дни, когда ее не донимали настырные поклонники. Тогда Мириам Хойра писала
свою книгу. Нет, она не восстанавливала трактат "О взаимовзвешенности". Это
было отдельное, самостоятельное произведение, куда, конечно, вошли и ее
мысли из предыдущего труда, как основные идеи, не дающие покоя и тревожащие
автора, встречаются во всех его произведениях. Трактат назывался "О конце" и
был уже близок к завершению.
легкое, как птичье перо, интересующееся только своими танцами, писанием
серьезного философского трактата и виртуозной игрой на систре. Память не
беспокоила ее, а она решила не беспокоить память, - это было бы бесполезным
и никчемным занятием. Оно только встревожило б душевные раны, уже
затянувшиеся устраивавшими ее твердыми рубцами. Воспоминания о прошлом у
нее, как и у других ее соплеменников, вызывали только боль. А они не любили
боли самозабвенной и жертвенной, полагая такую разновидность боли явлением
крестной муки, а значит, омерзительным извращением.
вздохнуть и с легкой душою приняться за работу. Колоброженье мысли в ее
голове тем временем стало невыносимым, то и дело мозг выдавал готовые, уже
отшлифованные фразы, хоть садись и записывай, некоторые идеи достигали
точности и сжатости афоризмов, поминутно выскакивали полузабытые слова и
речения. Все это нужно было немедля запечатлеть на бумаге. Новейших
устройств для записывания мыслей она не любила, предпочитая по старинке
бумагу и перо.
писала.
вообще? Выдвижение античными мыслителями разных концепций Хаоса то как
разлитой воды, то как бесконечно-пустого пространства требует своего
вопроса, а именно - где? Где тогда такой Хаос - хаос-пространство, время,
яйцо, то есть беспрерывное и бесконечное становление? Несмотря на всю
невозможность и даже невообразимость данного вопроса, ответ на него, пусть в
самой фантастической форме, все же имеется. Хаос трансцендентен, он вне
всего, а то, что подразумевали под Хаосом древние, на самом деле является
Космосом. Как такое может быть? Космос в полной мере подходит под
всевозможные и невозможные описания: он и безраздельно пуст, но и
животворен, он и беспределен, но и ограничен, он и страшная бездна, но на
деле бездна вовсе не такая страшная, что доказывается современными
исследованиями. Тогда что же: Космос - это Хаос? Нет. Парадоксально, но
всякая вещь в Космосе - оформлена, тогда как Хаос бесформен и бесформенны
его сущности. Значит, Хаос - смерть? Нет, Хаос - жизнь, он дает ее всему,
что рождается, ибо бесформенно рожденное. Но смерть - это Космос, то есть
тот мир, где пребываем мы, ибо смертна оформленная, оконтуренная оболочка.
Такое значение смерть приобретает для одного только человека как механизма
мыслящего и ей подлежащего и склонного о смерти размышлять, чем он, впрочем,
от животных и отличается. Мысль о конце тревожит его, а мысль о том, что в
Хаосе распылится его душа, разрушится его самость, хотя и с последующим
выплавлением новой личности, приводит его в ужас и содрогание. Смертный
желает жить вечно. Но бессмертный, или бог, жить вечно отнюдь не желает -
это для него не самоцель. О чем же знает он? А о том, что он и отличается-то
от смертного не только тем, что конец его отодвинут на какой-то
неопределенно долгий срок, но и тем также, что в Хаосе, прародителе и
убийце, сущность его не расплавится и не сгорит, будто в горне, но будет
существовать самостоятельно, как носятся в бушующем потоке отдельные
песчинки. Более того, душа бессмертного будет себя чувствовать там так легко
и привольно, словно все свое существование она была здесь, тяготясь немного
лишь тем, что навек отрешена от своих земных и чувственных дел. Этот
предмет, однако, несильно будет заботить ее, ибо, если пойти и дальше, можно
высказать и такую гипотезу, что души и сущности бессмертных могут по своему
желанию и по желанию своего опекуна Хаоса, естественно, возвращаться на
Землю, дабы воплощаться здесь в разных произвольно выбираемых оболочках.
Такая мысль кажется просто безумной, но, как и всякая смелая гипотеза, она
имеет право на существование. Вся проблема в том, что бессмертные, уходя в
Хаос, делают это не ради удовольствия, а терзаемы болями и скорбями по этому
миру. При уходе в Хаос бессмертного не тревожит беспокойство по поводу
своего будущего - оно вполне безоблачно. Но тревожат его мысли о прошлом, и
с этим ему приходится смиряться".
написанное и, что до нее случалось со многими писателями, постепенно приходя
к выводу, что эти слова подсказаны ей свыше. Но кем? Другом и покровителем
ее, тем, кто судит и воскресает из мертвых? И она преисполнилась
благодарности к нему, подсказавшему ей такой чудесный и ясный выход. Мес
вошел к ней в разгар этих раздумий, когда она, не замечая ничего вокруг,
застыла у своего стола, устремив полный провидческого знания взгляд за окно,
где огромные резные менгиры луксорских храмов упрямо топорщились под жгучим
солнцем и неустанными ударами прибоев времени.
вздрогнуть ее, моментально напрячься, как изо всех сил она пытается обуздать
себя, стреножить, чтобы с радостным писком не броситься ему на грудь и не
залить ее горячими и долгожданными слезами. Вместо этого она, пересиливая
себя, медленно повернулась и вдруг бросилась к нему и крепко обняла его. И
он также не сумел воспротивиться этому порыву, этому мощному притоку силы,
бьющей из нее, и его объятия были не слабее. Но во время этой неожиданной
вспышки мозг его остался незатуманенным, мысли были так же ясны, и он
поэтому без труда понял, что прежняя его любовь к ней так и не проснулась,
так и не проснется. Они шептали что-то, покрывая друг друга поцелуями, но с
его стороны это было немного принуждением, хотя и приносящим приятные плоды.
К тому же мысль, что она может принадлежать к чужому лагерю, совершенно
отравляла все. Он не мог не думать об этом, даже когда целовал ее губы.
кончились, она подняла на него свои прекрасные глаза.
желание и любовь, не оставляя лазейки надежде... Ты бы мог прийти. Но не
захотел.
Вихрящихся Мирах, но и там тебя не было. И я показалась сама себе такой
непроходимой дурой, так резко вспыхнул передо мной свет правды, и ты так
явно показался в нем в образе пустого и легковесного болтуна... - Она
замолчала. - Извини. Я не хотела тебе этого говорить. По крайней мере,
сейчас.
Прости, я запутался и даже сейчас не вижу выхода. И никто не может мне
показать, где он. Быть может, ты сможешь сделать это?
ударила его по щеке. Лицо ее горело, волосы растрепались.
соревнование, - ровно произнес он. - Я это знал, но не хотел осаживать тебя.
Вижу, ты не оставила своих бесплодных попыток. Ты хороша, когда являешься
сама собой, Мириам. Я хотел поговорить с тобой.
Вижу, ты действительно стала другой. Округлилась в некоторых местах.
говорить?
раздает какие-то титулы... или звания, не знаю как сказать. Это
распространяется не только на его окружение, но и, что самое интересное, на
нас. Недавно я беседовал с неким Жиро, и он предупредил меня о том, что
Сатаной хотят пожаловать нашего общего друга Сета.
для этой роли.
неизвестно, понравиться ли ему это. Титул этот - такая же синекура, как и
звание Архонта. Однако он к чему-то обязывает, но я не думаю, что сам Осирис
в точности знает обязанности Сатаны, кроме того, что Сатана должен быть по
отношению к нему в оппозиции.
интересуешься нашими делами.
терплю. Ваш же мир целиком замешан на лжи.
себя их полномочиями. А вот Антихрист должен быть объявлен свыше.
А важно то, что тебя он объявил Шехиной.
улыбнулась она. - Я - его представитель здесь, его проявление в этом мире и
даже, если позволишь, посредник между ним и вами.
смотрел на нее.
Шилова Юлия
Березин Федор
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Майер Стефани