нескольких метрах от порога камеры, одновременно возникли две кормушки, похожие
друг на друга, как зеркальные отражения.
миску, но не первую попавшуюся, а самую новую на вид.
Со стороны приз выглядел очень странно, то есть вообще никак не выглядел. Для
постороннего наблюдателя, бредущего сейчас по просторам Синьки, его просто не
существовало. В пустоте зияла распахнутая настежь дверь, через которую можно
было заглянуть в камеру, - вот и все.
восхищаться здешними диковинками.
в своих карманах, а даже сухой корки не смогли обнаружить. Ведь в бой-то шли
налегке, рассчитывая в скором времени вернуться назад. Поиски чего-нибудь
съестного в разгромленном лагере будетляндцев тоже не увенчались успехом.
Успевший вновь оголодать Барсик подобрал даже то, что могло считаться съедобным
чисто условно, включая потухшие свечки. Оставалось надеяться, что бандиты,
подстреленные Смыковым и Цыпфом в ночном бою, успели ожить и смыться куда
подальше еще до того, как зверь занялся поисками пропитания.
голода первое средство.
средство от голода это жратва.
размерами и цветом похожую не то на гранулу комбикорма, не то на высохшую
куриную какашку.
пальцами и поскорее бросила в ближайшую кормушку.
набрав целую пригоршню загадочного продукта, принялся с аппетитом хрустеть им.
дегустировавший разве что тарантулов. Тщательно разжевав несколько гранул, он
сказал:
масле...
сейчас зверь прибежит, и никому ничего не достанется.
складкам местности одновременно и хвост, и брюхо. Пока он языком, как совковой
лопатой, жадно выгребал гранулы из первой кормушки, Эрикс привел в действие
вторую. Цыпф сбегал за мисками, и ватага устроила ужин на свежем воздухе. Когда
опорожненные кормушки, к вящему неудовольствию Барсика, исчезли, Смыков,
удовлетворивший утробу, но отнюдь не любознательность, потребовал от Эрикса
точный рецепт только что съеденной пищи.
некоторые, но хотелось бы знать, химия это или натуральный продукт, - сказал он
важно. - А не то мне и водку из древесины подсовывали, и хлеб из отрубей, и
даже мясо из сои.
Эрикс подкинул на ладони оставленную на завтра гранулу. - И мясо, и злаки, и
витамины. Это собачий корм.
еще от одной мисочки не отказалась.
панцирных сетках и завернувшись в синие солдатские одеяла. Единственное, что
немного досаждало, - так это чрезмерное внимание клопов, которым тоже нашлось
место в сновидениях Зяблика (Верка по этому поводу даже заметила, что
способность забывать всякие несущественные мерзости - благодеяние, дарованное,
к сожалению, не всем).
бессмысленный путь по причудливо-обманчивым пространствам Синьки. Долго искали
свой прежний скромный бивуак - жалко было бросать добытое в Будетляндии
барахло, а в особенности бдолах, - и в конце концов с помощью Эрикса отыскали
его. Встреченные будетляндцы уже не чурались их и даже останавливались иногда
поболтать. Эрикс не успевал переводить слова благодарности, надо надеяться,
искренние. Ватаге подарили немало полезных вещей, в том числе изящные
маникюрные ножницы, при помощи которых Верка в тот же день подстригла всех
своих порядочно заросших спутников.
комплектом фигур, при желании способных трансформироваться и в шашки, и в
костяшки домино, и в фишки для го, и во что-то такое, до чего в двадцатом веке
еще не додумались.
ассистировали Смыков и Лилечка. Однако даже дебют толком разыграть не успели -
неизвестно откуда появившаяся фиолетовая стрекоза недвусмысленно напомнила им,
что герои вчерашнего дня нынче должны вкалывать на общих основаниях. Пришлось
уступить. На конфликт нарываться не хотелось - теперь ватаге было что терять.
Человек, имеющий собственный матрас и миску, в психологическом плане сильно
отличается от другого человека, обо всем этом только мечтающего.
легкая нервозность. С одной стороны, все, конечно, надеялись, что их вернут
ночевать на новое, благоустроенное место, но, с другой стороны, мало ли что
может взбрести в голову этим неведомым хозяевам. Они приз дали, они его и
отобрать могут. Своя рука владыка.
вкупе с Эриксом и Барсиком оказалась у порога так полюбившейся их сердцу
тюремной камеры.
Хлеб с водой да крыша над головой.
любви! Правда, Лилечка?
снисходительно: что, дескать, может знать о любви этот заматерелый мужлан?
Будетляндию шли? - продолжал он с подъемом. - До дома добраться. Гульнуть на
радостях. И, само собой, свадьбу козырную отгрохать.
на долгие годы, а может, и навечно. - Зяблик постучал костяшками пальцев по
притолоке дверей, висящих в пустоте. - Значит, обживать его надо. Хватит по
белу свету таскаться, как неприкаянным. Ну а коль нам суждено судьбой на одном
месте осесть, пусть Лилечка и Левка семьей живут. Как говорится, в любви и
согласии. Отгородим им лучший угол у окна, поможем хозяйством обзавестись. Но
первым делом, конечно, свадьбу отгрохаем. Чтоб все законно было. Благо и
выпивка есть, и закуска.
Лилечке пора семьей обзавестись, а Левке остепениться. От их счастья и нам
кусочек перепадет. Что мы - не люди? Гулять так гулять. Только я, чур,
посаженой матерью буду.
претендует. Разве что Барсик...
спросили?
тобой... Шло к этому... Какая же девка от своего счастья бегает... Выходит,
отказываешься от свадьбы?
мечтаю. Который месяц белое платье и туфли в мешке таскаю. Да только вам не
свадьба нужна, а попойка! Я ведь замуж по всем правилам хочу выйти. Чтоб нас в
церкви венчали. Чтоб документ был.
так примерно в миллиарде миллиардов верст. Это если по прямой. До Престола
Господнего легче добраться, чем до той церкви. А документ мы тебе забацаем,
можешь не сомневаться. Смыков выпишет, а мы заверим хором. По закону ксива,
составленная в полевых условиях командиром части, имеет официальную силу... У
кого хочешь спроси.
Верка усмехнулась:
про нашу Лилечку!
то что девку глупую, а архиерея с панталыку собьешь. Ох, не завидую я Левке...
Что же теперь делать? Если свадьба расстроилась, так, может, хоть новоселье
отпразднуем?
появилась Лилечка. Словно оживший персонаж картины, она вылезла из рамы дверей
наружу. Отсутствовала девушка всего-то минуту, но измениться успела до
неузнаваемости - из вспыльчивой гордячки-недотроги превратилась в испуганную
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Маккарти Кормак
Посняков Андрей