Чтение 21–й страницы книги ~Если смерть проснется~

Навко задумался. Этот парень ненавидит Кобника. Очень хорошо...

- Поедешь в Коростень. Но сначала - к Лантаху. Сотник Навко приказал убить изменника. Тайно - без следов.

Глаза волотича блеснули, а Навко подумал, что это будет последняя поездка для Барсака. Парень слишком много знает. Надо будет найти другого гонца...

Вода дышала холодом, тяжелые волны раскачивали лодью, и Навко с облегчением перевел дух, когда черный нос мягко ткнулся в песчаный берег. Кметы один за другим выскакивали из лодьи, сразу же строясь в линию. Навко одобрительно кивнул - месяцы учения не прошли даром.

На огрском берегу была уже половина войска.

Навко прикинул - еще час, и можно выступать дальше. Хорошо бы успеть углубиться за холмы, чтобы Алай не смог развернуть конницу...

На крик он вначале не обратил внимания - на берегу и так было шумно. Но крик повторился - громкий, отчаянный:

- Огры! Огры! Сперва он ощутил страх, но затем почувствовал злой азарт. Опоздали! Его стрелки уже здесь. Вокруг суетились, звучали команды, и кметы быстро строились, прикрывая переправу. "Коловраты" деловито заряжали оружие. Навко одобрительно кивнул, сел на коня и поехал искать Улада.

Кея он нашел на невысоком холме. Кметы разворачивали Стяг, рядом уже собрались тысячники, а за спиной Волчонка неподвижно возвышался мрачный Тымчак. Улад и сам был мрачен.

- Они... Ивор, они...

Навко отмахнулся, бросил повод коня кмету и начал всматриваться вдаль. Вначале он ничего не заметил - сзади Денор, впереди - серые, в белых снежных пятнах, холмы. Но, наконец, он увидел всадников - немного, не более сотни.

- Передовые, - бросил кто-то, и Навко согласно кивнул. Их заметили. Наверное, войско Алая где-то за холмами.

Надо было спешить. Половина войска еще за Денором, значит надо выстроить остальных вдоль берега... Навко оглянулся - Денор, близкие холмы, какой-то овраг. Он много раз продумывал боевой порядок, даже рисовал его на бересте, но в действительности все выглядело совсем по-другому...

- Господин Ивор! Господин Ивор! Кошик! Навко почувствовал невероятное облегчение. Хвала Матери Болот!

- Говори!

- Но...

Близорукие глаза недоуменно мигнули, однако растерянность тут же исчезла.

- Войска... Войска в две линии, господин Ивор! Вторая - в пятидесяти шагах от берега, первая - по гребню первых холмов. Наших... С гочтаками - четырьмя отрядами, первый у оврага...

Рассуждать не оставалось времени. Улад ждал, и Навко, решившись, начал повторять то, что говорил Кошик. Тысячники недоуменно переглядывались, но Кей только кивал. Впрочем, Навко подозревал, что Волчонок понятия не имеет о смысле странных построений. Как и он сам.

Войска строились большим четырехугольником, отряды "коловратов" стали на флангах. Что задумал Кошик? Ни о чем подобном они не говорили!

И тут вновь послышался знакомый крик:

- Огры! Огры! Слева! - Навко резко оглянулся. Слева, из-за близких холмов, мчались всадники. Их было много - сотни и сотни. В уши ударил долгий протяжный клич:

- Кху-у! Ху-у-у-у!

Огры мчались к реке, пытаясь отрезать сполотов от переправы. Вот что задумал Алай! Огры не опоздали, они пришли раньше, спрятав конницу за близкими холмами. И теперь, когда половина войска оказалась на левом берегу...

Новый крик. На этот раз конница мчалась справа. Все верно - удар с флангов. В серой гуще всадников, среди сотен высоких шапок, Навко заметил высокое древко с девятью белыми конскими хвостами. Алай лично вел альбиров в атаку. Еще немного - и огры будут у переправы, разрезав Кеево войско надвое. Навко невольно покачал головой. Как быстро! Еще бы полчаса, и все кончилось - конница, взяв сполотов в кольцо, перебила бы всех. Так бы и случилось - если б не Кошик. Не Кошик - и не четыре сотни "коловратов", стоявших на флангах. - Кху-у! Ху-у-у-у!

Приказы отдавать было поздно, но сотники сами знали, что делать. Кметы в сверкающих кольчугах неторопливо подняли гочтаки. Резкая команда - и самострелы уже у плеча. Залп! Тысячи тяжелых "капель" ударили в упор, прямо по хрипящим конским мордам.

Над полем стоял крик и отчаянное конское ржание. Лошади падали, всадники перекатывались через конские гривы, застывая на мокром, затоптанном копытами снегу. А "коловраты" продолжали стрелять - не спеша, целясь тщательно, чтобы ни один выстрел не пропал даром.

Как завороженный, Навко смотрел на поле битвы. Страх все еще не отпускал, но в душе начало просыпаться торжество. Все-таки получилось! Веками сполоты не могли разбить огров в чистом поле. И только он, Навко-подкидыш, сумел сделать это! Конечно, план придумал Кошик, гочтак добыл бродяга-Кобник, но всех их нашел он, Навко!

Кто-то дергал его за плечо, и Навко с трудом очнулся. Улад! Лицо с нелепыми усиками улыбалось:

- Он-ни... Они б-бегут!

- Еще нет, - как можно равнодушнее бросил Навко и, усмехнувшись, добавил:

- Скоро побегут. Светлый! Закончим переправу - будем гнать!

Конница Алая все еще пыталась атаковать, но гочтаки били без промаха. Перед их ровным строем росли груды тел - людских и конских. Огрские стрелы отскакивали от прочных кольчуг, а кметы, стоявшие в задних рядах, бесперебойно заряжали новые самострелы, передавая их вперед.

Навко поглядел на переправу. Лодьи приставали к берегу, из них выбегали кметы, быстро разбирались по десяткам и сотням. Вот начали выводить лошадей... Навко усмехнулся: все шло, как надо.

Он еще раз взглянул на реку - и вдруг заметил нечто странное. Правый берег словно окутался легким туманом. Навко всмотрелся - дымка поднималась над рекой, более густая по стремнине, редкая у берегов... Навко удивился и, на миг забыв о тысячах людей, сцепившихся в смертельной схватке, огляделся. Все казалось прежним - река, холмы, грязно-белые пятна тающего снега, но что-то переменилось и здесь. Очертания стали размытыми, неясными, воздух словно струился над невидимым огнем. И вдруг, в самой вышине, блеснула маленькая искра...

- Кошик...

Парень удивленно оглянулся. Навко, стараясь, чтобы никто не заметил, указал на небо, где рядом с первой искрой уже зажглась другая.

Кошик, не понимая, поглядел вверх, долго молчал, затем тихо охнул:

- Змеи... Господин Ивор, Змеи! Огненные Змеи...

В первый миг подумалось, что Кошик ошибся.

О Змеях Навко, конечно, слыхал, но не очень-то верил. Огненные Змеи казались сказкой - страшной сказкой, которую рассказывают бабушки внукам долгими зимними вечерами.

Но искры не исчезали. Их становилось все больше - десять, двадцать, пятьдесят. Их заметили. Кметы стали переглядываться, показывать на небо...

- Река, господин Ивор! - Кошик недоуменно оглянулся и вновь охнул. - И воздух! Видите?

- Вижу...

Теперь это видели все. Огрская конница остановилась, "коловраты" опустили самострелы. Оба войска замерли, ожидая. И вдруг Навко вспомнил Барсака. Кобник! Чаклун предупреждал! Падают кони, небо горит огнем, вода в реке кипит...

- Господин Ивор! Господин Ивор! - теперь в голосе Кошика слышался страх. - Мне рассказывали... Такое бывает перед тем, как боги начинают трясти землю!

Боги? Перед глазами встало мрачное, холодное лицо Ямаса. Нет, не боги! Выходит, он все-таки не уничтожил Ключ! И этот Ключ взяли чьи-то руки... Над водой уже стоял пар, у берега слышались недоуменные голоса, кромка льда исчезла. Земля под ногами еле заметно дрогнула...

Что-то крикнул Улад, но Навко не услышал. Огненные искры над головой дрогнули и рванулись вниз. Резкий свист - и перед глазами вспыхнуло густое оранжевое пламя. Навко рухнул на землю, закрывая руками лицо. Вокруг горел огонь, слышались отчаянные вопли, чей-то предсмертный крик, а свист становился громче, закладывая уши, разрывая череп...

На миг пламя исчезло, и Навко решился поднять голову. Земля вокруг стала черной. Среди жирного пепла темнели скорченные остовы - людей ли, коней - понять нельзя. Возле берега горела лодьи, а у дымящейся воды отчаянно метались маленькие фигурки уцелевших. Снова свист - над самой головой, и Навко вновь вжал лицо в землю.

Земля была горячей, она мелко подрагивала, словно от невыносимой боли. Навко понял - самое страшное еще впереди. Земля пойдет волнами... Сдвиг-Земля, проснувшаяся Смерть!

Мысли исчезли. Остался ужас - нечеловеческий, лишающий разума. Хотелось только одного - умереть, умереть в этот же миг, чтобы не дожить до самого страшного. Наверное, это и есть кара богов. За все - за предательство, убийство, ложь. Они все виновны - он, Рыжий Волчонок, дедичи, сотники, кметы...

На миг вернулась ясность, и Навко, не поднимая лица от земли, горько усмехнулся. При чем тут боги? Просто кто-то оказался умнее и хитрее, чем он сам. Кто-то не побоялся повернуть Ключ в Двери...

Первый удар отбросил в сторону. Навко покатился вниз по склону, больно ударяясь о камни.

Руки закрывали лицо, и он не видел ничего. В глазах стояло огромное желтое пятно, в горле было горько и сухо. Наконец удалось зацепиться за какой-то куст. Навко оторвал руки от лица, привстал, опираясь на локти...

Вокруг стоял сизый густой туман, сквозь который едва можно было разглядеть почерневшее небо, все в огненных сполохах, реку, покрытую пенящимися, дымящимися бурунами, глубокие трещины, рассекавшие землю. Новый толчок - и Навко вжался в горячий пепел, пытаясь слиться с землей, исчезнуть, сгинуть...

Но земля не держала. Она стала мягкой, словно топь, в которой утонул труп Баюра, - прогибалась под локтями, рассыпалась в прах, превращалась в едкую пыль. Понимая, что спасения нет, Навко в отчаянии встал, чтобы встретить Смерть лицом к лицу. В глаза ударило жарким ветром. И тут он увидел - у самого горизонта земля взгорбилась, встала дыбом. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, гигантский вал взбесившейся тверди катился на обреченный берег. Небо рассекла молния - темно-желтая, цвета старого золота. Воздух сгустился, застревая в горле, не давая дышать. Почва под ногами кипела, бурлила водоворотами, а смерть была уже совсем рядом, совсем близко. Навко закричал, не слыша собственного крика, рухнул на колени, и тут земля обрушилась на него...

- Господин Ивор! Господин Ивор! Сознание возвращалось медленно. Сначала пришла боль. Это почему-то было приятно - может, оттого, что тело вновь жило, билось сердце - неровно, урывками. Вместе с болью вернулся страх, но тут же исчез. Все, что могло случиться, - уже случилось.

- Господин Ивор!

В голосе было отчаяние, и это чужое отчаяние заставило окончательно прийти в себя. Глаза не открывались, но губами можно было шевелить.

- Я... Я жив.

- Господин Ивор! Тысяцкий жив! Жив! Он узнал голос Кошика и почему-то не удивился. Наверное парень, начитавшийся румских фолий, каким-то чудом предусмотрел даже такое - и выжил.

Возле губ оказалась чаша с водой. Навко отхлебнул - вода была горячей и горькой. Наконец он открыл глаза.

Кошика он узнал не сразу. На его лице была кровь - густая, запекшаяся, она покрывала лоб, щеки, даже губы.

- Ты... ранен?

- Пусть господин Ивор не волнуется! Это царапины, просто царапины... Господин Ивор может встать?

Кто-то подошел, помог подняться. Навко долго выплевывал набившуюся в рот землю. Кажется, сломался зуб - передний, и это почему-то особенно расстроило. Наконец он окончательно пришел в себя и огляделся.

Холмы исчезли. До самого горизонта простиралась голая равнина, покрытая странной рябью, словно каменные волны на мгновенье застыли, готовые вновь ринуться на беззащитных людей. Изменился берег - он стал обрывистым, крутым, и на самом гребне обрыва повисла чудом уцелевшая лодья. Всюду были трещины - неровные, извилистые. Вначале он не заметил погибших, но вот взгляд скользнул по чему-то странному. Голова - человеческая голова с открытым в предсмертной муке ртом, торчала прямо из земли. Рядом выглядывала рука с растопыренными пальцами. Навко

поспешил отвернуться...

- Господин Ивор! Господин Ивор! Я собрал тех, кто уцелел... Двадцать три человека - наши и огры. Мы заключили перемирие...

Внезапно Навко захохотал. Перемирие! Вот и вся война! Двадцать три человека - с Кошиком во главе.

- Я... Может, я не имел права... - парень явно растерялся. - Но господин Ивор назначил меня сотником, я остался старшим... Мы долго искали господина Ивора. Господина Ивора завалило землей...

Навко оборвал нелепый смех и вновь оглянулся. Люди стояли вокруг - страшные, окровавленные. Трудно было даже понять, кто огрин, кто сполот. Странно, но многие все еще держали оружие. Все смотрели на него, и Навко опомнился:

- Спасибо! - он обнял Кошика, улыбнулся разбитым ртом. - Где... Где Кей? Кошик вздохнул:

- Если господин Ивор пройдет со мной... Лицо Улада было спокойным, недвижные глаза смотрели сурово, словно мертвый Кей упрекал его, выжившего. Странно, в этот миг Навко не испытал ни радости, не удовлетворения. Он хотел смерти Волчонку, мечтал вонзить нож в его спину - но сейчас чувствовал лишь горечь. Может, потому, что вместе с Уладом погибли и его надежды. Солнцу тысяцкого Ивора так и не суждено подняться к полудню... А может, смерть примирила его с этим молодым красивым парнем, который, сам того не желая, стал его смертным врагом.

Рядом лежало то, что осталось от тела Тымчака. В остекленевших глазах было изумление, словно верный пес Улада готов был произнести свое:

"Чекай-чекай".

Кошик скороговоркой рассказывал о том, что удалось поймать два десятка коней, что на берегу остались две лодьи, и можно хоть сейчас переправляться... Навко не слушал. Жизнь возвращалась, и надо жить дальше. Дальше...

В Савмат возвращаться нельзя. Ему, чужаку, не простят поражения, не простят смерти Улада. Семи сотен воинов не хватит, чтобы удержать столицу, если Войчемир подойдет к Савмату. Значит, надо заехать к Алане, забрать ее - и в Коростень. Может, и хорошо, что так все кончилось...

Кошик удивленно глядел на него, и Навко поспешно кивнул: все правильно, действуй! Хорошо, что он пригрел парня, и очень хорошо, что Кошик выжил. Забрать его в Коростень? Зачем? Кошик - улеб, ему нечего делать у волотичей...

И вдруг Навко понял: ему тоже незачем бежать к Велге. Да, Савмат не удержать, и Кей Войчемир скоро войдет в столицу. И встретить его должен он, тысяцкий Савмата! Он, Ивор сын Ивора, поднесет новому Светлому ключи от Детинца! Но вначале, первым делом, следует выпустить Кледу, она будет править до возвращения брата. Как удачно, что он не ссорился с Кейной!

Усталость исчезла, пропала боль, и Навко улыбнулся, глядя на проступавшее из-за низких туч неяркое весеннее солнце. Мать Болот милостива к своему сыну! Она не просто спасла его, она подарила то, о чем не приходилось и мечтать!

Внезапно его охватило нетерпение. Хотелось немедленно сесть на коня и скакать к Савмату. Улад погиб, а с ним погибли все дедичи, все Кеевы мужи. Погиб Прожад, погиб Бовчерод. Зато жив он, Навко! Он обеспечит порядок в Ории, он встретит Войчемира и передаст ему державу! А за это...

Нет, просить ничего нельзя! Наверное, Войчемир предложит остаться в Савмате, но Навко откажется. Он попросится в Валин! Ведь он, Ивор сын Ивора, - дедич Дубеня! Бовчерод погиб, значит теперь он - старший дедич всей земли улеб-ской! Войчемиру некого назначить наместником в Валин, а он, Навко, сумеет с помощью "коловра-тов" удержать эту землю в своих руках. Рядом Край - земля волотичей. Велга поддержит сотника Навко! Валин и Коростень вместе предъявят счет Кеям!

Все становилось на свои места. Солнце, на миг скрывшись за тучами, вновь начало медленно ползти к зениту. Он был вторым в Савмате, теперь станет первым в Валине. Пока в Валине...

Навко не спеша подошел к обрыву, спустился вниз и долго умывался теплой денорской водой. Стало легко, и ему внезапно захотелось, чтобы Баюр - проклятый предатель, ставший упырем в неведомом болоте - на миг оказался рядом. Пусть попробует теперь упрекнуть его, навьего подкидыша! Навко лишь посмеется - как смеются над побежденными. Он сделал то, ради чего вонзил нож в спину сына Антомира. Он победил, Алана свободна...

И вдруг он понял - спешить не следует. Алана свободна - и хвала Матери Болот! Он отправит ее в Коростень, к Велге. Там Алану встретят, как жену славного героя - тысячника Навко. И сам он будет приезжать туда - время от времени. А в Ва-лине... В Валине ему будет нужна не она!

Навко покачал головой. Как же он мог забыть! Клятва, данная Милене! Он не нарушит ее - Ми-лена избежит позора, не станет "покрыткой", не бросит ребенка навам. Она выйдет замуж - за де-дича Дубеня. Она - наследница Бовчерода, его несметных богатств, его титула. Женившись на ней, Навко уже не будет чужаком. Вместе с Миле-ной они станут править Валином, а может и не только им! Правда, она ждет ребенка. Ну что ж... Улад забрал его невесту. Он отберет у него сына!

Подбежал запыхавшийся Кошик, доложив, что одну лодью удалось спустить на воду. Можно плыть... Навко хотел вновь обнять парня, но передумал. Важно кивнув, он приказал всем, кто уцелел, подобрать оружие. Хорошо бы найти несколько гочтаков. Путь до Савмата неблизкий...

Из-за туч выглянуло солнце - его солнце. Оно поднималось все выше, к самому полудню...

Занавес

Зайча! Зайча! - Велга усмехнулась, потрепав Войчемира по отросшим за последние месяцы волосам. - Постричься тебе надо... Как хорошо, что ты приехал, братец!

Войча смущенно кашлянул и с любопытством осмотрелся. Комната была знакомой. Он уже бывал здесь, во дворце наместника, два года назад, когда гостил у братана Сварга. Тогда тоже была весна, в воздухе стоял запах сирени, которая так хороша тут, в Коростене. Два года - а словно вечность прошла...

- Знаешь, Зайча, сама себя не понимаю, -

Велга покачала головой и снова улыбнулась. - Ведь знаю, что ты Кеев кмет, что тебя прислал Светлый... И все равно - рада!

Войчемир еще более смутился. В Коростень он приехал незваный, но его тут же узнали. Оказывается, о могучем альбире со странным именем давно уже ходили легенды. Волотичи смотрели на Войчу не как на врага, а как на героя из сказки и не отпускали до тех пор, пока он не показал, что можно сделать "звездочкой" против трех мечей. И вот - Велга. Молодая, красивая, веселая - только седая.

- Понимаешь, правительница...

- Что? - девушка даже привстала. - Зайча, да что с тобой? Если даже тебя прислал Кей Войчемир, совсем не обязательно звать меня так! Знаешь, уже наслушалась!

Войче захотелось взвыть от отчаяния. Ну почему Матушка Сва так плохо подвесила его непослушный язык!

- Я... Я сказать должен! - вздохнул он. - Не перебивай, сестренка! Ну, пожалуйста! Девушка покачала головой:

- Только не о делах. Вечером соберем совет, и ты скажешь все, что велел тебе Войчемир... Что у тебя? Говорят, женился?

Оказывается, Велге уже доложили. Войча обмолвился об этом случайно, еще у ворот, когда начальник стражи - тот самый знакомый сотник - принялся расспрашивать о житье-бытье.

- Женился. Ребенок будет...

- Ты что, не рад? - удивилась Велга, и Войча вновь вздохнул. Не спрашивала бы, сестренка, если б познакомилась со Светлой Кейной Челеди!

- Я... Помнишь, ты рассказывала о твоей семье. Что мать твоя была замужем за одним сполотом...

- Она была наложницей! - серые глаза блеснули гневом. - Наложницей, Зайча! Войчемир помотал головой:

- Послушай! Я рассказал Сваргу... Кею Сваргу. А он почему-то заинтересовался, велел узнать...

Лазутчик, посланный покойным братом, приехал в Савмат три недели назад. Войча вспомнил, каким было лицо парня, когда он докладывал о том, что удалось выведать...

- Твою мать звали Ольна? Ольна, дочь Поснета? Из поселка Кибны?

- Да...

Велга внезапно побледнела, с силой провела рукой по лицу:

- Говори, Зайча... Говори!

- Она... Ее выкупил у торговца один знатный сполот. Но она не была холопкой, он отпустил ее на волю и женился. У него как раз жена умерла, сын остался... Твоя мать его растила...

Велга быстро кивнула:

- Знаю... Мать рассказывала, мне потом передали. Его звали...

- Войчемир... Войча...

Велга вновь кивнула, а у Войчи словно язык отнялся. Девушка смотрела на него с недоумением и тревогой, и вдруг серые глаза блеснули:

- Зайча! Заяц ты безухий! Ты...

Войча только моргнул. Девушка вскочила, бросилась к нему, и Войчемир почувствовал, что его трясут и даже, кажется, угощают тумаками:

- Ты! Глупый заяц! Зачем ты мне врал! Я же сразу подумала, как только ты рассказал о мачехе! Ты мне каждую ночь снился, глупый! Я же никого в жизни братом не называла!

Велга заплакала, отвернулась, а Войча обреченно вздохнул. Ну вот, уже и Светлым стал, а все одно - глупым зовут! А ведь и вправду - глупый!

- Наши думали, что я в тебя влюбилась, понимаешь? А я чувствовала - нет, не то! Ну какой же ты глупый, Зайча!

- Ну, глупый я, сестренка! - покорно согласился Войчемир. - Ну так... Да чего там!

- Ладно! - Велга уже улыбалась, хотя на глазах еще блестели слезы. - Хорошо, что хоть сейчас ты не врешь, мой глупый сполотский братец! Ну, рассказывай!

Войча замялся. Как сказать такое?

- Наш отец... Ну, твой и мой...

- Он жив? - вскинулась Велга, но тут же грустно вздохнула. - Извини, брат, забыла... Как его звали?

- Звали... - Войчемир вновь вздохнул и кинулся как в омут:

- Жихослав. Кей Жихослав - сын Светлого Кея Хлуда. Он и сам. был Светлым, но недолго...

- Нет... Неправда!

Велга медленно встала. Войча тоже вскочил, не зная, что сказать. Он всегда гордился отцом, гордился дедом, гордился всем своим родом...

- Зайча! - голос девушки стал тихим, еле слышным. - Скажи, что это неправда. Ты пошутил - просто пошутил. Ты - не Кей Войчемир! Нет... Не может быть! Я... Я ненавижу ваш проклятый род! Ненавижу...

- Извини... - Войча подумал и добавил:

- Извини, Кейна!

Велга долга молчала, затем знакомо дернула плечом и проговорила чужим, странным голосом:

- Зачем ты приехал. Светлый? Сказать мне, что я - твоя сестра? Ты ошибся, Кей! Я - не сестра Светлому Кею Войчемиру. Я - Государыня Края!

Войче вспомнился давний сон: костер - и голос Велги, требующей его смерти. И другой голос - сестры, защищающей брата.

- Извини, - повторил он и неуклюже поклонился. - Поеду, наверное...

Он повернулся, шагнул к двери - и вдруг почувствовал, как руки девушки обхватили его за плечи:

- Зайча! Братец Зайча! Прости! Это не ты глупый, это я - дура!

...Они долго сидели рядом, и Войча рассказывал обо всем - об Ольмине, где сейчас, по слухам, поселился племяш Мислобор, о том, как плакал хэйкан Шету, узнав о смерти брата, как он сам плакал, когда понял, что из всех братьев остался один. И о том, что ничего не понимает в государственных делах, но все равно приходится что-то делать, кому-то приказывать...

Велга слушала, улыбалась, затем погладила Войчу по плечу:

- Ничего, братец Зайча! Привыкнешь - я ведь привыкла. Знаешь, когда Сварг освободил меня... Войча удивленно моргнул - о таком он не слыхал.

- Да. Меня должны были казнить, но перед рассветом Рыжий Волк пришел ко мне и предложил заключить перемирие. Потом я узнала - умер его отец, а Кей Рацимир объявил себя Светлым. Сваргу был нужен мир... Когда мы прощались, он вдруг спросил: "Почему мы так похожи, сестра?".

Войча не ответил. Братана Сварга было жаль, и Улада жаль, и Валадара, и даже Рацимира. Что же вы натворили, братья?

- Перемирие скоро кончается, - наконец проговорил он.

Велга кивнула.

- Дедичи... - Войчемир кашлянул. - Мой совет... Они никогда не признают вас. Будет война, сестренка.

Велга закрыла глаза и медленно покачала головой:

- Что же происходит, брат? Чего вы хотите? Столетней войны?

- Не признают! - в отчаянии воскликнул Войчемир. - Если признать вас, надо будет признать Тустань, Валин, харпов... Понимаешь?