Чтение 21–й страницы книги ~Рыцарь из ниоткуда~

- Хочешь, харя, наябедничаю царице, что ты тайком главного кухаря принимаешь и хозяйкиным вином потчуешь?

И захлопнул дверь погреба. Они осторожно спустились вниз. Леверлин огляделся, высоко держа светильник:

- Вот в таком месте я и хотел бы покоиться после смерти, можно и в уголке...

Под сводчатыми потолками в шесть длинных рядов выстроились огромные бочки, лежавшие на мощных козлах и каменных подставках. На стеллажах из неоструганных досок поблескивали из песка горлышки бутылок.

- Я не выдержу, даже сознавая серьезность минуты, - признался Леверлин. - Иначе в Ремиденуме меня проклянут.

Он огляделся, подхватил с крючка оловянный ковшик и направился к ближайшей бочке. Открыл кран, налил, осушил до дна, пошел к другой, причмокивая и ухая. Сварог сам не удержался при виде такой роскоши - снял другой ковшичек, поменьше, продегустировал. Окликнул нежданного напарника:

- Бросьте. Всех все равно не успеете обойти.

- Но какое богатство...

- Лучше объясните, как мне извлечь из узилища нашу единственную надежду?

- Просто сорвите пробку. Только учтите - если верить авторитетам, джинн выполняет лишь три желания, потому формулируйте четко и семь раз отмерьте...

- А если он разбушуется?

- Выбора нет. - Леверлин огляделся. - Коли уж он начнет все шить, есть утешение: нас завалит этими великолепными бочками, а если особенно повезет, мы успеем захлебнуться в вине.

Сварог достал кинжал и принялся ковырять пробку, маленькую, покрытую толстым слоем чего-то вроде смолы, почти окаменевшей. Порезал палец, выругался.

- Осторожно, - прошептал за его спиной Леверлин.

- Соскользнуло лезвие, черт... Ну!

Он поддел пробку острием, надавил, и она, чмокнув, вылетела, описала дугу, укатилась за бочки. Из горлышка сосуда неспешно пополз то ли дым, то ли туман удивительно чистого алого цвета. Сварог едва удержался, чтобы не закинуть сосудик подальше в угол. Дым ширился, но не расплывался, не таял, края его оставались четко очерченными, он взмыл к потолку и постепенно принял облик полупрозрачной человеческой фигуры - понятно, лишенной всякого восточного колорита вроде чалмы или халата. По ней непрестанно пробегали словно бы волны зыбкого холодного огня, она светилась изнутри, мерцала, рдела, как угли в прогоревшей печи, то темнея, то наливаясь алым пламенем. Лицо походило на человеческое, только уши были острые, а подбородок раздвоен, как коровье копыто.

Джинн, колыхаясь под сводами, смотрел на них, а они таращились на него, задрав головы. Леверлин опомнился первым:

- Кто ты?

4. ПОБЕГ ПО-ГРАФСКИ, С УЧАСТИЕМ ДЖИННА

- Я - Урак-Омтар, дух огня, - ответил джинн не столь уж и оглушительным, но странно рокочущим голосом, казалось заставившим вибрировать и барабанные перепонки, и череп Сварога. - Это вы меня освободили?

- Мы, - опомнился и Сварог. - Надеялись, что и ты нам поможешь, мы и сами в беде...

- Я знаю закон, - пророкотал джинн. - Его нарушают духи воздуха и воды, они непостоянны, изменчивы, как ветер и вода, но огонь благороден и чист. Если не знаете, кому верить, верьте духам огня... ну и земли, пожалуй. Жив ли еще Шелорис, самый могучий из подлейших и самый подлый из могучих?

- Боюсь, никто у нас не помнит ни его, ни названия страны, где он правил, - сказал Леверлин.

И тут же в головах у них взорвался гремящим эхом хохот джинна.

- Так ему и надо, собаке в черной короне! Его забыли, а я жив! Значит, и Шангара больше нет?

- А где был этот Шангар? - спросил Леверлин.

- На полуденном восходе континента, - сказал джинн. - Небольшая страна, почти сплошь взятая в кольцо горами и по суше, и по морю, кроме трех мест на побережье, примыкавшая к заливу, где ревели вулканы...

- Вам это о чем-нибудь говорит? - спросил Сварог.

- Это чрезвычайно напоминает Горрот. Правда, вулканы давно потухли, веков сорок назад... Ну да, все знали, что Горрот вырос, как на фундаменте, на каких-то остатках древней злой магии...

- Вулканы погасли? - забеспокоился джинн. - Я не могу без вулканов, я дух огня...

- Не паникуй, - успокоил Леверлин. - На островах еще найдется пяток вулканов, без жилья и купанья не останешься... Ах, лорд Сварог, как бы мне хотелось подольше с ним потолковать. Ценнейшие для историков сведения...

- Я соскучился, - сказал джинн. - Хочу на свободу.

- Мы тоже, - сказал Сварог. - Но дело в том, что мы даже не на Таларе...

- И вас сюда посадили, как это у людей принято? - Джинн огляделся. - Дверь без заклятий. Сейчас дуну...

- Стой! - заорал Сварог. - Подожди ты! Нам не из подвала нужно выбраться, а из города...

Джинн снисходительно усмехнулся, деловито присмотрелся к стенам подвала:

- Город сровнять с землей, сжечь или просто развалить? Как желаешь?

- Не спеши, - сказал Сварог. - Я хочу, чтобы, когда я тебя попрошу, все в городе уснули. Все живое, кроме меня, его, здешней царицы и трех моих матросов. Пусть и марги уснут... Можешь сделать?

- Что еще за марги? - не понял джинн. Выслушав Сварога, кивнул: - Пойду посмотрю.

Он сжался в крохотную алую точку, микроскопический огонек метнулся вверх, к двери.

- Довольно мирное создание, - сказал Сварог.

- Пока ему не приказали развалить город... Судя по старым книгам, дух огня свято соблюдает договоры, но врагам его приходится несладко. Однако у меня, я вижу, хватит времени...

Он проворно налил себе еще ковшик и принялся смаковать. Вниз пронеслась огненная полоска толщиной с иглу, разрослась в джинна.

- Ничего трудного, - пророкотал он. - Это живые существа, не владеющие магией. Смешно, но они чем-то сродни духам огня - внутри у них горит свой огонь... Они уснут. Все уснут, кроме тех, кого ты назвал. Это первое желание?

- Да, - сказал Сварог. - Теперь второе - ты быстренько домчишь корабль, на который мы сядем, до места, которое я тебе укажу.

- Третье желание?

- А вот с третьим придется несколько дней подождать. Идет? Ты просидел пару тысяч лет, что тебе пара дней?

- Я знаю закон, - проворчал джинн. - Что поделать, придется ждать... Он съежился в искорку, искорка скрылась в сосуде. Сварог спрятал его

в карман, испугавшись в первый миг, что одежда вспыхнет, но никакого жара не почувствовал.

- Ну, пошли, - сказал он. - Начнем представление, как только Грайне вернется...

- А какое у тебя третье желание?

- Сам пока не знаю, - сказал Сварог. - Я подумал, что оно нам пригодится в Харлане...

- Толково. Пошли... нет, погоди-ка. - Леверлин осмотрелся, прошел в угол и вышел оттуда, волоча на плече бочонок квортеров в тридцать [квортер

- примерно 0,875 л]. - Тяжеленько, но доволоку. В дороге пригодится.

- Хотите, я набью корабль этими бочками? - раздался приглушенный голос джинна.

- Э, нет, - прокряхтел Леверлин. - Это выйдет третье желание. У меня душа разрывается от тоски по этим бочкам, но постараюсь пережить...

Ключница наверху воззрилась на них ледяным взглядом, но промолчала. Леверлин кряхтел, согнувшись, держа в другой руке за гриф покрытый золотистым лаком виолон, однако героически пер бочонок по длинным коридорам. Попадавшиеся навстречу служанки хохотали, а та, что преследовала Сварога жаркими взглядами и намеренно расстегнутыми верхними пуговками, даже пошла следом, приговаривая:

- Кому-то может и влететь за такое самоуправство...

Сварог повернулся к ней:

- Как жаль, синеглазая звезда моя, что мы больше никогда не увидимся...

- То же самое я сказал милым бочкам... - пропыхтел Леверлин.

- Ну вы и набрались, - расхохоталась служаночка. - Сварог, царица может и задержаться у оружейниц...

Ойкнула и шарахнулась к стене. В коридоре стояла Грайне, с любопытством разглядывая процессию. Покрутила головой, нахмурясь:

- Великолепное зрелище...

- То ли еще будет, милая, - сказал Сварог. - Урак-Омтар, давай.

- Ты не сказал, сколько им спать, - раздался где-то рядом рокочущий голос.

- До темноты, - решил Сварог.

- Выполнено.

Глаза Грайне расширились, взгляд скользнул мимо Сварога. Он оглянулся

- синеглазая служаночка медленно сползла по стене на пол. Поодаль виднелась еще одна, прикорнувшая посреди коридора.

- Что такое? - вскрикнула Грайне.

Леверлин поставил бочонок, перевел дух, подошел и выдернул у нее из ножен меч. Подумав, выкинул в окно. Далеко внизу клинок зазвенел на камнях. Она остолбенела от изумления, даже не успела помешать. Только повторила:

- Что такое?

- Все спят, - сказал Сварог. - И марги тоже. А мы уходим, извини... Леверлин деловито оторвал от портьеры златотканый шнур, быстро и

ловко скрутил девушке руки за спиной, пока она не успела опомниться. Сварог поморщился.

- Ничего, - сказал Леверлин. - Я их успел изучить. На минутку отвернешься - и получишь в спину чем-нибудь острым. Правда, прекрасная царица? Да ты посмотри на нее. Ее в жизни так не оскорбляли, она в тебе сейчас бездонными своими глазищами дыру прожжет... Как ты еще не задымился?

В самом деле, глаза Грайне метали молнии - к счастью для беглецов, в переносном смысле.

- Не сердись, что поделаешь... - сказал Сварог примирительно.

- Значит, ты с самого начала притворялся, будто мы тебя победили, а на самом деле... Развлекался?

Сварог покачал головой:

- Ничего подобного, веришь ты или нет...

Она подошла к окну, зорко, с надеждой огляделась. Сварог смотрел через ее плечо. Во дворе, скошенные молниеносным сном, лежали где попало слуги и собаки, и на улицах виднелись спящие, вдали, у подножия холма, замерли повозки - возницы сползли с козел, лошади легли, опустив оглобли к земле. Сонное царство. Сварог хмыкнул. Вспомнив о верном домовом, бросился в комнату, позвал:

- Карах!

Никакого ответа. "Тьфу ты, мы ж и тебя сосчитали по забывчивости", - спохватился Сварог. Рванул дверцу шкафа. Карах посапывал, свернувшись клубочком, - ему вместе со всеми предстояло проснуться лишь с темнотой. Сварог взял его под мышку, вышел в коридор, растерянно пожал плечами:

- Я про него забыл, и он тоже... Он знал дорогу...

- Ну, дорогу я тоже знаю, - сказал Леверлин. - Они меня везли днем. Пошли, граф? Только прекрасную царицу обязательно следует прихватить с собой, чтобы проводила нас до причала. Если не захочет нежно махать нам вслед платочком, ее дело. Но пусть непременно проводит. Иначе она быстро освободит руки, едва мы выйдем из дворца, а там уж что-нибудь придумает. Тебе метательное оружие не страшно, а вот мне не хочется получить стрелу в спину на пороге вновь обретенной свободы...

Он нагнулся и, кряхтя, взвалил на плечо бочонок. Сварог мог бы заклинанием сделать его ношу невесомой, но не стал рисковать - боялся, что в этом случае бесшабашный студент непременно захочет прихватить еще парочку бочек, и получится лишняя трата времени.

Сам он быстренько заскочил в оружейную комнату и выбрал два меча получше. Взял Грайне за локоть:

- Пошли?

Она с вызовом уперлась каблуками в пол, напряглась, всем видом показывая, что с места не сдвинется.

- Унизительно будет для царицы, если ее поволокут, как мешок, два существа низшего порядка... - сказал Сварог.

Подействовало. Грайне пошла впереди, гордо воздев голову, выпятив грудь. Под пыхтенье плетущегося следом Леверлина они спускались по улицам, огибая спящих людей и животных. Возможно, Сварогу и показалось, но раза два он явственно услышал гулкое хихиканье джинна. Он смотрел на чудную фигурку Грайне и никак не мог поверить, что видит девушку в последний раз. Все так и следовало сделать, понятно, но расставаться с ней было нелегко. Она слишком уж ярко и внезапно вошла в его жизнь, очень уж неожиданно пришлось прощаться. Конечно, любые расставания - это одновременно и новые надежды, но...

Он остановился и постучал рукояткой меча по макушке марга. Получился именно такой звук, какой и бывает, если постучать железом по камню.

- Ты мне еще попадешься, - сказала Грайне, не оборачиваясь. - Жизнь положу, но поймаю. Что я тогда с тобой сделаю, ты бы знал...

- Мечты, мечты, где ваша сладость... - сказал Сварог. - Знаешь, меня устраивало и то, что ты со мной до этого делала, к чему разнообразить?

- Я тебя буду искать днем и ночью...

- Хочешь хороший совет? Не нужно больше плавать за Ворота. Есть оружие, против которого не поможет вся ваша храбрость. Даже если ты не боишься смерти, подумай - можешь остаток жизни провести пленницей, живой диковинкой при каком-нибудь королевском дворе...

Они ступили на мощенный камнем причал, и Сварог, к превеликому удивлению, увидел на небольшом одномачтовом кораблике какое-то шевеление. Три человека, суетясь и сталкиваясь, ставили парус - двое работали во всю силу, а третий неловко тыкался обок, помогая им одной рукой, потому что вторая была перевязана до локтя. Сварог, усмехнувшись, набрал побольше воздуха и гаркнул:

- Хозяина бросаете, прохвосты?

- Ваша милость! - радостно завопил капитан. - А мы вот видим, все дрыхнуть завалились, ну и рискнули, благо терять нечего! Вас искать не стали, уж извините.

Леверлин перевалил через борт бочонок, прыгнул на палубу следом за ним. Сварог осторожно уложил Караха у низкого борта, повернулся к девушке:

- Будем прощаться?

Грайне смотрела на него с бессильной ненавистью и явно не собиралась ронять слезы. Вздохнув, Сварог сказал:

- Мне с тобой было чертовски хорошо, но нельзя же держать живого человека вроде игрушки, пойми ты, чудачка...

Он обнял ее, наклонился и крепко поцеловал в губы, чувствуя себя ужасно виноватым - из-за пощечины, нанесенной по самолюбию юной царицы. Но все равно не получилось и тени трогательного прощания - вопреки иным авторам чувствительных романов. Грайне ничуть не разнежилась и не прильнула к Сварогу с прерывистым вздохом. Она просто-напросто попыталась двинуть ему коленом в то место, к которому раньше относилась не в пример нежнее. Хорошо еще, он вовремя сообразил, когда она резко отодвинулась, успел увернуться, но все равно по бедру прилетело крепко.

- А еще царица... - покачал он головой.

- Ты ко мне еще придешь, - сказала она, охваченная страстной надеждой, что когда-нибудь так и случится. - Приползешь, когда окажется, что та жизнь не дала тебе счастья...

В уголке глаза Сварог заметил у нее крохотную слезинку, но не сомневался, что это - признак бессильной ненависти, не имеющий к лирике никакого отношения. Совершенно не зная, что еще сказать и нужно ли что-то говорить, он помялся и спросил:

- Сколько тебе лет, воительница?

- Девятнадцать. Развяжи руки. Не могу же я остаться вот так... и убирайся, видеть не хочу!

- На свете всегда найдется кто-то, кто сильнее нас... - шепнул ей Сварог на ухо. Разрезал кинжалом шнур, из предосторожности повернув девушку к себе спиной, прыгнул на палубу и громко сказал: - Урак-Омтар, двигай посудину. Место укажем.

- С какой скоростью? - не преминул уточнить педантичный дух огня.

- С обычной. Словно мы идем под хорошим попутным ветром.

С треском оборвался причальный канат, но кораблик не тронулся с места.

- Хочешь, я сделаю так, что она станет думать по-другому и уплывет с тобой? - пророкотал джинн.

- Дурак ты, а еще дух огня, - сказал Сварог. - Трогай.

Корабль отвалил от причала и, невзирая на мертвый штиль, поплыл к выходу из бухты, задрав нос и пеня воду, словно торпедный катер. Сварог смотрел за корму. Грайне неподвижно стояла у самой кромки причала, смотрела вслед, ее фигурка становилась все меньше и меньше, потом девушку заслонила башня. Сварог ее больше не видел и подозревал, что не увидит уже никогда. Это оказалось больно, так думать. Он обернулся, хотел распорядиться, но Леверлин уже возлежал у бочки с невесть откуда раздобытым ковшиком, и тут же стояла пустая оловянная чарка. Сварог опустился на колени, повернул медный краник, и полилось благоухающее черное вино.

- Ну, за пьянящее дыхание свободы? - спросил Леверлин.

Прозвучало это как-то уныло. Сварог молча выпил, резко дернув рукой, пролил немного на грудь и смахнул капли ладонью.

- Странно, - сказал Леверлин. - Меня вроде бы ничем не удивить, исколесил мир и не был обделен вниманием нежного пола, но вспомнил вдруг свою рыжеволосую пантеру и подумал - может, другой такой у меня никогда не будет?

- Это тебе просто хочется посмаковать счастливое избавление, - сказал Сварог хмуро.

Корабль резво бежал по широкой реке - с зарифленным парусом, против течения. Капитан и матросы так и не отошли от этаких чудес - сидели кучкой у мачты, с почтительным ужасом таращились на Сварога, надолго забыв о своих полных чарках. Леверлин лежал, грустно глядя в небо, тренькал на виолоне на три такта и с нарочитым пафосом напевал:

А он скакал домой с войны, вез подарки для жены - самоцветы из чужой стороны... Он безжалостно загнал пять коней,

он не ел, он не пил, он не спал - мчался к ней.

Он шагнул через порог,

он был молод и высок -

но увидел, что другой был у ней...

Он достал свой верный меч,

повидавший столько сеч,

он смахнул головку с плеч -

эх, златовласую...

- По сторонам зорче смотри, - сказал Сварог. - Как бы не проехали, я-то дороги не знаю...

- Я могу вас довезти, куда только скажете, и сам найти дорогу, - сказал джинн, которому чертовски не терпелось на волю. - Это будет третье желание.

- Ну потерпи, ладно? - сказал Сварог. - Ты мне еще понадобишься в Харлане...

Когда они отыскали Ворота - перемычку неподвижного синего тумана в узкой расселине, все повторилось, как в прошлый раз: корабль нырнул в синюю мглу, мгла сгустилась до полной непроглядности, вскоре рассеялась, посудина выплыла на Ител.

- Ну вот и все, - сказал Сварог.

Неуправляемый корабль тут же развернуло кормой вперед и в столь постыдной позиции понесло течением - джинн, въедливый, словно стряпчий, счел, что строго выполнил свои обязанности согласно договору о втором желании. Моряки, не дожидаясь приказа Сварога, бросились к мачте. Быстро развернули кораблик в нормальное положение, капитан встал за штурвал и повел суденышко к высокой скале, похожей па вопросительный знак. Сварог, свесившись над бортом, громко позвал (вспомнив поучения Блая):

- Доран-ан-Тег!

Взметнулся фонтан брызг - топор взлетел над волнами и, описав дугу, оказался в руке Сварога, больно ударив древком по ладони - Сварог не успел разжать пальцы пошире.

- Впечатляюще, - присвистнул Леверлин. - Где ты раздобыл этот славный топорик?

- Потом расскажу, когда будет время, - сказал Сварог. - Интересно, чья это конница там нарисовалась?

Он достал подзорную трубу, всмотрелся. Десятка два верховых, желтые с черным кафтаны. Один как раз смотрел на кораблик в подзорную трубу. Показалось, они встретились глазами, Сварог вздрогнул, опомнился, с видом скучающего зеваки медленно опустил трубу и спросил:

- Харланцы?

- Они, - поддакнул капитан. - Гвардейцы.

Наверное, людей с "Божьего любимчика" до сих пор сторожили по дорогам.

- Интересно, что они о нас подумали? - спросил Сварог.

- А что им думать? - хмыкнул капитан. - Один в наряде Вольного Топора, один в дворянском и мы, местные... И нас, всех пятерых, для экипажа такого кораблика маловато. Кораблик ронерской постройки. Они наверняка решили, что речные пираты захватили ронерскую посудину. На что им глубоко наплевать.

- Леверлин, у тебя есть документы? - спросил Сварог.

- Ну разумеется.

- А у вас, капитан?