обыскать.
добросовестно хлопать капитана по шинели. - Ничего не заметно, Ростислав
Александрович. Правда, если заставят снять полушубок...
профессор и протянул Арцеулову нечто небольшое, похожее на белый сверток
плотной материи.
поясом.
виды тулуп. - Вы загримируете меня под вождя племени чероков?
баночек с тушью, белилами и краской, она пробовала кисточки.
перепоясался пулеметной лентой и нацепил на рукав широкую красную повязку.
обойдусь без грима?
корпус слишком заметен.
усмирен и усажен на стул. Наталья взмахнула кисточкой и принялась наносить
на добродушную физиономию Казим-бека еле заметные мазки.
Глеба Иннокентьевича висел солдатский "сидор", над левым плечом грозно
возвышалась винтовка с примкнутым штыком, за поясом торчали две гранаты. -
Кажется, уже вхожу в роль, - заметил он, погладив рукоять гранаты. -
Давненько, правда, не играл в любительских спектаклях.
наслышался!
австралийцами, а это, поверьте, было несколько сложнее...
поручика и отпустила его с миром. Георгий нерешительно посмотрелся в
зеркало и только вздохнул.
смотритесь минимум лет на десять каторги!
оценил работу мадемуазель Берг, все же решив, что можно было не превращать
симпатичного поручика в подобное исчадие.
кисточкой.
- Все-таки, сударыня, пощадите старика. Я ведь когда-то был вашим
оппонентом...
наблюдать за происходящим.
Разрешите...
конечно, человек военный. И руководите этой, так сказать, операцией... Но
я все же просил бы... Поймите, не могу оставаться здесь, когда все...
не обидеть собеседника. - Вы поручили мне это дело. Я за него отвечаю.
Позвольте мне самому принимать решение.
Он старше меня. К тому же я все-таки тоже военный...
Именно вас я должен доставить на объект. Кроме того, вы же сами намекали
относительно своего боевого опыта...
в комнате с большим зеркалом в руках. - Если у кого и есть боевой опыт, то
это у меня. Я ведь между прочим участвовал еще в англо-бурской вместе с
господином Гучковым. И кроме того, Николай Иванович, чтобы поднять в небо
"Владимир Мономах", нужны двое - вы и мадемуазель Берг. Мы - просто
балласт... Кстати, господа, как вам моя внешность?
слегка преображенном гримом, появилась неожиданная свирепость. Вдобавок
мадемуазель Берг обозначила Глебу Иннокентьевичу отчетливые монгольские
скулы.
о том, что господа краснопузые обращаются друг к другу на "ты"...
по-моему, все готовы...
смотрелись действительно хоть куда - встреть их Ростислав в ином месте и в
иное время, первым делом несомненно бы схватился за револьвер. Наталья
Берг последний раз оглядела всех троих, а затем широко перекрестила
каждого.
руку Лебедеву и девушке. - Постараемся вернуться в более полном составе...
сдерживает волнение. - Вы не перепутаете баллоны? Тот, который меньше...
учи победивший пролетарьят!
вышел из комнаты.
за спиной руками. Черный полушубок был расстегнут, теплая зимняя фуражка
еле висела на левом ухе. Правда, веревки, опутавшие руки капитана,
стягивались "хитрым" узлом, развязывавшимся от первого же рывка, но эта
подробность была никак не заметна, особенно в темноте.
зубах потухшую папиросину и достаточно мелодично напевал "Яблочко". Его
загримированное лицо в сумерках смотрелось страшновато. Но почтенный
профессор Семирадский был вообще вне конкуренции - огромный треух свисал
почти до бровей, борода воинственно топорщилась, а огромная винтовка с
примкнутым штыком упиралась прямо между лопаток Ростислава. Профессор
время от времени порыкивал, пренебрежительно бросая: "Шевели ногами,
контра!"
уже успевших замерзнуть дружинников стали разглядывать странную компанию с
нескрываемым интересом. Один из них - очевидно старший, - нерешительно
взглянул на грозного профессора и поинтересовался сутью дела.
вопрошавшего. - Мы, раскудлыть-деревня, ведем врага революции белого гада
Арцеулова!
капитана. Тот поспешил сделать приличествующую случаю мину.
помощь нужна?
чтоб вернее было.
пополненное сразу четырьмя караульными, проследовало дальше. Следующий
караул прошли еще легче - на этот раз пояснения давал увязавшийся с ними
командир. Семирадский лишь порыкивал и потрясал винтовкой. Осмотрев
плененного белого гада, очередные караульные поспешили увеличить эскорт и
бодро зашагали по направлению к городской тюрьме.
сопровождала толпа в полсотни дружинников. Профессор, окончательно
почувствовав себя в роли вождя племени чероков, время от времени грозно
покрикивал на добровольных помощников, приказывая то ускорить, то,
напротив, замедлить шаг. Все его команды немедля выполнялись. Впрочем,
триумфальное шествие было решительно остановлено караулом у тюремных
ворот.
известивших о поимке лютого классового врага. Тюремная охрана немного
опешила, затем начальник караула пришел в себя, предложив принять
арестованного. Наступил решительный момент.
густую бородищу. - Ты, что ль, у меня эту контру принимать будешь? А ты
кто такой есть?
слушал:
большевики, понимаешь, ловим эту контру, а охрана-то тут - эсеровская!
Ишь, передавай им! Да они в одни ворота впустят - в другие выпустят!
на явно благодатную почву. Растерявшийся начальник караула попытался
сослаться на соглашение между большевиками и Политцентром, упомянув
товарища Федоровича, но профессор был неумолим:
зашумела. - Ты вот что, тащи сюда самого товарища Чудова, вот тогда и