицо к зеркалу. повертел головой, потрогал щеки и задумчиво
произнес: - А правда, ну их, эти бачки. Бриться будет легче, и вообще...
Может, мне усы отрастить или бородку? Слушай, мамочка, как ты думаешь,
возможно такое, что на больного ребенка нет вообще никаких медицинских
документов?
сказал, дебильная сирота?
дебильности.
немного.
никогда не числилась. Есть еще несколько семейных детских домов, но и там
тоже об этой девочке ничего не слышали. Ее как будто вовсе нет на свете. А
ты говоришь, неразделенная любовь.
с такой поспешностью, что у Лидии Николаевны замерло сердце.
Михайловна... О, Господи! Почему же вы сразу не позвонили?.. Ну да, я
понимаю. Нет, давайте все-таки встретимся, если вам не сложно... Да,
спасибо, я подъеду к вам прямо сейчас, если не возражаете... Хорошо я понял.
Куда ты собрался на ночь глядя?
Илья Никитич, - у девочки, которой только что исполнилось пятнадцать, была
беременность восемь недель. А в крови у нее обнаружен какой-то сильный
галлюциноген.
ужина, вымыла посуду, потом с тряпкой отправилась в комнату сына, чтобы
вытереть пыль. На письменном столе валялся толстый журнал. На глянцевой
обложке под ядовито-розовой надписью "БЛЮМ" извивалась голая лысая девушка,
серебристая, блестящая, как будто отлитая из ртути.
Лидия Николаевна, разглядывая картинку. - Неужели кому-то может показаться
привлекательным это существо?
Лидия Николаевна пробежала глазами статейку о том, как стать своим среди
богатых людей. Пункт первый: посещать места, где бывают знаменитости,
наблюдать, кто как одет, и стараться во всем их копировать, при этом в
разговорах сыпать известными именами небрежно, презрительно, словно печь
идет о надоевших старых знакомых. Пункт второй: чистые холеные руки,
вылизанные ногти. Пункт третий: очень дорогие мелочи - зажигалка, ручка,
записная книжка. Пункт четвертый: всегда опаздывать минут на пять, не меньше
но и не больше. Пункт пятый: беседуя, делать вид что собеседник тебя достал
своими глупыми разговорами и ты снисходишь до него из вежливости, хотя тебя
ждут куда более интересные дела и люди.
страницу. Она впервые в жизни держала в руках издание такого рода и не
понимала, как можно добровольно покупать подобную дрянь. Бесстыдно глумливый
тон текстов, ядовитые краски, вампирские физиономии кумиров и тут же сплетни
Шилова Юлия
Акунин Борис
Панов Вадим
Соломатина Татьяна
Акунин Борис
Никитин Юрий