видимо, его собеседник это понял.
говорил, что у тебя самый надежный человек, все переправит как нужно, вот я
и поверил. Я даже не знаю, что тебе сказать. Если не найдешь второго ящика,
значит, нам вместе в дерьме лежать. Тебе и мне. Такие вещи не прощают, сам
понимаешь. У нас есть сутки. Если хочешь, я тебе еще людей переброшу, с
визами помогу, чтобы срочно в Финляндию вылетали, но только найди ты своего
человека и этот проклятый ящик. Иначе я не знаю, что с нами сделают.
говоривший не боится прослушивания. Его не беспокоила местная милиция или
прокуратура. Он знал, что они с ним ничего не смогут сделать. И боялся
совсем другого.
охранников. Схватив за шиворот одного из своих боевиков, он закричал так,
что зазвенели стекла:
земли.
шеф. Сириец обернулся к другому:
надежный из всех...
кого он стрелял, провинился лишь тем, что однажды сидел в лагере вместе с
Сухаревым. Он дернулся и упал.
столике, и начал кромсать свою левую руку. Нож был не очень острый, но кровь
мелкими каплями брызгала во все стороны.
состоянии, когда начинается безумие. Охранники испуганно смотрели на него. -
Найдите, - орал Сириец, - найдите его.
увидел туфли вошедшего. Бордовые туфли хорошей выделки. Еще не вставая, он
прошептал:
бедолагу. Куда он убежит с ящиком? Мы ему все границы в Финляндии перекроем,
а языка он не знает. Вставай, Сириец, потом будешь комедию устраивать.
несладко придется. Мы же с тобой компаньоны.
помочь. Вставай, еще успеешь себе вены перерезать, - цинично добавил
приехавший и, обернувшись к испуганным охранникам, властно приказал:
кровавую дорожку.
испачкаешь.
семьдесят, но был он краснощеким и мордастым. Жесткие седые волосы, густые
брови. Охранники знали, что это компаньон Сирийца, которого весь город
называл Папаней. Никто не знал, почему такая кличка пристала к этому еще
очень крепкому старику. Но уже лет сорок он носил эту кличку с добродушием
мудрого философа и умом закоренелого негодяя.
доверяя эту процедуру своим "шестеркам". Может, потому, что одно время сидел
на общаке - воровской казне - и тогда получил свое прозвище от приходивших с
зоны молодых воров, которым помогал. А может, потому, что у него, по
рассказам других рецидивистов, было несчитанное число детей в разных городах
и поселках огромной страны. Папаня не употреблял спиртного и никогда в жизни
не курил. Единственной его слабостью были женщины, которым он часто и охотно
дарил свое внимание. В лагерях, где не было женщин, он обычно держал гаремы
из трех-четырех опущенных, соглашаясь даже на такую, несколько своеобразную
"семью".
охрана не смела останавливать. Сириец морщился от боли, пока один из
охранников обрабатывал его раны йодом.
подозрительный взгляд на Папаню, - может, он и выстрелит мне в спину.
Конечно, не он сам, но кто-то из его подонков".
комнаты, - я еще в своем уме. Просто решил немного ребят поучить. Пусть
побегают, им полезно будет.
Москва. 8 августа
испугало и насторожило одновременно. По строгой договоренности между ними
они никогда не звонили друг другу на службу. Мистер Кларк работал в
американском посольстве, и Саша знал, что все телефоны там прослушиваются. А
звонить Саше в Институт США и Канады, где телефоны наверняка прослушивают не
меньше, тоже было нецелесообразно. Хотя подобные контакты между американцами
и сотрудниками института по логике вещей должны были приветствоваться.
Саше, что сегодня его ждут в клубе, где состоится презентация сборника
какого-то американского профессора, приехавшего в Москву. Девушка любезно
сообщила, что будет присутствовать и господин посол. Приглашение уже было
послано с нарочным, и Саша понял, что придется пойти.
задерживается, а потом тащиться в этот клуб, где он обязательно должен был
быть и где, он это подсознательно понимал, обязательно будет и дотошный
мистер Кларк, даже если выяснится, что у посла сегодня вечером важная
встреча в другом месте, а приехавший американец всего лишь специалист по
бабочкам.
не сработали. Но теперь, когда столица была наводнена иностранными
гражданами, многие из которых не очень таясь, почти открыто работали на
иностранные спецслужбы, а агенты влияния той или иной разведки даже не
считали нужным скрывать свои взгляды, работа контрразведчиков стала
по-настоящему трудной.
государства, которые откровенно игнорировали проблемы собственной страны,
лоббируя интересы западных стран. Примером подобного бессовестного
использования своего служебного положения был один из министров иностранных
дел, который всегда принимал решения, устраивавшие прежде всего американцев,
а уже во вторую очередь думал о собственной стране. Его даже не смущало, что
американцы неприкрыто издевались над ним, удивленные столь
верноподданническим рвением. Коллеги открыто возмущались, но ничего не
менялось. Дело дошло до того, что американцы даже присвоили министру
прозвище Господин Да, так как на все американские запросы он давал
однозначно положительные ответы. В конце концов министр слетел со своей
должности под восторженное одобрение и левых, и правых, а его дачу в элитном
поселке Жуковка, охраняющемся как режимный объект, где жили только самые
высокопоставленные чиновники, просто сожгли, чтобы не иметь по соседству
такого конформиста.
передавал американцам никаких секретов, даже тех, что касались всего лишь
его института, он не рассказывал им о Секретных и служебных записках.
Правда, это американцев и не очень интересовало. Их больше волновали его
отношения с тестем, их доверительные разговоры. Вот эти разговоры Саша
охотно и подробно пересказывал. Он был учеником бывшего министра иностранных
дел и не видел в том, что он делает, ничего зазорного. Правда, американцы
делали ему очень щедрые подарки и часто приглашали почитать лекции
где-нибудь в университете или выступить на престижной презентации.
Разумеется, дорога и пребывание в Америке щедро оплачивались. Вообще водить
дружбу с американцами было выгодно. Частые приглашения на различные
симпозиумы по всему миру, включение в разные делегации, именные приглашения
на семью - все это практиковалось для людей, которые так или иначе могли
быть полезны американцам. Мистер Кларк никогда бы не позволил себе грубо
потребовать от Саши какие-нибудь документы или записи. Он никогда не
позволял себе даже намека на служебную деятельность своего подопечного.
Достаточно было и того, что они часто встречались в разных ресторанах и
кафе, где обсуждали современные проблемы.
должность в руководстве страны.
сознавал и то, что иногда слишком откровенничает с мистером Кларком,
рассказывая ему все новости. Но, во-первых, ему было приятно встречаться с
американцем, который всегда делал такие роскошные подарки. Во-вторых, он уже
привык к своему привилегированному положению. Ведь его приглашали на приемы,
устраивавшиеся в западных посольствах, куда обычно не попадали даже
руководители его института, а бывали лишь министры и послы других
государств. И, наконец, Саша не скрывал, что рано или поздно собирается