нает напоминать тропический лес. Хозяйка смотрит на меня уже без прежне-
го благоволения.
документы на право владения. Хозяйка исчезает. Пользуясь ее отсутствием,
быстро сую прут в землю. Уперся во что-то твердое. Кажется, ДИК на мес-
те. Тебе всегда везло, Ингрид Кейн.
на завтра, но я уже не здесь. Многое надо успеть. Ведь сегодня мой пос-
ледний день на Земле.
прощалась. Тогда это меня удивило.
рачные юркие мальки вспархивают из-под ног. Какой запах у реки - в нем
снег и дождь, земля и солнце, день и ночь и все четыре времени года.
тела воду. У меня даже нет времени сплавать на остров, где водятся раки.
И я никогда туда не сплаваю. Никогда.
вый день на Земле, Ингрид. Здравствуй, река.
ко профессионалам - я едва упросила, и теперь порыв ветра швыряет меня,
крутит волчком,
больше не принадлежит.
жи, двухместные лодки покачиваются на волнах, носятся вдоль берега, раз-
ноцветными точками мелькают у горизонта.
в волнах и послушала, как шумит море. Все-таки какое оно?
даже успела слетать туда, где зима, и едва не заблудилась на лыжах, по-
тому что вдруг повалил снег, лыжню занесло, и я осталась одна среди бе-
лых застывших елей и снега, который все падал, тихо и торжественно.
с милю, но подумала, что больше никогда не прокачусь с горы, и не могла
не вернуться, и каталась снова и снова, хотя уже темнело, вместе с ка-
ким-то рыжим профессионалом лет двадцати. Мы шлепнулись в сугроб, он по-
целовал меня холодными обветренными губами, а я вдруг разревелась, утк-
нувшись в снег.
костер - жгли наш тайник. Пленки, пластинки, книги. Вокруг собралась до-
вольно внушительная толпа. Ребятня развлекалась, прыгая у огня, взрослые
наблюдали. Одни равнодушно, другие с интересом. Смотрели, как пожирает
огонь диковинные вещи, старались догадаться об их назначении.
из ВП. Многих из них я знала, со мной здоровались, поздравляли, согласно
ритуалу, с успешным завершением операции. Мое появление здесь было восп-
ринято как вполне естественное - агент номер 423 пришел взглянуть на де-
ло своих рук.
то, чем мы с Эрлом жили все эти месяцы, и вспоминала. Наши мысли, чувс-
тва, споры - все это со мной, и это нельзя уничтожить, пока я жива. Пока
я жива, как грустно звучит!
обманем их, обведем вокруг пальца. Мысль, которая меня почти развесели-
ла.
которым мечутся трепетные отблески пламени, кажутся сейчас чуть ли не
одухотворенными. Иллюзия. Для них-то не останется ничего, они сжигают
последний мост, связывающий мертвое человечество с живым.
ненависть, как Эрл, но в моей душе лишь сострадание. Может, потому, что
я прожила жизнь, одной из них. Мой отец и дед были бетянами, мои дети,
которых у меня отняли. Мои внуки, правнуки, которых я никогда не видела.
по-настоящему осознала, что завтра сделаю это не только ради самого Эр-
ла. Почтовый аэрокар, спрятанный в старой шахте, сорок минут полета, ла-
боратория в скалах. Только Эрл знает, где она находится, только ему из-
вестна тайна производства альфазина.
черным, и над Землей-бета проносится вихрь. Всего несколько секунд.
котором меня уже не будет.
Какое имею право?
вертью. И вторая та, что сейчас горит перед вами. Всего лишь год.
ванная в этих пленках, книгах, картинах.
спокойствие. Ценой жизни Ингрид Кейн. Что меня заставляет? Не ненависть,
не презрение, не злоба. Может, сострадание? Или любовь?
костра, в котором жгут книги. К ним?
ром меня уже не будет. Но в котором я все-таки останусь. В их пробужде-
нии, слезах и смехе, в их вдохновении и в творчестве, в поиске. В том,
когда "не может быть", и в руке, лежащей на плече. Я верну им это.
человечество.
и все-таки не сумели уничтожить. Те, кто помог людям стать лучше, кто
учил человека быть Человеком. Они живы во мне. В том, что я задумала.
их руках. Он считает меня предательницей.
ними. В их будущем и прошлом, которое они сейчас наивно пытаются сжечь.
зовется человечеством.
Дэвида Гура. Толпа вопила, свистела, улюлюкала, возбужденная необычным
зрелищем, и никто не знал о почтовом аэрокаре, спрятанном в старой шах-
те. Никто не знал, что это последняя ночь Ингрид Кейн на Земле. Что она
не одна. И счастлива.
до утра - последний раз молодость Риты продемонстрировала мне свои преи-
мущества. Поймала себя на том, что уже думаю о ее теле, как о чем-то мне
не принадлежащем, что привожу его в порядок с особой тщательностью, буд-
то на продажу. Лицо в зеркале показалось мне совсем похожим на лицо
Ин?рид. И закрашенная седая прядь - это Ингрид.
шо, что я выспалась?
Сразу же после того, как медицинский компьютер засвидетельствует смерть
Эрла Стоуна, Рита может идти на все четыре стороны и жить в свое удо-
вольствие, имея довольно приличную сумму годового дохода. Документы в
сумочке, тут же магнитофонная кассета размером с пуговицу. Мое последнее
письмо к Эрлу. Мой голос. Я подключу письмо к ДИКу, Эрл прослушает его
во сне и узнает все.
вождает только Поль, который, к счастью, как всегда, поглощен телевизо-
ром. Все это в последний раз: и мой полет, и облака, и солнце, и мелька-
ющие внизу крыши, но мне не до них. Думаю лишь о том, как меня встретит
Эрл, и моя уверенность постепенно улетучивается,
лач... Если он не захочет со мной разговаривать, от* вернется, плюнет в
лицо? Как тогда осуществить задуманное?
ждущая, когда ей покажут в назидание тело Эрла Стоуна. Мне сообщают что
преступник уже доставлен, что он обо всем предупрежден и, кажется, ведет
себя смирно. Но на всякий случай вручают лучемет.
ное здание ВП, символ государственной власти.
няют толпу от помоста, установленного на площади перед домом.
на помост и замер в покорно-иронической позе. Вынужденный подчиниться
обстоятельствам, но оставшийся собой. Презирающий глазеющую на него тол-
пу и тех, кто заставил его на потеху толпе проделывать все эти штуки. Я
всегда в цирке сочувствовала тиграм.
нулась, расширилась, наполнилась воздухом, очертания лиц и предметов
стали яркими и четкими. Будто я опять глотнула альфазина. Неужели я мог-
ла предположить, что он усомнится во мне, в чуде, соединившем нас - дво-
их людей в стае бетян?
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Суворов Виктор
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Махров Алексей