горничная с кухаркой. Местный конюх в первый же вечер полез Гезине под
юбку; Флобастер препроводил его на задний двор, и присутствовавший при
разбирательстве Муха сообщил с удовольствием, что "теперь надолго".
лишь конюх.
хитроглазый хозяин проигнорировал прелести пышногрудой Гезины; я все чаще
ловила на себе лукавый, острый взгляд его маленьких черных глаз. Флобастер
мрачнел, но молчал; я знала, что мы обязаны хозяину, он уступил нам
комнаты за полцены и, следовательно, вправе ожидать от нас благодарности.
фигурку в конце коридора, я горбилась и начинала хромать. Напрасно;
разведка в лице Мухи приносила самые неутешительные сведения: он обо мне
справлялся. Его интересовало, когда я ухожу и когда возвращаюсь, и два
раза подряд - неслыханное дело! - он снизошел до спектаклей, которые мы
давали посреди большого мощеного двора.
моим расчетам, разговор с господином Эгертом уже состоялся... Если,
конечно, Луару удалось добраться туда невредимым и если господин Эгерт
действительно там...
улицами, подолгу околачивалась у городских ворот и жалела об одном: мы не
уговорились о встрече. Как Луар меня найдет?! Если, конечно, предположить,
что ему захочется меня искать...
однажды утром Флобастер вызвал меня для беседы, и был он мрачнее тучи.
Накануне хозяин имел с ним долгий и дружеский разговор; скрипя зубами и
отводя глаза, Флобастер сухо сообщил мне, что, прежде чем обижать
приятного и достойного человека, следует по крайней мере познакомиться с
ним поближе.
Гезина сообщила с невинным видом, что пару пирожков она уже съела - я ведь
не обижусь?
накрахмаленных лепестков приторно несло ароматическим маслом; Гезина
закатила глаза.
не могла проскользнуть и мышь - если б, конечно, в голову ей пришла идея
выйти через парадную дверь. К счастью, сквозь ажурные перила винтовой
лестницы я вовремя разглядела щуплую тень - а потому поднялась обратно и,
не слушая протестов потрясенной Гезины, выбралась через окно на соседнюю
крышу.
как на сумасшедшую. Неуклюже спустившись на землю и чудом не переломав при
этом руки-ноги, я поплотнее запахнулась в плащ и двинулась, куда глаза
глядят.
лавку и долго приценивалась к изящного вида каминным щипцам. Наконец
лавочник уступил и согласился на мою цену; разочарованно вздохнув, я
пожала плечами и вышла прочь.
копыта. Из лошадиных ноздрей валил пар. Я шла и думала о Флобастере.
благородного сословия - спас совершенно бескорыстно, он ведь тогда не
знал, что, выйдя на подмостки, я принесу немалый доход ему и труппе! Он
никогда ни к чему меня не принуждал, всегда позволяя оставаться собой -
даже на ту единственную сумбурную ночь я согласилась сама, из
любопытства... Его одного не обманули мои надсадные стоны - он оценил мое
актерское мастерство, и только. Он знал о философии "картошки" и
"шпината"; он видел меня насквозь, он знал обо мне все - до того самого
момента, как в жизни моей объявился Луар Солль.
связывает... И все же ему не следовало обнадеживать хозяина гостиницы. Я
же понимаю, он его обнадежил... Зачем?!
заступиться... Из-за денег? Из-за этой проклятой скидки?
лед помои; я не поднимала головы и потому сперва увидела лишь высокие
дорожные сапоги.
прямо передо мной неспешно шел Луар Солль, и обветренное лицо его было
бесстрастно, как у человека, совершающего ежедневную надоевшую прогулку.
отрешенными глазами чуть сдвинулись:
чтобы не схватить его за рукав:
многозначные числа.
моему, и поэтому мне приходилось почти бежать.
улыбки. Странно, но горло мое сжалось при одной только мысли, что хорошо
бы коснуться его и пойти с ним, и жить в одном доме, и вечно спать в одной
постели... Почему - нельзя?
запекшейся коркой.
слова не шли с языка. Нельзя так напрямик спрашивать... Он же понимает,
чего я жду, какого ответа...
скорлупой - от меня и от той ночи в повозке, в холщовом домике, на осеннем
ветру...
призрак ли погибшего на большой дороге паренька, такой повзрослевший,
равнодушный призрак?
понимая, что делаю, я бежала рядом, будто на привязи; потом остановилась и
крикнула ему в спину:
в плач, отдаться ли в отместку хозяину двора либо предпринять что-то еще;
спина Луара маячила впереди, он уходил все дальше и дальше - и, стиснув
зубы, я решила отложить истерику на потом.
ему цели; его ноги были почти вдвое длиннее моих - но у меня зато было
упрямство, какое Луару и не снилось.
горели, изо рта равномерно вырывался пар - непосвященный, верно, решил бы,
что перед ним обращенный в девушку огнедышащий дракон. Не упуская из вида
Луарову спину, я одновременно должна была смотреть под ноги - чтобы не
поскользнуться на корке замерзших нечистот; волоча за собой потеющий
задыхающийся хвост, Луар вышел к городским воротам, свернул с широкой
дороги и двинулся вдоль стены.
и протоптанная; вскоре впереди показалось некое подобие железной ограды, и
я поняла, что попала на кладбище.
выступ городской стены. Впрочем, Луар все равно бы меня не заметил - ему
было "не до того".
кошельком с монетами, и повадки старичка враз помолодели.
что с ним случилось... За что...
Звали-то вашего батюшку как?
пустые отрешенные глаза...
веток. Из-под тонкого слоя снега пробивалась бурая, как свалявшаяся
шерсть, трава.