Чтение 21–й страницы книги ~Покойник из Найроби~

- Разумеется, серьезно. Кто тебя ударил?

- Ты.

- Только не я.

- Именно ты.

- Такого быть не могло.

- У тебя провалы памяти. Пойдешь к бассейну?

- Я хочу принять душ.

- Ладно. А я пойду поплаваю. Потом немного поиграю в песочнице, -
Флетч чихнул. - А когда вернусь, мы подумаем, что делать дальше.

- Если не сможешь вернуться, позвони, - попросила Барбара.

ГЛАВА 24

- Итак, - начала Барбара.

- Итак, - откликнулся Флетч.

Они завтракали на веранде лорда Деламера.

- Мы в Найроби.

- Именно так.

- Наконец-то у нас медовый месяц.

- Плюс возможность выспаться в своей кровати. На противоположной
стороне проспекта Гарри Туку просыпался Найробский университет. Студенты
сновали взад-вперед в ярком солнечном свете.

- Долгая, нежная ночь. Десять часов на сон, пять - на еду и игры.

- Так много?

- Я засекала время.

- Я чувствую себя так, словно родился вновь, - Флетч развернул
"Стандарт". - Хотя уши заложены, а из носа течет.

- В это утро я радуюсь тому, что мы поженились, - под столом нога
Барбары прижалась к его ноге.

- Я тоже.

- Я боялась, что у тебя будет болеть живот.

- Он не болит. И не болел. Хотя синяк выглядит ужасно.

- Ну, не знаю. Мне кажется, он такой эротичный.

- Кто ж будет ругать плод своих трудов.

- Я тут ни при чем.

- Однако!

- Я знаю, что ни при чем. Ты на что-то наткнулся.

- Пусть так.

- Он выглядит, как гульфик, оттянутый вбок.

- Может, тебе переквалифицироваться в дизайнеры синяков?

- Потому-то боксерам запрещено бить ниже пояса?

- Судя по всему, их тренеры полагают сексуальным совсем не то, что
ты.

- Я не знала, что это место у мужчин такое чувствительное.

- Если вы нас режете, разве из нас не течет кровь?

Им подали фрукты.

- Этим утром в газете нет ни слова об убийстве в аэропорту, - после
ухода официанта Флетч подвел итог своим изысканиям.

- Ты рассказал об этом Карру?

- Да.

Пюре из ревеня, в меру подсахаренное, пришлось им по вкусу.

- И что он сказал?

- Согласился, что это серьезная проблема. "Ящик с камнями".

- Он понял, почему ты не обратился в полицию?

- Да. Я не могу провести всю жизнь в Кении, по очереди встречаясь с
подозреваемыми в убийстве.

- И ты собираешься просто забыть о нем?

- Я не могу. Вдруг они решат повесить невиновного?

- Разве ты не можешь послать в полицию приметы преступника?

- Разумеется, могу. Белый мужчина среднего роста, с каштановыми
волосами, усатый. В Кении таких мужчин, наверное, больше, чем зебр. Им
придется каждую неделю вызывать меня к себе, а потом отправлять обратно. И
я подозреваю, что они попросят меня задержаться - такими сладенькими, но
твердыми голосами. А вот этого я позволить себе не могу. Карр ничего не
предложил.

- Не можешь позволить... - Барбара откашлялась.

- Я уже думал об этом.

- Твой отец, надо отметить, не слишком любезен. Мы здесь уже третий
день, а старший Флетчер все еще не соизволил лицезреть нас.

- Я обратил на это внимание. Впрочем, он оставил записку. Когда мы
ездили в Тика.

- Да. В ней говорилось, что он еще заглянет к нам.

- Может, в его автомобиле спустило колесо.

- Я думаю, тебе лучше подойти к регистрационной стойке и узнать,
оплачены ли наши счета.

- Я подумал, что сначала надо позавтракать.

- Сомневаюсь, что мы сможем вернуть большую часть денег, заплаченных
отелю в Колорадо. Я бы на их месте нас наказала.

- Они, должно быть, привыкли к отмене свадебных путешествий.

А по проспекту Гарри Туку непрерывным потоком шли машины. Легковушки,
такси, грузовики, привычные в любом городе, "лендроверы", увешанные
запасными колесами, обшарпанные джипы, выглядевшие так, будто съезжали с
гор не на колесах, а кувырком, какие-то непонятного вида машины, скорее
всего, самодельные.

- Так чем мы сегодня займемся? - спросила Барбара. - При условии, что
не придется переезжать в более дешевый отель.

Им подали яичницу, ветчину, гренки.

- Полагаю, я мог бы поискать отца. Он где-то здесь. А я любопытен.

- Вчера одна дама у бассейна рассказала мне о замечательных танцорах.
Как же она их назвала?.. Бомас. Бомас харамби дансерз. Что-то в этом роде.
Они выступают в десяти километрах отсюда. Рассказывают в танце
удивительную историю о злом духе, вселившемся в молодую женщину, когда она
и ее муж, путешествуя, уснули в лесу. Ее муж обратился к колдуну с
просьбой избавить жену от злого духа. Колдун приходит и изгоняет его из
тела женщины. Но каждый раз, когда колдун пытается приблизиться к злому
духу, тот пугает помощников колдуна и мчится прочь. Все это рассказывается
языком танца. Я бы хотела попасть сегодня на их представление.

Флетч наблюдал за Джумой, идущим по улице к отелю.

- И, поверишь ли, около Найроби есть зоопарк площадью сорок семь
квадратных миль. Львы, жирафы, всякая прочая живность. Мы могли бы взять
напрокат автомобиль, если ты сможешь привыкнуть к левостороннему движению.

Без рубашки, босой, в покрытых пылью шортах, с книгой в левой руке,
Джума шагал, глядя прямо перед собой. Не удостаивая своим вниманием людей,
сидящих на веранде лорда Деламера.

Флетч и Барбара находились слишком далеко от края веранды, чтобы
позвать его.

- Еще мне рассказали об одном отличном ресторане. Называется он
"Тамаринд". Таких лобстеров, как там, не готовят нигде. Недалеко отсюда
китайский ресторанчик. "Гонконг". Лучший суп в Найроби.

- Вчера ты не теряла времени даром.

Флетч приподнялся, чтобы догнать Джуму и поздороваться с ним, но
увидел, что тот вошел в вестибюль "Норфолка".

Засовывая книгу в задний карман, Джума лавировал между столами и
стульями, подошел к их столику, сел.

- Вы рады видеть меня? - спросил он.

- Абсолютно, - ответил Флетч.

- Это означает да?

- Разумеется. Ты нас искал?

Джума наморщил лоб.

- Ты все это время был в Найроби? - спросила Барбара.

- Да.

- Хочешь чего-нибудь поесть?

- Я бы съел гренок. Из вежливости, - Барбара протянула ему свою
тарелку с гренком. - И потому, что я люблю гренки с маслом.

- И чем ты занимался? - спросил Флетч, чтобы поддержать разговор.

- Обдумывал твою проблему, Флетч.

- Какую проблему?

- Видишь ли, мой отец тоже в тюрьме. Барбара подпрыгнула.

- Очень грустно, очень глупо, - Джума жевал гренок. - Он был на
государственной службе. Шофер в министерстве образования. В конце
одиннадцатичасового рабочего дня, уставший и проголодавшийся, он поехал к
бару, в котором работал его брат, чтобы перекусить. Кто-то донес, что
машина с государственным номером стояла у бара сорок пять минут. За это
его судили и приговорили к восемнадцати месяцам тюремного заключения.

- Святой Боже, - ахнула Барбара. Кровь отхлынула от лица Флетча.

- Святой Боже, - повторил он.

- Машинам с государственным номером не положено стоять у баров.

- Восемнадцать месяцев тюремного заключения? - переспросил Флетч.

Барбара смотрела на мужа.

- К тому же его уволили. Так что у моей семьи вновь нет денег. Можно
я съем еще один гренок? - и Джума положил его себе на тарелку.

Флетч откашлялся.

- Кто сказал, что мой отец в тюрьме?

- Придется тебе с этим примириться, Флетч. Я знаю, ты прилетел из
Америки, чтобы встретиться с ним. Вы повидались?

На висках Флетча внезапно запульсировали жилки.

- Нет.

- В этом-то и проблема. Мне тоже не позволяют повидать отца. Даже
теперь.