Чтение 21–й страницы книги ~Привратник~

Солома было свежая, душистая, золотая. Сухой хлеб таял во рту, сыр же
казался неслыханным лакомством.

Подошел пес, глянул на Руала печальными, все понимающими глазами.
Руал вздохнул и отломил ему кусок.

- Нездешний? - спросила одна из молодок, смуглая и румяная добрячка.

Ильмарранен кивнул, тщательно и с наслаждением жуя.

Мимо проходили десятки ног - в смазанных сапогах, в дырявых башмаках,
а чаще босых, черных от загара. Дно телеги с крупными щелями нависало над
головой, защищая от жаркого августовского солнца. Пес доел до остатка
выданный Руалом кусок и пристроился за колесом.

- Твоя собака? - спросила другая молодка, тоже румяная, но с россыпью
веснушек по всему лицу. - Ух и здоровая, ужас!

Руал покачал головой:

- Прибилась...

Первая молодица покончила со своим бубликом и извлекла откуда-то
горсть жаренных орешков. Щелкая орешки, спросила неспешно:

- Ну, что нового?

- Где? - не понял Руал.

- В мире... Ты ведь странник?

- Странник, - ответил Ильмарранен, подумав.

- Ну, чего видел?

Руал соображал непривычно медленно, туго. Мучительно потерев
переносицу, он выдавил наконец из себя:

- Везде люди... И жизнь тоже... Везде...

Молодицы потеряли к нему интерес.

Руал сидел и с горечью пытался вспомнить хоть одну из своих прежних
цветистых речей, способных заворожить слушателей на долгие часы. По
деревянному ободу колеса полз зеленый клоп-черепашка.

На телегу, под которой они расположились, кто-то грохнул пустую
бочку. Сверху посыпалась пыль и отдельные соломинки, молодицы в один голос
разругались, им ответил густой добродушный бас. Ильмарранен понимал, что
пора уходить.

- Слышь, ты, странник, - спросила вдруг чернявая, - а что про
оборотня слыхать, не знаешь?

Руал удивился:

- Про оборотня?

Чернявая всплеснула руками:

- Глянь, вся округа про оборотня говорит, а этот глаза разинул!

- Ну, оборотень, волчище такой! - снисходительно объяснила рябая. -
То человек он, и не отличишь, а то волк здоровый, людей жрет. Десятерых
уже загрыз, и не выследить.

В этот момент обладатель густого баса грохнул на телегу вторую бочку,
похоже, наполовину полную.

Чернявая, искусно ругаясь, вылезла наружу. Руал кивнул рябой и
выбрался тоже. Поджидавший его пес вскочил и завилял хвостом.

- Вот пристал, - сказал ему Ильмарранен.

Базар жил своей горластой, пестрой, неугомонной жизнью. В загонах для
скота исступленно блеяли овцы, покорные крестьянские кони погружали морды
в висевшие у них на шее мешки с овсом, тускло поблескивала снулая рыба на
скользких от чешуи прилавках. Руал искал, где бы подработать еще. Пес не
отставал ни на шаг, пока толчея не занесла обоих в глубину мясных рядов.

Здесь случилось маленькое приключение - из гущи кровавого царства
мясников явилась вдруг свора огромных, требухой откормленных собак. Руалов
пес издал что-то вроде "Ах!" и сел на хвост, будто у него подкосились
ноги. В следующую секунду свора, подняв непереносимый для уха гвалт,
ринулась на чужака в атаку, сразу перешедшую в погоню.

Руал остался стоять на месте, беспомощно оглядываясь, бессильный
что-либо предпринять. Лай и визг стремительно отдалились, потом ненадолго
приблизились снова, потом растворились в базарной многоголосице.

Ильмарранен почувствовал себя невозможно, непереносимо одиноким.
Глухо стучали топоры мясников о колоды для разделки туш.

- Не стой на проходе, разиня!

Руала сильно оттолкнули в сторону; стараясь удержаться на ногах, он
ударился о чью-то спину. Обладатель спины покачнулся, но устоял.
Ильмарранен ухватился за деревянную стойку, удерживающую лоскутный навес.

- Извините... - пробормотал Руал.

Человек, которого он толкнул, был худощав, невысок и одеждой более
похож на горожанина, чем на жителя села. Сейчас на его тонком смуглом лице
лежала цветастая тень от навеса, в тени приветливо зеленели узкие
ироничные глаза.

- Ничего, - отозвался незнакомец негромко, - бывает.

Ильмарранен, продолжавший его разглядывать, смутился и опустил
взгляд.

Откуда-то явился хозяин навеса, прикрикнул на обоих:

- А ну, давай, не загораживай товар!

Незнакомец усмехнулся снисходительно и отошел. Руал, сам не зная
зачем, отошел следом.

- Нездешний? - спросил его незнакомец.

- Вроде... странник, - отозвался Ильмарранен.

Тот покивал.

- Вы будто тоже... не отсюда, - после паузы предположил Руал.

- Я коммерсант, - охотно сообщил незнакомец, - путешествую,
прицениваюсь...

Они медленно шли между рядами. Солнце стояло в зените, базар
безумствовал.

- Изобилие, - сказал коммерсант. - Но не хватает той экзотики,
которая так мила сердцу аристократа. Как вы думаете?

Руал пожал плечами.

- Свен, - представился торговец и протянул Руалу узкую ладонь.
Ильмарранен механически ее пожал, потом вспомнил, что надо представиться в
ответ:

- Руал.

- Я северный человек, Руал, - продолжал неспешно Свен, - эта степь
богата, но монотонна... Вы не хотели бы присесть?

Они устроились на каких-то мешках в тени крохотного дощатого сарая,
служившего складом. Этой же тенью воспользовались двое
девчонок-подростков, обе с корзинками и с пестрыми платками на головах.

- Вы, кажется, тоже пришли с севера, - предположил Свен, с
удовольствием вытягивая усталые ноги. - Вы должны меня понимать. Я скучаю
по лесу, клубкам корней, заросшим оврагам, непроходимым орешникам, лесным
озерам... Здесь сухо и скучно. Степь, как блудница, равнодушно стелется
под любой из трех сотен ветров...

- И негде спрятаться, - сказал Руал.

- Вот-вот! - с воодушевлением воскликнул его собеседник. - Именно!

Пристроившиеся рядом на мешках девчонки оживленно болтали; раз или
два до ушей Руала долетело громко сказанное слово "оборотень". Он
прислушался.

- Десять человек уже загрыз...

- Да пусть меня медом мажут, а я одна через поле не пойду!

- И я не пойду...

Свен заметил, что Руал слушает беседу девчонок, усмехнулся:

- Это они о чем?

- Об оборотне, - сказал Ильмарранен. - Вроде у них тут все оборотня
боятся.

Свен пожал плечами, всем своим видом выражая недоумение по поводу
столь незначительных и странных проблем:

- Они, видите ли, боятся оборотня... Им плевать на жару, на пыль, на
солнце, у них по одному дереву на поселок и по одному колодцу на деревню,
да и тот сухой... Оборотень!

И Свен извлек из-за пазухи флягу. Ильмарранен инстинктивно сглотнул.

- Пейте, Руал, - радушно предложил Свен, протягивая воду собеседнику.

Ильмарранен попытался отказаться, но Свен вложил флягу прямо в
протестующе поднятую руку. Руал не устоял и прижался губами к горлышку.
Острое наслаждение от прохладной свежей жидкости, струящейся по горлу, на
несколько мгновений парализовало его, притупило мысли и подчинило волю.
Завороженный счастьем утоления жажды, он чуть не выпил все до дна.

- Светлое небо, - пробормотал он, возвращая флягу. - Я, кажется,
оставил слишком мало...

Свен не рассердился и не огорчился:

- Ничего... Мне хватит.

И он приложил флягу к губам.

Пронзительный женский визг, донесшийся от противоположной стороны
сарайчика, заставил его поперхнуться. Девчонки, пристроившиеся рядом на
мешках, вскочили, будто ужаленные. Шум базара на мгновение притих, чтобы
через секунду разразиться тревогой и недоумением.

- Тьфу на тебя... - сказали из-под соседней телеги. - Что за чума так
орет?

Визг сменился возбужденными, перепуганными причитаниями:

- В сарае, в сарае! Сзади хотел на меня кинуться!

Люди вытягивали шеи, кое-кто бросал торговлю и трусил к месту
происшествия, бормоча заинтригованно:

- А чтоб тебе... Тьфу на тебя...

Свен откашлялся, наконец. Предположил недовольно:

- Кошелек у нее срезали, конечно.

С противоположной стороны сарайчика собиралась толпа:

- Да чего? Кто?

- Обороте-ень! - с новой силой завопила женщина.

Свен подскочил и издал странный сдавленный звук, нечто вроде "Агм".
Фляга дрогнула в его руке, и Руал мимоходом подумал, что коммерсант,
похоже, трусоват.